Читать книгу "Стражи полуночи - Дэвид Уитли"

— Скажи… этого доктора и правда зовут Теофилус?

Лили вздохнула с облегчением. На этот раз интуиция обманула ее.

— Да, это старинное семейное имя. Оно означает «любимец Бога».

— Мама часто рассказывала мне истории о богах, — едва слышно произнес Марк.

Лили мысленно выбранила себя за новую оплошность. До сей поры ей удавалось отвлечь мальчика от грустных воспоминаний. Она даже смогла немного развеселить его. Но, судя по всему, сегодня ее усилия пошли насмарку.

— Да, кстати, — сказала Лили так беззаботно, словно перемена в настроении Марка прошла для нее незамеченной, — сколько времени осталось до твоего звездного дня?

— Моего чего?

— Твоего звездного дня.

Лицо Марка по-прежнему выражало полное недоумение.

— Я говорю о дне, когда минет ровно двенадцать лет с твоего рождения, — пояснила Лили. — За это время звезды совершают полный цикл.

— Две недели, — нахмурившись, сообщил Марк. — Я родился в последний день месяца Скорпиона. А разве это так важно? Мама говорила мне, что двенадцатый день рождения — особенный. Но никогда не объясняла почему.

Лили улыбнулась.

— Ты будешь принадлежать доктору Теофилусу лишь до своего звездного дня. А после ты сам себе хозяин и сможешь сам распоряжаться своей судьбой. — Девочка недоверчиво покачала головой. — Неужели никто и никогда не говорил тебе об этом?

— Значит, я буду свободен?

Щеки Марка зарделись от возбуждения, в глазах его вспыхнули радостные огоньки.

— Я смогу вернуться домой?

Улыбка сползла с губ Лили. Глядя на сияющее лицо мальчика, она не могла заставить себя сказать, что имела в виду нечто совсем другое.

— В этот день ты должен будешь сделать выбор, — наконец проронила Лили.

Марк был так взволнован, что истолковал ее слова по-своему.

Две недели пролетели быстро. Днем Марк и Лили виделись друг с другом все реже. Доктор объяснил своему помощнику его новые обязанности. Марк должен был поддерживать в безукоризненной чистоте набор хирургических инструментов весьма зловещего вида и готовить лечебные настои, распространявшие отвратительный запах. Лили с утра до вечера хлопотала по дому, подметая заброшенные комнаты и вытирая пыль со старинной мебели. К тому же ей приходилось прикладывать немало усилий, заставляя доктора Теофилуса поесть хотя бы раз в день. Что до графа, девочка, по обыкновению, оставляла ему еду в люке у запертых бронзовых дверей. Доступ в обсерваторию по-прежнему был для нее закрыт.

Обсерватория. Лишь один-единственный раз Лили было позволено войти туда, дабы почистить огромный медный телескоп. Дело было днем, но в обсерватории царил полумрак, так как высокие окна были завешены плотными бархатными шторами. Правда, это не помешало девочке увидеть небо — потолок был расписан в виде усыпанного звездами небесного свода. Все то время, пока Лили возилась с телескопом, с кровати графа, стоявшей в дальнем углу комнаты, доносился раскатистый храп. Проблески солнечного света, проникая сквозь истончившуюся от времени ткань занавесей, играли на сложной металлической конструкции.

Лили отчаянно хотелось отдернуть шторы и взглянуть на город, раскинувшийся внизу. Она так яростно боролась с этим желанием, что у нее начали дрожать руки. Все-таки странная причуда — жить в комнате с огромными окнами, но смотреть только на ночное небо.

У Лили была своя тайная страсть — смотреть на город из окна. В башне царил вечный сумрак; чтобы сохранить тепло, большинство окон закрывали ставнями. Но как только у девочки выдавалась свободная минутка, она спешила в старую спальню, комнату, где она впервые увидела Марка. Там было окно, узкое, как щель, но тем не менее пропускающее дуновения свежего воздуха. Обычно, выглядывая из этого оконца, Лили могла разглядеть лишь множество покрытых черепицей крыш, теснившихся внизу. Только на закате, когда солнце светило прямо в окно, девочке удавалось ощутить на своем лице его ласковые прикосновения. Взглянув вниз, она видела, что город, прежде тонувший в тени башни, ожил во всем разнообразии красок и форм. Она могла различить людей, спешивших по улицам, сверкание реки Оры и дальние силуэты башен Директории финансового контроля. Вся Агора лежала перед ней как на ладони.

Это чудесное зрелище было для Лили самой большой радостью, скрашивающей однообразие ее монотонного существования. За исключением тех редких случаев, когда доктор находил время поговорить с ней, девочке приходилось держать в узде свои слова и чувства, скрывая их под непроницаемой маской сдержанности. Впрочем, так она делала всю жизнь.

В сиротском доме никого не интересовал город, раскинувшийся за высокими кирпичными стенами приютского двора. Обитатели приюта считали его своим родным домом. Но для Лили понятие дома включало нечто большее. Ей трудно было поверить, что Марк, выросший в семье, не знает о городе ровным счетом ничего. Напротив, она, девочка-сирота, которой за разговор с любым взрослым человеком грозило суровое наказание, собирала крохи знания повсюду, где только могла их найти. Марк по-прежнему не имел ясного понятия о том, что произойдет в его звездный день, в то время как Лили, сколько себя помнила, жила ожиданием этого дня. Дня, когда она сможет стать полноправной жительницей города.

Лили окинула усталым взглядом груду грязных тарелок, возвышавшуюся на кухонном столе. Да, она жила ожиданием своего звездного дня, пока этот день не настал. И тогда ей пришлось узнать, что принадлежать себе и быть свободной — это совсем не одно и то же.

В звездный день Марка Лили проснулась поздно. Всю ночь напролет она занималась починкой одежды и под утро забылась таким крепким сном, что даже пронзительный звонок графа не смог ее разбудить. Сбросив с себя остатки сна, она поняла, что никакого звонка, скорее всего, сегодня не было. Даже в ее лишенную окон комнату доносился равномерный шелест дождевых струй. Вероятно, минувшей ночью дождь помешал графу смотреть на звезды, и потому он до сих пор спит.

Лили знала: не стоит тревожить графа, если у него нет надобности в ее услугах. Поэтому она отправилась на кухню, зажгла толстую восковую свечу и принялась за рукоделие. Граф недавно заказал себе новую парадную мантию — возможно, он ожидал почетных посетителей, — и теперь Лили предстояло вышить на ней фамильный герб: шесть золотых звезд, заключенных в круг. Величайший астролог Агоры не мог принимать гостей в старой, поношенной одежде. Лили слегка сдвинула брови, думая о том, что взор ее хозяина неотрывно устремлен на звезды, с помощью которых он предсказывает будущее.

Когда наступило время обеда, по башне разнеслось эхо громовых ударов. Лили знала, что сегодня доктор отправился в трущобы, обходить больных, и впервые взял с собой Марка. Думая, что это вернулись они, девочка опрометью бросилась к дверям. Дождь был так силен, что вода проникала даже сквозь замочную скважину. Распахнув дверь, Лили увидала лишь сплошную завесу дождевых струй. На земле лежала маленькая коробочка, завернутая в плотную коричневую бумагу. Лили окинула взглядом улицу, но посыльный, доставивший коробочку, исчез бесследно. Наклонившись, чтобы ее поднять, девочка увидала на бумаге имя «Марк», наполовину смытое дождем. У Лили перехватило дыхание. Она поняла, что перед ней официальная посылка из Директории финансового контроля.