Читать книгу "Полураспад СССР. Как развалили сверхдержаву - Руслан Хасбулатов"

Это был период, полный неопределенностей в отношении не только дальних перспектив, но и ближайшего будущего. Об этом времени французский экономист Мишель Альбер в книге «Капитализм против капитализма» писал, что «казалось, американскому могуществу приходит конец — слишком быстро слабеют его позиции». Журнал «Форчун» опубликовал большую статью с поразительным заглавием: «Тенденции к исчезновению марки «Сделано в США»… Рокфеллер-центр, этот символ Америки, был приобретен японцами, колонизирующими мир. Тогда же Массачусетский технологический институт опубликовал свой известный аналитический доклад, в котором авторы пришли к пессимистическим выводам относительно будущего Америки и предрекали их промышленный упадок. В тот период наблюдалось наступление европейской теоретической мысли на американскую. В частности, доказывалось (в том числе Мишелем Альбером), что американская модель уступает свои позиции «рейнской модели», поскольку последняя, «более социально справедливая», превосходит американскую в «экономическом и управленческом аспектах». И что «плохой капитализм» (американский) вытесняется «хорошим капитализмом» (европейским). (См.: Хасбулатов Р. И. Эпоха США: технология доминирования и грядущего упадка // Экономика и политика России. 2000. № 8.)

Но любым экономическим кризисам в рыночной экономике, в соответствии с динамикой мирового цикла, приходит конец. Пришел такой конец и кризису в США. Это произошло в конце 1992 г. — начале 1993 г. После выхода из длительной депрессии, как показала экономическая история, страна может развиваться по следующим трем сценариям.

Первый сценарий. Страна определенно вышла из «зоны» депрессии, но для нее свойственны «вялый» рост, слабая инвестиционная динамика и иные признаки, близкие режиму стагнации. Все это было достаточно характерным для японской экономики на всем протяжении 90-х гг.

Второй сценарий. Посткризисная динамика экономического роста имеет достаточно устойчивый характер. Темпы экономического роста невысокие (1,5–2,5 %), но дают возможность для «рассасывания» безработицы, обеспечения стабильной социальной политики и т. д. Он был характерен для стран Европейского союза, Канады, Австралии в 90-е гг.

Третий сценарий. Выход из кризиса носит динамичный характер, что показала экономика США, начиная с конца 1992 г. — начала 1993 г. Темпы ее роста были бурными (свыше 4 % ВВП). Именно на гребне этого циклического роста американской экономики 90-х гг. и оказалось правительство во главе с весьма «сереньким» Б. Клинтоном, сыгравшим роковую роль в политической истории России, способствуя уничтожению парламентской демократии в 1993 г. Рост экономики США поражал воображение, когда укреплялись не только финансово-экономические, но и военно-стратегические, глобальные позиции США как единственной супердержавы цивилизации конца XX столетия.

На мой взгляд, именно в этой плоскости следует искать ответ на вопрос о факторах, способствовавших такому развитию мировых событий в 90-х тт. XX века и в начале XXI века.

Общие факторы развития Мира

Прежде всего речь идет о завершении цикла мировой экономической динамики и факторах, с ним связанных. Нет сомнений, однако, и в том, что здесь действовали факторы и общего порядка, такие, как:

• эффект масштаба американской экономики, «присутствующей» повсюду в мире;

• результативная финансово-экономическая политика Федеральной резервной системы (ФРС), то есть Центрального банка Америки;

• предельно рациональное использование технологических инноваций, особенно в области информационных технологий, и т. д.

Но основную роль (при всей важности общих и частных факторов, явившихся всего лишь предпосылками, условиями для рывка) сыграли факторы глобального характера, на них мы и остановимся. Здесь сразу же пойдет речь о целом ряде уникальных явлений в мировой политике (не только в экономике).

Уникальные явления (1): технология реализации Преимущества. Первое уникальное явление

Это явление связано с тем обстоятельством, что распад СССР в разгар экономического кризиса в США переориентировал внимание всего мира с экономических проблем США на процесс ускоренного демонтажа мировой социалистической системы. И что еще важнее в обыденном сознании — на ликвидацию главного противника-конкурента США — Советского Союза. США умело перехватили инициативу у западноевропейцев и стали выполнять роль своего рода «доброго дядюшки» «на похоронах» СССР. Эта их роль, необычайно усиленная российской псевдодемократической прессой, с умилением пропагандирующая тезис о «выдающихся заокеанских экономических умах, спасающих русские реформы», явилась мощным глобальным политико-психологическим фактором, способствовавшим исчезновению сомнений мирового истеблишмента относительно того, кто является и кто может быть абсолютным лидером в такой обстановке. При этом гибель СССР, причины которой были сугубо внутренние, правящие круги США приписали своей «гениальной политике» (в том числе Гейтс и др.). Почва, таким образом, для выхода из кризиса в США была создана в самое короткое время самими сложившимися объективно геополитическими условиями.

Исследователи обоснованно связывают фактор долговременного укрепления американских позиций с крушением СССР и мирового социализма, но, как мне представляется, ошибочно утверждали о «конце эпохи «холодной войны», здесь нужны пояснения. Напомню, этот «конец» эпохи «холодной войны» был завершен в целом после исторического хрущевского прорыва и закреплен Хельсинкским заключительным актом 1975 г., закрепившим реальности послевоенного миропорядка, включая ситуацию в Европе (американское и западноевропейское руководство признало «право» Москвы и на подавление выступлений в Праге, август 1968 г., и на откровенное ее вмешательство в восточноевропейские страны, то есть «доктрину Брежнева»).

Второе уникальное явление

Связи между падением СССР и мировой политической ситуацией не в плоскости «конца «холодной войны», а в плане конкретных интересов и «приобретений» в области территориальной экспансии Запада. В этом — единственная база формирования новой реальности — абсолютного и непререкаемого военно-политического доминирования США в глобальном масштабе в постсоциалистическом мире.

Целый ряд конкретных «приобретений» (в рамках «первого уникума») как бы находится на поверхности явления и очевиден. Например, прекращение существования военно-политического блока «Варшавский договор», который по своему военно-техническому потенциалу превосходил вооруженные силы НАТО, размещенные в Европе, и органично обеспечивал интересы социализма, позволило США и другим западным странам существенно сократить военные расходы. Это было исключительно важно и потому, что речь шла о первых годах десятилетия, когда и США, и ведущие страны Европы — Франция, Великобритания, Германия и другие — находились в глубоком кризисе и они все нуждались в масштабных финансовых ресурсах. Они и «подоспели» в форме появившейся безболезненной возможности кардинального сокращения оборонных бюджетов плюс переток масштабного капитала из «пространства СССР» в западные страны. Следует сказать, что примерно такого развития событий можно было ожидать уже после глубочайшего экономического, политического и социального кризиса в Польше. Попытка генерала Ярузельского через введение «мягкого» военного положения стабилизировать обстановку лишь ускорила падение социализма и приход к власти первого несоциалистического президента — рабочего Леха Валенсы. Это обозначило грядущий крах социализма при инертности московских (кремлевских) вождей. Ведущие капиталистические страны обезопасили себя от конкуренции СССР.