Читать книгу "Влечения - Юна-Мари Паркер"

— Вот у тебя, Бекки, все как у людей! — продолжала Карен. — И семья приличная, и парень что надо, и успешная карьера… Чего тебе еще желать?

Ребекка рассмеялась:

— Было бы неплохо чуть-чуть поспать.

— Да ну тебя! Ты сама не понимаешь, как тебе повезло в жизни! У твоего Стирлинга внешность, как у Тома Круза, а мозги, как у Дастина Хоффмана. Таких, как он, поискать… А у меня кто? Настоящий придурок. Эх, Бекки, нет правды на земле, нет…

Карен запустила руку в спутанную копну волос и тяжело вздохнула.

— Ты права, — проговорила Ребекка. — Ну ладно, пойду поработаю. А тебе, может, все-таки поспать?

— А что еще остается? — Карен слезла с высокой табуретки и вновь зевнула. — Пойду… Дай мне знать, если обнаружится что-нибудь интересное.

— Само собой. Увидимся за завтраком.

Ребекка заперлась в проявочной и первым делом повернула выключатель, зажигавший снаружи желтую лампу с подсвеченной надписью: «НЕ ВХОДИТЬ! ПРОЯВКА!» Развела в специальной ванночке гремучую смесь, в которой проявляла пленки. Ее нужно было довести до температуры 68 градусов по Фаренгейту. Устроившись на табуретке, похожей на те, что стояли в кухне, она разложила все по местам. Потом выключила красный свет, и комната погрузилась в полнейший мрак.

Начиная с этой минуты и вплоть до того, как пленки не скроются в проявителе, от нее требовалось демонстрировать все навыки урожденного слепого. Каждую пленку нужно было аккуратнейшим образом извлечь из кассеты и перенести на металлическую катушку, да так, чтобы не повредить сверхчувствительный эмульсионный слой. Действуя споро и уверенно, Ребекка загрузила все восемь пленок в катушки, укрепленные на железной вешалке, и опустила вешалку в ванночку с химикатами. Самая ответственная часть работы осталась позади. Облегченно вздохнув, она поставила таймер со светящимся циферблатом на семь с половиной минут и закрыла ванночку крышкой из бакелита.

Ребекка знала проявочную как свои пять пальцев и могла ориентироваться в ней на ощупь. Слева от нее была мокрая полка с ванночками для проявочных химикатов и раковина, справа — сухая полка с увеличителем и фотобумагой. Она точно знала, где что лежит у нее. Карен строжайше запрещалось трогать здесь хоть пылинку.

Когда таймер подал звуковой сигнал, Ребекка вынула вешалку из проявителя, погрузила ее в соседнюю стоп-ванну, а потом окунула пленки в фиксаж. Все это выполнялось автоматически. Ребекке столько раз приходилось проделывать эту процедуру, что, казалось, она могла все повторить даже во сне.

Теперь надо было оставить вешалку под струей воды на полчаса, а затем развесить мокрые пленки на веревке в сушилке, совсем как выстиранное белье. После этого она разрежет их по кадрам.

Спустя два часа, когда Ребекка разглядывала полученные негативы через увеличительное стекло, ей показалось, что она поняла, как погибла Марисса Монтклер…

Глава 2

Леди Венлейк проснулась в первый день нового года в своем загородном доме в Уилтшире поздно. Ее разбудил гневный разноголосый хор, звучавший под окнами ее спальни.

— Это позор, так вашу мать!

— Убийцы!.. Убийцы!.. Грязные убийцы!..

— Мы вам не позволим!

— А ну-ка вон отсюда!

Последний возглас, однако, принадлежал ее сыну Саймону. Обеспокоенная не на шутку, она быстро поднялась с постели и, чуть отодвинув вышитую розами ситцевую занавеску, осторожно выглянула в окно. В следующее мгновение глаза ее широко раскрылись, дыхание перехватило, и ее захлестнула волна гневного возмущения. Даже руки стали подрагивать. Как они посмели?! Как посмели эти люди пробраться сюда?! Кто им позволил лезть на территорию ее имения и орать прямо под дверью ее дома?!

Вооружившись огромными плакатами на крепких древках, на которых было выведено большими буквами «АКТИВИСТЫ ОБЩЕСТВА ЗАЩИТЫ ЖИВОТНЫХ», под окном толпилась пестрая компания молодых людей — мужчин и женщин. Они собрались перед фасадом Пинкни-Хауса, в котором предки леди Венлейк проживали начиная с тысяча семьсот сорок пятого года. Весь этот сброд переругивался с двадцатишестилетним Саймоном, вышедшим на крыльцо в охотничьем костюме Пинка.

— Прочь с нашей земли! — вновь крикнул он.

Но Анжеле Венлейк было хорошо видно, что никто не обратил на это внимания. Участники праздничной лисьей охоты традиционно устраивали сбор в Пинкни-Хаусе в первый день нового года, и леди Венлейк не могла допустить, чтобы эти городские проходимцы испортили праздник! Им, видите ли, лису жалко! Как будто никто не знает, что этот зверь просто обожает, когда на него идет гон. Это законная составляющая естественного отбора.

Леди Венлейк презрительно и зло фыркнула, возмущенная до глубины души наглостью этих тупых мерзавцев, которых она считала фанатиками, угрожавшими самим устоям английской жизни. Сельская местность и даже пригороды в последнее время прямо-таки кишели лисами, а скоро будут кишеть еще и норками, потому что ей была прекрасно известна дурная привычка этих ненормальных пробираться на пушные фермы и отпускать содержавшихся там зверьков. Дошло до того, что они стали даже врываться в научные лаборатории и выпускать на волю подопытных кроликов, крыс и мышей, которые, вполне возможно, являлись разносчиками целого букета ужасных болезней!

Торопливо облачившись в привычный твидовый костюм, Анжела Венлейк провела гребнем по своим седеющим волосам, уложенным, как у ее величества королевы и многих других светских дам, наскоро подкрасила губы и была готова. Едва она закончила, как в дверь спальни постучали.

— Да? Кто там? — спросила она.

— Это я, мамочка.

— Входи, дитя мое. Ты видела, что там творится?

В комнату вошла Дженни, удивительно похожая на свою мать, но только более пухленькая, с более мягкими чертами и с отцовскими голубыми глазами с поволокой. Распущенные светлые волосы спадали на плечи. На девушке была длинная юбка и болотного оттенка свитер.

— Что нам делать? — неуверенно произнесла она.

— Что делать? О, позволь мне сказать тебе, что нам делать! — гневно ответила Анжела. — Я лично собираюсь преподать этим самым активистам маленький урок! Участники новогодней охоты собираются здесь вот уже на протяжении полувека, и никто не смеет ломать нашу традицию! Я не позволю этим оголтелым молодчикам портить нам праздник! — С этими словами она решительным шагом вернулась к окну, распахнула его и, выглянув наружу, крикнула: — Эй вы там!

Застигнутая врасплох, толпа пикетчиков на минуту притихла, удивленно подняв глаза на царственную леди Венлейк. Лицо дамы было искажено яростью, а тонкие губы сурово поджаты.

— Территория имения является частной собственностью! Будьте любезны покинуть ее незамедлительно, или в противном случае я вызову полицию! Вам нельзя здесь находиться!

Легкое замешательство сменилось сонмом злых и издевательских выкриков. Один из пикетчиков, решив покривляться и пародируя голос аристократки, воскликнул: