Читать книгу "Чудище Хоклайнов - Ричард Бротиган"

– Нам утром лошади понадобятся, – сказала Волшебное Дитя. – Мы едем к мисс Хоклайн.

– Лошадками я вас, наверное, снабжу. Может, какая дотуда и доедет, если вам повезет.

Пиллз любил пошучивать насчет своих лошадок. В этих краях он был знаменит тем, что зверей хуже, чем у него, в коррале и собрать невозможно.

У одной, например, седловина была такая глубокая, что зверюга напоминала октябрьскую луну в первой четверти. Эту лошадь он звал Каир.

– Египетская, – объяснял он, бывало, людям.

А у другой лошади, к примеру, совсем не было ушей. Их откусил один пьяный ковбой, поспорив на пятьдесят центов:

– Спорим на пятьдесят центов, я такой пьяный, что откушу уши у лошади!

– Черт побери, я думаю, не настолько ты пьяный!

А еще одна лошадь, кстати сказать, по-настоящему пила виски. В ведро ей выливали кварту, и она все выпивала, а потом валилась на бок, и все вокруг принимались ржать.

Но жемчужиной его коллекции была одна лошадь с деревянной ногой. Так и родилась без правой задней, поэтому кто-то выстрогал ей деревянную, да только, строгая, малость попутал, вообще бедняга был не в себе, и деревянная нога вышла скорее похожей на утиную, а не на лошажыо. Очень странно было смотреть, как эта лошадь расхаживает с деревянной утиной ногой.

Из самого Ла-Гранда однажды и политик приехал – на этих лошадок посмотреть. Ходили сплетни, что сам губернатор Орегона про них слыхал.

Джек Уильямс

Когда они двигались в кафе Мамаши Смит поужинать, из своего салуна вышел Джек Уильямс, городской пристав. Он направлялся куда-то в другое место, но, увидев Волшебное Дитя, которая ему очень нравилась, и двух незнакомцев с нею, подошел к индеанке и ее друзьям поздороваться и выяснить, что происходит.

– Волшебное Дитя! Ну черт возьми! – сказал он, обхватил ее своими ручищами и крепко обнял.

Он с первого взгляда понял, что эти двое трудом на жизнь не зарабатывают, а личности у них такие, что и вообще не запомнишь. Оба выглядели примерно одинаково, только физиономии разные и сложения отличного. В памяти задерживалось только то, как они себя держали.

Один был повыше, но стоило от них отвернуться, и ни за что не скажешь который.

Джеку Уильямсу такие уже попадались. Инстинктивно, даже не морочась мыслительным процессом, он понял: эти люди сулят неприятности. У одного на плече ехал длинный кофр. Человек нес его легко, будто кофр продолжал плечо.

Джек Уильямс человек был немаленький: за шесть футов ростом, а весу поболе двухсот фунтов. О его крутизне в этих краях Восточного Орегона легенды слагали. Люди, задумавшие недоброе, как правило, держались от Билли подальше.

В наплечной кобуре Джек Уильямс носил большую блестящую пушку 38-го калибра. На поясе ему таскать оружие не нравилось. Обычно он шутил, что не любит, если рядом с яйцами болтается столько железа.

Ему исполнился сорок один год, и он был в самом расцвете.

– Волшебное Дитя! Ну черт возьми! – сказал он, обхватил ее своими ручищами и крепко обнял.

– Джек! – ответила она. – Вот громила!

– Я по тебе скучал, Волшебное Дитя, – сказал он.

Они с Волшебным Дитя несколько раз еблись, и он неимоверно уважал ее быстрое худенькое тело.

Она ему очень нравилась, только иногда его вводило в робость и поражало, насколько она похожа на мисс Хоклайн. Они выглядели так одинаково, что сошли бы за близнецов. Все в городке это замечали, но поделать ничего не могли, а потому махнули рукой.

– Это мои друзья, – сказала Волшебное Дитя, представляя всех друг другу. – Познакомься. Это Грир, а это Камерон. Познакомьтесь с Джеком Уильямсом. Он городской пристав.

Грир с Камероном тихонько улыбались от силы встречи Волшебного Дитя и Джека Уильямса.

– Здрасьте, – сказал Джек Уильямс, пожимая им руки. – Чего, парни, замышляете?

– Да ладно тебе, – сказала Волшебное Дитя. – Они мои друзья.

– Извините, – хохотнул Джек Уильямс. – Извините, парни. Я тут салун держу. Как выпить захотите, по стаканчику вас там всегда будет ждать, причем за мой счет.

Человек он был справедливый, и народ его за это уважал.

Гриру с Камероном он сразу понравился.

Им вообще нравились люди с сильным характером. А убивать таких, как Джек Уильямс, не нравилось. Иногда впоследствии им от этого становилось гадко, и Грир обычно говорил:

– Мне он понравился. – И Камерон обычно отвечал:

– Да-а, хороший мужик был. – И больше они его никак не поминали.

Тут где-то в горах над Билли раздались выстрелы. Джек Уильямс не обратил на них внимания.

– Пять, шесть, – сказал Камерон.

– Что это? – спросил Джек Уильямс.

– Он считал выстрелы, – ответил Грир.

– А, эти. Ну да, – сказал Джек Уильямс – Они там, наверно, друг дружку стреляют или своих зверюг. Если честно, мне поебать. Извини, Волшебное Дитя, мне очень жаль. Мне язык правили на сиденье в сортире. Я это себе на старость оставляю. Не палочки строгать буду, а материться брошу.

– А чего палят-то? – спросил Грир, кивая на сумеречные горы, что высились над Билли.

– Ой, да ладно вам, – ответил Джек Уильямс. – Вы же, парни, вроде умные.

Грир с Камероном опять тихонько улыбнулись.

– Мне все равно, что эти скотоводы с овцеводами там делают. Могут хоть всех поубивать и самих себя в придачу, раз такие придурки, только чтоб на улицах Билли мне тихо было… В Бруксе есть шериф округа. Там его трудности. Не думаю, что он жопу от стула вообще отрывает, если только ему самому чьей-нибудь жопки не хочется. Ох господи, я опять за свое. Волшебное Дитя, и когда только мой язык чему-нибудь научится?

Волшебное Дитя улыбнулась Джеку Уильямсу снизу вверх:

– Я рада, что вернулась. – И она нежно коснулась его руки.

Это пришлось по душе городскому приставу, имя которому было Джек Уильямс и которого знали повсюду как человека крутого, но справедливого.

– Ну, я, наверное, пойду, – сказал он. – Хорошо, что ты вернулась, Волшебное Дитя. – После чего оборотился к Гриру с Камероном и сказал: – Надеюсь, портлендские парни, вы хорошо проведете здесь время, только запомните… – Он показал на горы. – Там, а не тут.

Кафе мамаши Смит

На ужин в кафе Мамаши Смит они поели жареной картошки с бифштексами и галет, вымоченных в подливке, а остальные едоки никак не могли взять в толк, зачем они в городке, и на десерт съели по куску пирога с черникой, а едоки, по большинству – ковбои, никак не могли взять в толк, что они держат в длинном кофре у стола, и Волшебное Дитя пирог запила стаканом молока, а ковбои от Грира с Камероном немного занервничали, хоть и не могли взять в толк, с чего именно, но все как один подумали про Волшебное Дитя: до чего хорошенькая и вот бы с нею поебаться, – да в толк никак не могли взять, где она пропадала последние месяцы. В городе ее не видали. Должно быть, ездила куда-то еще, только они не знали куда. От Грира с Камероном им было по-прежнему нервно, но в толк никак не могли они взять, с чего именно. Хотя одну штуку себе уяснили: Грир с Камероном никак не похожи на людей, что приезжают в Билли поселиться надолго.