Читать книгу "Стеклянный суп - Джонатан Кэрролл"

— Почему… — только и сумел выдавить он из сведенных ужасом легких прежде, чем пасть жертвой гипервентиляции. Ему показалось, что у него сейчас разорвется сердце.

— Да, Саймон? Почему что? — Первые два слова она произнесла дружелюбно; два последних лязгнули, как стальной капкан.

— Почему… — Он задыхался. Язык окаменел.

— Да, Саймон?

Он видел, как ее правая рука отжала рукоятку тормоза. Поняв, что ничего больше он не скажет и только зря ее задерживает, она поджала губы и сверкнула глазами. Отчаявшийся и напуганный, он сделал единственное, на что в тот момент было способно его тело, — пожал плечами. Миссис Дагдейл наверняка сказала бы ему какую-нибудь гадость, но тут у входа на автостоянку замаячил Клиффорд Шнацке.

Она даже окно не стала закрывать. Выжав сцепление, она завела двигатель, покачала головой и уехала.

* * *

До конца своих дней Хейден не раз думал о том случае, представляя, что должен был сказать и сделать тогда. Воспоминание не оставляло его в покое, как часто бывает с воспоминаниями детства. Иногда он даже видел это во сне. И всякий раз, даже во сне, когда на экране его личного кинотеатра с системой оптимизации контрастности, резкости и цвета наступал решающий момент, он трусил.

Но, видит бог, на этот раз все будет по-другому! В последнее время ему и так досталось. Может, встреча с миссис Дагдейл на улице тридцать лет спустя — это испытание. Если он его пройдет, дела изменятся к лучшему. Кто знает? Жизнь иногда бывает такой коварной. А ее уроки не всегда очевидны. Да и вообще, ему не терпится выложить этой суке все, что он думает о ней теперь, годы спустя.

Пока он спешил за ней, в его мозгу, точно пламя в полной темноте, вспыхнула догадка: а что, если своими неудачами он обязан ей и той проклятой минуте? Не запугай она его тогда и не заставь молчать, кто знает, может, отвага, вибрировавшая на острие его души, и вырвалась бы наружу? И тогда до конца своих дней он был бы уверен, что отвага живет в нем и в любой момент придет ему на помощь.

А вместо исковерканного, бездарного, обремененного долгами, бесцельного существования, наполненного разогретыми в микроволновке обедами и противными запахами, Хейден мог бы претендовать на… Если бы не миссис Дагдейл. Он прибавил шагу.

Через несколько секунд после того, как он ее увидел, катившая по улице машина лениво оторвалась от мостовой и взлетела. С гудением описав пару кругов над головами прохожих, она скрылась за офисным зданием. Двое здоровенных шимпанзе, одетых по гангстерской моде тридцатых годов — двубортные пиджаки и черные шляпы-борсалино, — вышли на руках из ближайшего магазина, куря сигары и болтая по-итальянски. Хейден все это видел, но не придал значения. А все потому, что Дагдейл была близко.

Нагоняя ее, он по пути притрагивался к макушкам ее учеников. Несмотря на одержимость желанием нагнать свою старую учительницу, Хейден обратил внимание на то, какими горячими были детские головы под его ладонью. Точно маленькие кофейнички, источающие жар.

— Прошу прощения, миссис Дагдейл?

Она шла к нему спиной, но тут медленно обернулась. Увидев взрослого Саймона Хейдена, который стоял от нее в двух шагах, она не стала смотреть на него с недоумевающим вопросом во взгляде. Наоборот, в ее глазах явственно читалось: я знаю, кто ты такой, и что с того?

— Да, Саймон, что ты хочешь?

Аааах! Те же самые слова, которые она сказала ему на автостоянке у здания начальной школы тридцать лет назад. То же недоброжелательное выражение лица. Ничего не изменилось. Все осталось по-прежнему. Он почти полжизни прожил, а она все еще смотрит на него, как на гнилой фрукт на рынке.

Ну и черт с ней. Его время пришло. Настала пора действовать решительно. Настала пора сказать ей пару ласковых, чтобы она поняла, кто здесь босс.

Саймон был так шокирован словами миссис Дагдейл, что даже не заметил, как все ее ученики застыли на месте, глядя на него с напряженным вниманием. Не заметил он и того, что буквально весь мир вокруг него застыл на месте, желая увидеть, что же он будет делать дальше. Ну, то есть машины, конечно, ехали по улице, а мухи с жужжанием выписывали в воздухе безумные спирали. Но все — и мухи, и водители в машинах, и даже молекулы воздуха в их легких, — все и вся повернулось к Саймону Хейдену, чтобы стать свидетелями его поступка.

Он попытался заговорить. Надо отдать парню должное. Вдохновенные слова пришли ему на ум, самые подходящие для такого момента. Подходящие слова, идеальный тон. Он был готов. И уже начал говорить, но вдруг обнаружил, что у него нет рта.

Он подвигал вверх-вниз губами, точнее, не губами, а тем местом на лице, где они были раньше. Оно шевелилось и растягивалось, но лишь потому, что это была кожа, а он шевелил мускулами под ней. Мускулами, которые должны были управлять движениями губ, которых у Хейдена больше не было. На их месте была только кожа — ровная и гладкая, как продолжение щеки.

Он поднес обе ладони к лицу, но это лишь подтвердило его опасения — рта не было. Не веря себе, он продолжал ощупывать пальцами лицо, как будто искал в темноте выключатель.

Он поглядел на миссис Дагдейл. От выражения на ее лице этот ужасный миг показался ему еще хуже. Презрение. Ее лицо не выражало ничего, кроме презрения. Презрения к Хейдену, к его трусости, к тому, кем он был сейчас в ее глазах. Он заною пережил тридцатилетней давности момент истины, который она показала ему на школьной стоянке. И все же на этот раз он одержал бы над ней верх — если бы у него был рот.

Но рта не было. В панике он ударил ладонью по тому месту на лице, где полагалось быть рту. Одновременно он не сводил свирепого взгляда с женщины напротив — этой злодейки с африканской стрижкой, которая опять побеждала. Единственным оружием, которое у него теперь осталось, были глаза. Но они непригодны для такого рода военных действий. Яростный взгляд не имеет той убойной силы, того мегатоннажа, которым обладает хорошее, забористое словцо.

Каким-то уголком сознания Хейден помнил, что уже был здесь раньше, в этом самом моменте и в этой самой ситуации, без рта. Но его ярость и отчаяние, объединившись, отмели это дежавю прочь. Ну и что с того, что он уже был здесь, — ему надо найти выход сейчас. Ему надо найти способ одолеть Дагдейл, показать ей, что он не такой дурак, каким она его считает.

Со все возрастающим отчаянием он оглянулся вокруг, ища хоть какой-нибудь помощи. И тут его взгляд упал на маленькую девочку. Звали ее Нелли Уэстон, и она тоже училась у миссис Дагдейл. Ей то и дело доставалось от учительницы, которая считала ее медлительной и неряшливой недотепой.

Хейден взял Нелли на руки, и его ладонь скользнула за ворот ее спортивного свитера. Это произошло так быстро, что она и пикнуть не успела. Но стоило его ладони прикоснуться к ее голой спине, и девочка сразу поняла, чего он хочет, и улыбнулась так, как не улыбалась еще ни разу в жизни в присутствии учительницы.

Нелли поглядела на миссис Дагдейл, и рот ее распахнулся широко, как у куклы чревовещателя, которой она только что стала. Но она не возражала, зная, что сейчас будет. Из ее маленького девчачьего рта вырвался мужской бас, низкий и грозный, — голос Саймона Хейдена.