Читать книгу "Левиафан - Валерий Ковалев"

— Вот, знакомим контрразведку с азами ядерной энергетики, — кивнул он на особиста.

— И как вам, Геннадий Петрович, все понятно? — взглянул на того Морев.

— В общих чертах да, — кивнул старший лейтенант. — До чего все-таки могут додуматься люди. Фантастика!

— Это у вас первый поход?

— Первый.

— Ну что ж, хорошо, — сказал Морев и вышел из рубки.

Об особистах он был невысокого мнения. И к тому были причины.

В конце девяностых Морев служил помощником на атомоходе «Вепрь», в одном из северных гарнизонов и имел нелицеприятное общение с представителями этой конторы. Поводом к тому послужило чрезвычайное происшествие, случившееся на лодке.

Один из торпедистов — матрос срочной службы, в ночное время, при стоянке в базе, напав на вахтенного, оглушил того и отобрал автомат. Затем, спустившись в лодку, хладнокровно расстрелял восьмерых сослуживцев и, забаррикадировавшись в первом отсеке, стал угрожать взрывом корабля. На базе сыграли тревогу и о ЧП донесли в Москву. Там всполошились, ибо угроза была реальной и взрыв мог породить катастрофу почище чернобыльской. Из столицы на военно-транспортном самолете доставили «Альфу» и после недолгих переговоров моряка уничтожили.

А потом стали разбираться с виновными. Офицеров корабля допрашивали в контрразведке и прокуратуре, грозя всеми смертными карами. В итоге командира отдали под суд, а многих наказали и распихали по дальним гарнизонам. Мореву повезло. Отделался, как говорят, легким испугом. Но с тех пор всякое упоминание о контрразведке будило в нем скрытую неприязнь и тревогу.

Не нравился ему и вышедший в поход вместе с экипажем новый особист. Прежний, обслуживавший лодку несколько лет и переведенный в Североморск, нелицеприятно охарактеризовал Мореву своего коллегу и порекомендовал тому держать ухо востро.

— Смотри, Александр Иваныч, — сказал он на прощанье. — Этот парень из «блатных» и будет рвать подметки, чтобы выслужиться перед начальством.

В правоте слов капитана 3-го ранга Морев убедился уже через неделю в штабе, когда его к себе вызвал комдив и отчитал за потерю бдительности.

— Не понял? — вскинул на него глаза Морев. — У меня на корабле все в порядке.

— А это?! — побагровел адмирал и, открыв сейф, протянул капитану 1-го ранга офицерскую тетрадь в черном коленкоровом переплете. — Твоего начхима, полюбуйся. Секретная, между прочим!

— Откуда она у вас? — удивился Морев, взяв тетрадь в руки и перелистывая исписанные аккуратным почерком страницы.

— От начальника контрразведки. По дружбе вернул. Твой особист ее в кают-компании обнаружил. После занятий. Так что разберись с этим. Начхиму вкатай выговор с занесением, а секретчика в трюмах потренируй, чтоб служба раем не казалась.

— Слушаюсь, товарищ адмирал, — сказал Морев. — Разрешите идти?

— Иди, — буркнул комдив. — И строй отношения со своим Штирлицем. Судя по всему, он не подарок. «Строить отношения» со старшим лейтенантом Березиным — так звали особиста, Морев не собирался, и при очередном появлении того на лодке выразил недовольство его поведением.

— Могли бы предварительно сообщить об этом факте мне, Геннадий Петрович. Ведь никакого злого умысла в действиях начхима нет. Обычное разгильдяйство.

— Прошу меня не учить, — парировал контрразведчик. — Я знаю, что делаю.

— Ну, что ж, — вздохнул Морев. — Будем считать, что мы друг друга не поняли. А жаль.

Завершив обход корабля и зайдя напоследок в центральный, Морев решил отдохнуть и направился к себе в каюту. Не успел он раздеться, как послышался легкий стук в дверь.

— Да, — с неудовольствием сказал командир.

— Разрешите, Александр Иваныч? — возник в темном проеме механик. — Я ненадолго.

— Ну что ж, заходи, Николай Львович, — зевнул Морев.

— Тут такое дело, — тихо прикрыв дверь и усаживаясь на диван, доверительно произнес капитан 2-го ранга. — Мне кажется, вахтенный инженер стукач.

— С чего ты взял? — нахмурился Морев.

— До вашего прихода мне понадобилась кое-какая информация по реактору. Захожу на пульт, а там особист о чем-то секретничает с инженером. При моем появлении сразу же сменили тему, и мой Ручкин докладывает — так, мол и так, знакомлю старшего лейтенанта с системой управления энергетической установкой. А у самого глаза бегают, как у нашкодившей суки.

— Ну и что тут такого? — хмыкнул командир. — Мало ли что у кого бегает?

— А то, — наклонился к нему механик. — Я особисту это все объяснял с месяц назад, в море, на отработке. Причем самым подробным образом.

— М-да, — задумчиво взглянул на механика Морев. — А зачем собственно ты мне все это рассказываешь?

— Мне сексоты в боевой части не нужны, — набычился тот.

— И что ты предлагаешь?

— Пока ничего. Просто докладываю.

— В таком случае иди и занимайся своими делами. Одного особиста на борту мне вполне достаточно.

— Слушаюсь, — буркнул механик и, выйдя из каюты, тихо прикрыл дверь.

Через пять минут, улегшись в постель и блаженно вздохнув, Морев спал крепким сном.

В это же время, в пятом отсеке, на нижней койке медицинского изолятора мучился от бессонницы Березин. Отдельная каюта ему не полагалась, и контрразведчик обитал там вместе с корабельным врачом. Место это было довольно комфортным, поскольку изолятор имел отдельный гальюн с душем и сообщался с амбулаторией, оборудованной по последнему слову научной мысли. В нем имелось все, чтобы оказывать подводникам в море весь спектр медицинских услуг, начиная от лечения банальных ушибов и заканчивая несложными хирургическими операциями. Сожитель Березина, майор медицинской службы Алубин, возился в амбулатории со своим мудреным хозяйством, а старший лейтенант предавался невеселым размышлениям.

Он не любил свою службу и тяготился ей.

Закончив два года назад академию ФСБ, куда Березин попал благодаря связям отца — маститого депутата Государственной Думы, он надеялся на блестящую карьеру в контрразведке. И все поначалу складывалось хорошо. Родитель, водивший близкую дружбу с одним из заместителей директора ФСБ, пристроил свое чадо на престижную должность в управление международного сотрудничества в центральном аппарате. Однако через год, попав в первую зарубежную командировку в Лондон, молодой Березин учинил там пьяный дебош в ресторане и был отозван на родину. Встал вопрос об увольнении, но снова помогли родительские связи. Неудавшегося «международника» перевели в департамент военной контрразведки и направили от греха подальше, в управление контрразведки Северного флота.

— Пересидишь там год-другой, — напутствовал его приятель отца, — я организую тебе путевую характеристику и подыщу приличное место в Москве.

В Североморске, зная чьим протеже является Березин, его определили в один из лучших заполярных гарнизонов в котором базировалось ударное соединение подводных ракетоносцев. Начальник контрразведки соединения, мечтавший об адмиральских погонах, принял «москвича» радушно и стал всячески опекать.