Читать книгу "В двух шагах от рая - Наталья Рощина"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ноги подкосились. Юлия Сергеевна оказалась на полу, едва находя силы, чтобы смотреть, ровно держать голову. Еще несколько секунд — и она безжизненно замерла, не желая владеть собственным телом. Щеголева затихла. Только что она сдала экзамен на выживание. Но вступать в эту новую, пугающую жизнь Юлия Сергеевна все еще боялась. Она решила, что на время изолируется от всех и вся. Да, ей нужно время, чтобы прийти в себе, вернуться в свое тело. Слишком далеко упорхнула в своем минутном безумстве отчаявшаяся душа. Юлия Сергеевна выдернула телефон из розетки.
Потом, подтащив к себе одну из подушек, лежавших на ковре, подложила ее себе под голову, поджала ноги к груди. Закрыв глаза, почувствовала, как тревожно, сбивчиво бьется сердце. Оно отсчитывало удар за ударом, а Юлия Сергеевна вдруг представила, как ему невыносимо тяжело, как оно хочет остановиться. Разозлившись, она несколько раз ударила мягкую, податливую подушку и сказала вслух, всхлипывая:
— Что ж ты не остановилось? Избавило бы меня от страданий и попыток все начинать заново. Ты ведь не знаешь, как это трудно, все начинать заново. Теперь узнаешь…
Наташа почувствовала, как в ответ на ее волнение маленький человечек внутри нее несколько раз с силой ударил по стенам своего убежища. Она машинально прижала ладонь к животу и с негодованием посмотрела на отца. Это он своим сообщением совершенно выбил ее из колеи, заставил волноваться.
— Здорово, — иронично произнесла она, сделав несколько глубоких вдохов.
— Рано или поздно ты все равно узнала бы правду, — виновато произнес Щеголев. — Я просто хотел, чтобы она не дошла до тебя в извращенном виде.
— Сама новость звучит извращенно. Тебе не кажется? — Наташа поправила выбившуюся из-за уха длинную прядь волос. — Как ты мог так поступить с мамой? Неужели ты способен бросить ее после всего, что вы пережили?
— Девочка моя, нельзя жить вместе из чувства благодарности. Любви уже нет. Есть уважение, привычка, наконец. Ведь не женятся люди потому, что испытывают друг к другу бесконечное уважение, ведь нет? Они любят. Вот ты выходила за Севу по любви? Ну, ответь.
— Ты мне еще лекцию прочти на эту тему, — Наташа тяжело поднялась, потирая поясницу. Длинный, широкий махровый халат скрадывал опустившийся в ожидании малыша живот.
— Наташенька, милая, я не знал, что так получится. Жизнь не просчитаешь от и до. Я никогда не думал, что рядом со мной будет другая женщина.
— Все, стоп, хватит! — Наташа сделала предупредительный жест, всем своим видом показывая, что ее терпение на исходе. — Не хочу это слушать. Спасибо, что поставил меня в известность. Мавр сделала свое дело, мавр может уходить.
— Зачем ты так…
— А чего ты ожидал, собственно? Благодарности, восторга: «Ах, папочка, я мечтаю познакомиться с той, которая теперь будет стирать твои носки…»
— Наташа!
— Да, это я. Наталья Львовна собственной персоной. И я желаю, чтобы ты покинул мою квартиру. Скоро вернется Сева. Я должна приготовить что-нибудь на ужин. Это должен был быть прекрасный субботний ужин. Ты все испортил! — Наташа схватилась за голову, сжала ладонями виски. — Бедная мама… А я звоню ей вчера, никто не подходит к телефону.
И тут выражение ее лица резко изменилось. Побледнев, Наташа снова опустилась в кресло. В голове мелькнула страшная мысль, которая сразу стала понятна Льву Николаевичу. Он замахал руками, отчаянно пытаясь остановить поток ужасающих мыслей.
— Нет, нет, она не сделала ничего из того, о чем ты подумала, девочка моя! Она — разумная женщина. Не преувеличивай степень ее отчаяния, — произнес он.
— А ты знаешь этот предел?
— Знаю, потому что мы прожили не год и не десять. Мама — трезвомыслящий человек. Она далека от поступков, которые совершаются в состоянии аффекта. Она всегда умела держать себя в руках. Иногда мне казалось, что она зря это делает.
— Ты циничный и жестокий, — поджав губы, Наташа презрительно усмехнулась. — Ловко же ты маскировался. Интересно, как тебе это удавалось?
— Я понимаю, что ты огорчена, и поэтому не обижаюсь на тебя, детка.
— Что ты говоришь? — Наташа запрокинула голову и засмеялась. Сильно располневшая за время беременности, она не потеряла своего обаяния, красоты расцветающей молодости. Щеголев смотрел на нее и сейчас видел в ее лице черты матери, ничего от себя. Тот же овал лица, ровный, четко очерченный нос, губы бантиком с чуть выступающей вперед нижней губой, разрез глаз, мимика… Только цвет глаз и волос от него — все остальное воплотилось, четко повторяя материнскую линию. Даже изгиб бровей, как у нее.
— Наташенька, я действительно пойду. У меня завтра лекция в университете, нужно подготовиться.
— С каких пор ты читаешь еще и лекции?
— С недавних. Я читаю спецкурс для выпускников.
— А твоя пассия не является одной из слушательниц? — прищурив глаза, поинтересовалась Наташа.
— Это не имеет значения, — покраснел Щеголев. — Я не настолько глуп, чтобы это было так.
— Ясно. Надеюсь, она старше меня?
— Ей двадцать три.
— Прекрасно! Наверное, в идеале, ты мечтаешь, что получишь молодую, красивую жену, а я — подружку. Одно поколение все-таки, как не найти общего языка!
— Не будем сейчас это обсуждать, — прервал Наташу Лев Николаевич. Он взял дипломат, стоящий на полу у входа. — Все утрясется, и ты поймешь, что на самом деле не произошло ничего сверхъестественного.
— Пусть так, но для начала я прошу тебя запомнить, — Наташа принялась загибать отекшие пальцы. — Во-первых, я не желаю ее видеть, не желаю с ней знакомиться. Во-вторых, не смей появляться здесь после рождения ребенка. Разрешаются звонки по телефону, да и то — не чаще раза в неделю.
— Наташа!
— Ты ведь меньше всего думал обо мне, о внуке, когда решил начать новую жизнь! Чему же ты удивляешься? Мне двадцать лет, и все это время я считалась твоей дочерью, верней была. Так вот, считай, что ты абсолютно свободен от прошлого. Обзаводись новыми детьми, новыми проблемами и жди.
— Чего?
— Предательства.
— С чьей стороны?
— Это к ясновидящей. Я только знаю, что оно обязательно настигнет тебя и с совершенно неожиданной стороны. И пусть тебе будет так же больно, как маме, — закрыв ладонями глаза, Наташа прошептала: — Уходи, пожалуйста, я хочу позвонить маме. Я должна поддержать ее, только какие слова подобрать…
— До свидания, доча.
— Ты живешь у нее? — не глядя в его сторону, спросила Наташа.
— Да.
— Как ее зовут?
— Маша.
— Теперь там твой дом?
— Зачем ты делаешь мне больно? — Щеголев сдерживался, чувствуя, что внутри все клокочет от бессилия. Он не мог сделать так, чтобы дочь поняла его. Пусть не простила, но хотя бы поняла.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «В двух шагах от рая - Наталья Рощина», после закрытия браузера.