Читать книгу "Русские распутья или Что быть могло, но стать не возмогло - Сергей Кремлев"

Не так ли?

Полезен также синергетический взгляд на события мировой и российской истории. Синергетика – новая наука о развивающихся системах… Кроме прочего, она оперирует понятием «точки бифуркации» как момента, когда система уже не может развиваться по старым законам и срывается в хаотическое состояние, из которого переходит в то или иное устойчивое состояние. Это новое устойчивое состояние может быть негативным, а может быть и позитивным – в зависимости от того, какие факторы оказались решающими. Но и в случае негативного исхода в системе может накапливаться позитивный потенциал будущей бифуркации.

При этом первостепенное значение могут иметь даже малые возмущения – если они вводятся в соответствующий момент. Как, например, введение в жизнь России единственного человека – царя Петра Первого…

Рассмотреть исторические переходы от устойчивой системы к хаотической неустойчивости, переходящей в новое устойчивое состояние – подход и научно корректный, и плодотворный. Этот подход позволяет дать наиболее полную и объёмную историческую картину.

Возьмём, например, два таких судьбоносных события в русской истории, как монголо-татарское иго и петровские реформы…

До нашествия Батыя русское общество развивалось – несмотря на княжеские дрязги и междоусобицы, вполне устойчиво… Приход на Русь Батыя вверг её в хаос, но затем на два века наступило хотя и трагическое, но новое устойчивое состояние – монголо-татарское иго, когда оккупанты не жгли русские города, а устойчиво облагали их данью. Внутри устойчивого состояния накапливались факторы, призванные перевести Русь в новое состояние, и это привело к новой неустойчивости, но – более сглаженной, в форме вооружённой борьбы с Золотой Ордой. А эта борьба, которая одно время шла с переменным успехом, привела в итоге к устойчивому росту Русского государства.

Или – время Петра…

Россия времён его отца – Алексея Михайловича, была системой вполне устойчивой, но уже носившей в себе будущую точку бифуркации – те или иные будущие государственные и социальные потрясения, которые могли привести или к полной деградации Руси, или к новой фазе её развития… Так оно на деле и получилось! Причём малый, казалось бы, в масштабах истории, субъективный фактор – личность Петра, наложенный на объективные потребности и исторические задачи России, обеспечил мощный синергетический эффект.

В следующий раз подобный эффект проявился в соединении с задачами российского общества фактора Ленина, и затем – Сталина…

В русской истории тех или иных распутий было не так уж и мало, но в до-советский период насчитывается всего, пожалуй, пять великих точек бифуркации: 1) вотчинный раздел Киевской Руси, 2) нашествие Батыя, 3) эпоха Ивана Грозного, 4) эпоха Петра, 5) Великий Октябрь 1917 года…

В каждой из этих точек был возможен альтернативный исход – в одних случаях положительный, в других – отрицательный. Так, вместо упадка и раздробления Киевской Руси в XIII веке можно было бы иметь единую Русь от Карпат до Волги… И это было бы, естественно, благом… Зато вместо единого Московского царства Ивана Грозного мы могли получить царство бояр по типу польской «шляхетской республики» с последующей исторической судьбой, не более славной, чем у польских панов.

А вот, например, ликвидация татаро-монгольского ига альтернативы не имела, и вопрос – что было бы, если бы мы его не изжили? исторически бессмыслен. Россия не могла не изжить иго, а упадок Золотой Орды был лишь вопросом сроков этого падения.

Как ни странно, ни в советской, ни в пост-советской России не было предпринято ни одной попытки серьёзного, то есть – научного, альтернативного исследования мировой и русской истории.

На Западе нечто подобное предпринималось, причём – на формально научном, а не «триллерном» уровне. Так, в 2002 году в Лондоне был издан коллективный сборник «Third Reich Victorious: The Alternate History of How the Germans Won the War». В 2004 году он был переведён издательством АСТ (редакция «Астрель») на русский язык и издан в Москве под названием «Победы Третьего рейха: Альтернативная история Второй мировой войны». Десяток магистров, докторов, полковников и подполковников из Англии и США описали в нём, как немцы выиграли-таки ту войну против России.

Впрочем, давая такой вариант истории, военные историки Запада не поднялись выше «методологии» создателей анти-исторических триллеров. Гитлер мог выиграть войну, лишь сохранив мир с СССР… Любые иные варианты в рамках научного виртуального анализа абсолютно некорректны! Однако англосаксы-«аналитики» производят Георгия Жукова времён войны в Генеральные секретари ЦК КПСС (это при «живой», так сказать, ВКП(б) на протяжении всех сороковых годов), а фельдмаршал Манштейн устраивает советским танковым войскам новый «Танненберг» в феврале 1945 года «на равнинах Центральной Польши». На Западном фронте, в Нормандии, при этом, естественно, подписано сепаратное перемирие, позволившее немцам «перебросить тысячи орудий с западных границ рейха на Восточный фронт»…

Лично меня лавры авторов таких опусов не привлекают, а вот идея взглянуть на историю через призму метода «Что было бы, если бы…» представляется, как уже было сказано, вполне интересной и актуальной, тем более, что за тысячу летописных лет русской государственности Россия и её народы оказывались на больших и малых исторических распутьях не раз… Не отыскав верный взгляд на те давние годы, вряд можно верно взглянуть и на наше недавнее советское прошлое, и на ту нашу историю, которая совершается сегодняшними поколениями – совершается, даже если они пока исторически инертны и бездействуют.

В отличие от стран Запада, русская судьба, судьба России как великой мировой державы, не раз висела на волоске. Но каждый раз нас спасал, так сказать, «русский Бог» – особое, лишь в русском народе так прочно и давно привившееся пронзительное чувство Отечества.

Разные народы имеют свои крылатые фразы, выражающие их любовь к Родине, но нет ничего сильнее и ярче, чем строка Пушкина: «И дым Отечества нам сладок и приятен…». Как далеко это от древнеримского «Ubi bene, ibi patria» – «Где хорошо, там и родина», ставшего принципом подхода к проблеме отечества англосаксов, и не только их.

Знатоки русского фольклора могут возразить, что и у русских есть схожие поговорки: «Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше», «Где бы ни жить, только бы сыту быть», или – «Хоть бы в Орде, да в добре»… Однако подобные поговорки, и особенно – последнюю, придумали не русские, а русскоязычные люди.

Да и не люди, а людишки…

Таких ведь на Руси тоже всегда хватало, да и хватает!

Но судьба России висела, висела на волоске…

Монголо-татарское иго мы не могли не избыть – слишком мощный потенциал единого и гордого государства был создан до этого Киевской Русью. И лучшим доказательством этого служит «киевский» цикл русских былин, веками изустно передававшихся из поколения в поколение как нравственная эстафета и напоминание предков потомкам.

А вот могучая пост-монгольская Россия могла бы и не состояться, если бы в критический для её будущего момент не появился такой государь, как Иван Грозный, до мозга костей проникнутый идеей сильной централизующей государственной власти. Россию вполне могла постичь в этом случае судьба Польши, в конечном счёте разодранной в клочья шляхетским своеволием.