Читать книгу "Не так, как у людей - Ольга Воскресенская"

Задает направление обсуждения и предоставляет слово Главный магистр. Обычно он в курсе всех дел и ему первому сообщаются все новости. Самые опытные и сильные маги получили звание магистров и составляют Малый Совет. Ну а мы с Димкой относимся к последней, самой бесправной категории. К простым магам то есть. Нет, высказаться нам, может, и дадут, но вот слушать вряд ли станут.

Мы с учителем прошествовали в дверь Зала Советов мимо Димы и Густава, и тут же на меня обрушился гул множества голосов разных тональностей. Никто из магов явно не давал обет молчания. Я осмотрелась по сторонам и охнула. Даже по сравнению с Библиотекой Зал был огромен. Он имел прямоугольную форму. Такие же девятиметровые колонны с аркбутанами, как в Библиотеке, поддерживали потолок. Стены, чуть терявшиеся в легком полумраке, отливали желтизной. Освещение здесь было не очень интенсивное. Свет таинственным образом зарождался в воздухе без помощи каких-либо светильников. Яркий в центре Зала, он тускнел по мере приближения к стенам. Вообще, я бы сравнила Зал с английским парламентом. В самом светлом месте стоял стол Главного магистра Джейка и трибуна для выступающих с речью. Перед ними, вдоль продольной стены, располагались ряды мягких кресел. Каждый последующий ряд стоял немного выше предыдущего. Длинные, довольно крутые пандусы, как бы стекающие почти к самой трибуне оратора, делили ряды на три зоны. При этом центральная имела бордовую обивку кресел и предназначалась для магистров. По обе стороны от нее располагались зоны для простых магов. Кресла там стояли с фиолетовой обивкой. Позади стола Главного магистра пространство было разгорожено низенькими, не более двух с половиной метров, ширмами на небольшие комнатушки. Сергей Иванович, заметив, куда направлен мой изучающий взгляд, тут же пояснил, что они служат для отдыха магов и, при необходимости, в качестве рабочих кабинетов. Комнатушки были без потолка, в обычном понимании слова. Но, тем не менее, с помощью магии они прекрасно звукоизолировались друг от друга так, что в случае нужды там можно провести конфиденциальную беседу или поспорить, не опасаясь побеспокоить Главного магистра (это учитель подчеркнул особо).

Сейчас пространство Зала не пустовало. На своем месте находился Главный магистр Джейк — седой худощавый мужчина лет семидесяти. Несмотря на возраст, он все еще пребывал в хорошей физической форме и обладал цепким, всепроникающим взглядом. На трибунах с цветными креслами тут и там виднелись группы людей. Их было слишком мало, чтобы заполнить все пространство. Разноцветная одежда магов и магистров перемежалась с бордовыми и фиолетовыми пятнами кресел. Похоже, что в настоящее время количество людей в Ковене значительно сократилось и было далеко от нормы прошлых времен.

Учитель заметил мой взгляд на пустующие кресла и, хотя я ничего и не спрашивала вслух, ответил:

— Да, раньше нас было значительно больше. Многих, ох многих магов мы недосчитались после Времен Темных. Десятки родов исчезли с лица земли в шестнадцатом веке, не оставив наследников, — вздохнул он. — В Ковене нашелся предатель, который выдал все убежища на день летнего солнцестояния. Маги поодиночке, семьями или небольшими группками не могли отбиться от толпы хорошо организованных Темных. Заклинания в такой день не действуют. А мало кто из магов умел хорошо владеть мечом или шпагой. Большинство всю жизнь надеялись на свои способности, на проверенные в боях заклинания и не учитывали, что Темным захочется навсегда избавиться от наших попыток не дать им использовать свою силу. И вот результат… — Плечи учителя печально опустились. Описанные им события произошли давно, но он переживал так, как будто все случилось только вчера.

— Поторопитесь занять места, — вступил в разговор Густав и подтолкнул нас с Димой к нужному ряду с креслами для магов.

Мы с Димой переглянулись, чувствуя себя не очень уверенно в такой толпе незнакомого народа. Моему напарничку, похоже, тоже еще не приходилось бывать на Совете Ковена магов. Он знал всего десяток человек из собравшихся, но…

— Дамы, вперед! — провозгласил хитрющий Дима и приглашающе махнул рукой в воздухе над пандусом. Он явно не знал, куда лучше сесть, и предоставлял мне возможность подняться первой и найти места среди любопытно взирающих на нас магов.

Я возмущенно сверкнула на него глазами. Это мне простительно робеть при таком скоплении лиц — не ему! Тем более что я так неудачно сегодня одета. Хоть бы кто предупредил заранее о предстоящем Совете. Ну что мне стоило облачиться сегодня в свой любимый сарафан из воздушного ярко-красного гипюра, каждый слой которого спадал на ноги складками разной длины и красиво просвечивал?! Так нет же. Стою теперь в старых потертых джинсах серо-черного цвета и в зеленом топе. Одна радость: мои любимые босоножки на умопомрачительно тонкой девятисантиметровой шпильке, как всегда, на мне!

Задрав нос повыше, я шагнула на пандус… И тут же охнула, почувствовав, как подошва скользит по его поверхности. Я оглянулась и увидела ухмыляющуюся физиономию напарника. Представив, каким удовольствием было бы попробовать на нем заточку своих ногтей, я в три прыжка влетела на шестой ряд и плюхнулась в свободное кресло. Оно стояло прямо возле пандуса. Слева от меня сидела соседка. Свободных кресел в радиусе трех метров больше не наблюдалось.

Димкин вид сразу начал напоминать мне потерянного щенка. Его взгляд обиженно остановился на мне и тут же заскользил по рядам кресел, выискивая свободное поближе ко мне. Но вот Димкины глаза радостно заблестели, а на губах появилась чарующая улыбка. Он протиснулся на второй ряд и сел рядом с белокурой дамочкой. Сверху я не могла рассмотреть ее лицо, но роскошные волнистые волосы впечатляли.

— Бабник! — услышала я эпитет в его адрес от своей соседки. — Не знаю, будет ли ему сопутствовать удача в охоте на порождения тьмы, но успехом у дам он, несомненно, пользуется огромным.

Я не поверила своим ушам. Нет, в том, что Димка первостатейный бабник, у меня сомнений не было. Удивляло другое: рядом со мной сидела настоящая японка, и она великолепно, без акцента, говорила по-русски! На вид моей соседке можно было дать не более двадцати пяти — двадцати восьми лет. То есть, судя по всему, она ненамного старше меня. Ростом невелика: явно меньше меня на полголовы (против моих метра семидесяти одного). Фигуру имела спортивную, подтянутую. На японке были надеты узкие бежевые брюки стретч и белый топ с яркими, неизвестного мне вида, цветами на груди. На ногах — бежевые кроссовки с красными шнурками. Ее волосы едва доставали до плеч и имели иссиня-черный оттенок. На лице выделялись узкие глаза, небольшой аккуратный носик. На губах блестела яркая помада.

Все детали внешности соседки я успела хорошо рассмотреть, прежде чем она заметила мой удивленный, нацеленный на нее взгляд.

— Бедняжка, неужели ты в него влюбилась, не зная, какой он бабник? — сочувствующе спросила у меня соседка.

Этот вопрос сразу привел меня в чувство.

— Еще чего, — ухмыльнулась я, — перебьется!

И действительно ничуть не покривила душой. За две недели общения я пришла к выводу, что Димка ужасный оболтус, достойный лишь звания друга, в крайнем случае брата, которого у меня никогда не было. Но влюбиться в человека, который сразу после знакомства рассказывает про свои похождения, про посиделки в шкафах, рискованные спуски с балконов? Нет. Это невозможно. Похоже, и он сразу для себя решил, что напарница — это особая категория женского пола и к ней во избежание проблем в дальнейшем лучше не соваться. А то мало ли что? Может, я мстительная гарпия и, вместо того чтобы прикрывать его при охоте, собственноручно скормлю какому-нибудь оборотню? Конечно, через минуту я могу и одуматься… Но Димке мое раскаяние будет уже ни к чему. В общем, дальше шуточных заигрываний он не шел.