Читать книгу "Галактика мозга - Сергей Бакшеев"

— Вы считаете, что ее мозг умер?

— К большому сожалению, Антон.

— Нет.

— Достаточно четырех минут без кислорода. То, что мы сейчас наблюдаем: сердце, легкие — это имитация жизни. Главное в организме — мозг! Пока жив мозг — жив и человек. Иначе…

— Я прекрасно знаю это и без вас! — жестко отрезал Шувалов. Он всё понимал, но не мог смириться с очевидным. — Она будет жить? Вы ее спасете?!

Врач не отвечал. Хуже того, он перестал что-либо делать и старательно отводил взгляд.

Спор с доктором вернул Шувалова из хаоса трагического происшествия на профессиональную стезю. Все наши чувства, мысли, ощущения, желания и движения связаны с работой мозга. Если он не функционирует, человек переходит в вегетативное состояние или умирает. Хотя мозг составляет лишь 2,5 % веса тела, к нему постоянно, днем и ночью, поступает 20 % циркулирующей в организме крови и соответственно кислорода. Без кислорода мозг гибнет. Защитный механизм крайне невелик.

Шувалов восемь лет занимался нейронаукой и сейчас отчетливо представлял все процессы, происходящие в подкорке и коре головного мозга девушки. Он знал о них больше любого самого продвинутого врача «скорой помощи». Более того, он знал о мозге человека то, что пока было недоступно никому в мире. И эти знания, не смотря на их трагичность, вселяли надежду.

Врач тайком следил за сопровождающим. Он привык к неадекватной реакции родственников пострадавших. Но на этот раз ни уныния, ни истерики не последовало. В глазах пассажира блестела стальная решимость.

Шувалов вытащил телефон и вызвал своего сотрудника, нейропрограммиста Сергея Задорина.

— Сергей, ты мне нужен. Срочно бросай всё и приезжай в лабораторию! Никаких возражений! Срочно! — Чувствуя недоумение друга, он тихо добавил: — С Людой Вербицкой беда. Я прошу тебя, приезжай. И позвони Елене Марковне. Она нам тоже понадобится.

Шувалов повернулся к врачу и потребовал:

— Сообщите водителю, мы едем в Институт нейронауки.

— Какой институт? Я везу ее в больницу.

Антон схватил врача за грудки и зашипел ему в лицо:

— Для тебя она уже не пациент, а тело. И везешь ты ее не больницу, а в морг. А я хочу Люду спасти!

— Уже поздно.

— Замолчи! Я не отступлюсь, даже если мне потребуется выкинуть всех из машины к чертовой матери! Ты меня понял, Парацельс?

— Я буду жаловаться.

— Мне плевать! Мы едем в Институт нейронауки!

Помимо гнева врач увидел в сузившихся карих глазах спутника непреклонную волю и особый вид отваги. «Этот человек добьется своего», — подумал врач и жестом остановил подавшегося на помощь фельдшера.

— Мы отвезем вас в институт. Только хочу заметить, я гораздо ближе к Парацельсу, чем вы к богу.

6

Губы Хисато Сатори изогнулись в хитрой улыбке, в глазах искрилось торжество. Он привык к непонимающим взглядам тех, кто первый раз видит его бесценный груз, но русские отреагировали еще эмоциональнее. Швейцар замычал и попятился, отгоняя дрожащими руками невидимый злой дух. Профессор сощурился, словно не веря, что перед ним человеческая рука, и брезгливо вывернул толстые губы.

— Что вы привезли? — ужаснулся Леонтьев.

Хисато понял, что пора приступать ко второй части представления.

— Потрогайте. — Японец коснулся руки в футляре и любовно погладил ее. — Как настоясая.

— Как настоящая, — эхом отозвался профессор и встрепенулся: — Что вы имеете в виду?

— Это рука-робот. Чудо японской техники.

— Ах, это всего лишь…

— Точная копия руки господина Танака.

— Кто такой господин Танака?

— Кейджи Танака вице-президент нашей корпорации. Его вертолет упал в горах, и господин Танака потерял обе руки. Но господин Танака отень сильный селовек. Он не хотеть быть инвалид. Наши ученые изготовили два рука-робот: правая и левая. Я привез правая. Мы подсоединяли руку к больсому компьютеру. Она работать хоросо. Рука двигаться и дазе чувствовать: горячо — холодно, остро — гладко. Тут сенсоры. Все сигналы идут на компьютер.

— Это замечательно. Мы знаем, японские инженеры — лучшие специалисты в робототехнике. — Леонтьев боязливо прикоснулся к искусственной коже протеза. — Но зачем вы привезли ее в Россию?

— Рука-робот и компьютер — это хоросо, это мы умеем. Но надо соединить руку с человеком. С господином Танака. Надо обеспечить управление руки с помощью мысли!

— Вы хотите подключить искусственную руку к нейронам мозга, ответственным за двигательные функции? — удивился Леонтьев.

— Да, именно так. Мы хотим сделать самый лучший нейропротез в мире. Рука должна не только двигаться, но и понимать: горячо — холодно, и всё остальное. Господин Танака хочет иметь руки, как настоясие, и даже лучсе. Эту руку нельзя порезать или обжечь, ее пальцы крепче, чем васи. А если она сломается, ее можно заменить.

— Создать полноценный действующий нейропротез человеческой руки, управляемый мозгом. — Леонтьев говорил медленно, осмысливая каждое произнесенное слово: — Но это невозможно!

— Почему невозмозно? Ученый так не должен говорить.

— Это дело будущего.

— Сегодня у нас настоясее, а завтра — будусее, — лукаво прищурился Хисато Сатори и закрыл футляр. — Мне надо встретиться с доктором Шуваловым. Метод, который он докладывать весной на конференции, снимает все барьеры для создания нейропротезов. Как это говорят, доктор Шувалов совершил прорыв в науке.

«Вот именно, прорыв, — подумал Леонтьев. — Где прорыв, там обрыв или разрыв. Шувалова вечно посещают озарения, которые еще доказывать и доказывать».

— Мне все-таки кажется, что вы поспешили с поездкой, господин Сатори. Можно было обсудить проблему по телефону, Интернету…

— Пока вы не видеть эта рука, вы не понимать всей серьезности наших планов. Когда доктор Шувалов ее только потрогать…

Леонтьев резко прервал собеседника:

— Мой институт, — он выделил ударением оба слова и продолжил обычным голосом: — сотрудником которого является, в частности, Шувалов, ведет работы по созданию нейропротезов. Мы даже делаем опыты на крысах. Некоторые из них успешные. Но, согласитесь, крыса и господин Танака, это совершенно разные организмы.

— О, Кейджи Танака увазать крыс. Это очень умные зивотные, — одобрительно зацокал японец.

— Я говорю об опытах. Это всего лишь лабораторные эксперименты. Мы не ведем лечебную практику такого уровня. У нас даже нет микрочипов, которые можно было бы вживить в мозг человека!

— Об этом не беспокойтесь. Япония маленькая страна, где любят делать всё отень маленькое. Доктор Шувалов сказать, что надо, а мы делать. Господин Танака не позалеет любых денег. Вы меня понимаете?