Читать книгу "Стоя на краю - Андрей Мартьянов"

– В смысле, обратно?

– В прямом. У меня приказ.

– Какой, к черту, приказ? – возмутился Федор. Причем не столько хамством вэвэшника, обращавшегося к нему на «ты», сколько манерой его поведения. Прапорщику явно было плевать, что у данного пассажира питерская регистрация и работа в столице. Прежде всего инструкция – нельзя, значит нельзя. Такие вот «исполнители» всегда обращаются с людьми, будто с вещами: человек – лишь объект краткого взаимодействия. Никаких эмоций. Разве вы испытываете сочувствие к отвертке, когда вкручиваете шуруп?

– Минуточку, – на первый план вышел низенький и начинающий полнеть капитан полиции аэропорта, явно бывший сейчас на подхвате. Пробежался пальцами по клавиатуре. – Взгляните, господин Литвинов покинул город четвертого мая. Директива «Софит» введена в действие двенадцатого… Обратной силы закон не имеет, мы обязаны его пропустить. Он просто не был извещен.

– Узнаем, – кивнул прапор, коснувшись клавиши селектора. Перебросился несколькими фразами с каким-то начальником. Получил одобрение, вернул карточку и бросил в федоровский адрес:

– Топай отсюда. В следующий раз будь внимательнее.

– Извините бога ради… – Капитан, после многолетней службы в коммерческом «Пулково» все еще не отвык быть вежливым, как и положено по инструкции. Потому он шагнул вслед и придержал Литвинова за рукав. Пояснил тихо: – Рассылку о новом положении въезда-выезда из столицы отправляли всем абонентам городской сети.

– У меня очень старый ПМК, – качнул головой Федор. – Уведомления такого рода я получаю только на домашний компьютер… А что такое «Софит»?

– Приедете домой – узнаете. Обязательно просмотрите сообщения от городского правительства, пометка «экстренно». До свидания.

Дальше – больше. Войти в метро можно спустившись на уровень вниз, минуя основной зал вылетов, где регистрируются пассажиры внутренних рейсов. Мысленно сплюнув на ботинки невоспитанного прапорщика, Федор зашагал вперед, оставил за спиной автоматический турникет и раздвижные стеклянные двери, поднял взгляд и…

– Что за?.. – Дальше последовало упоминание незнамо чьей, но очень неприятной матери.

В отличие от полупустого новосибирского «Толмачево», главный питерский аэропорт оказался переполнен. У Федора с ранней юности была отмечена высокая способность к быстрому анализу, но не математическому, а вербальному. Умение быстро создать четкую картинку из рассыпанной мозаики и сделать выводы о взаимосвязи разрозненных элементов не раз помогало ему разобраться даже в самой сложной ситуации, но открывшееся сейчас зрелище могло поставить в тупик кого угодно. Федор от неожиданности отошел к стене, подумал, заинтересовался и поднялся вверх по лестнице, ведущей к кафе аэропорта – оно почему-то было закрыто.

– Чума на мою седую голову, – пробормотал он. – По-моему, это уже слишком!

Обзор открывался шикарный, с галереи второго этажа терминала виден весь гигантский зал и закрытая зона регистрации. Ничего себе, сюда набилось не меньше восьми тысяч человек, ничего похожего не бывает даже в разгар туристического бума! Средняя вместимость самолета, выполняющего рейсы по России и в Германию (безвизовый режим, катайся отдыхать в Берлин, Дрезден или Кёльн хоть на каждые выходные!), – двести пятьдесят – триста человек. Крупные дозвуковые лайнеры – до семисот. Машин на летном поле немного, всех не увезут, если… Если не задействовать военно-транспортные самолеты!

Очень много детей, не меньше трети. Коляски, у многих взрослых специальные «рюкзачки», в которых совсем маленький ребенок чувствует себя комфортно и удобно. Самые старшие – на уровне двенадцати-тринадцати лет. Ни единого пожилого человека, что характерно. Только молодые семьи.

На табло с расписанием и вовсе что-то непонятное. «Синяя группа – стойка регистрации 1, красная группа – стойка 2, желтая… зеленая…» И так далее. На огромной плазменной панели скромно указано, что рейс компании «Владивосток» от Санкт-Петербурга на Новосибирск и далее на Владик отправляется через час сорок минут, а регистрация почему-то проводится в залах прибытия. Спуститесь по эскалатору, пожалуйста.

Мир сошел с ума, короче.

Впрочем, нет. Не весь.

«Давай-ка еще раз поглядим, – с отрешенным спокойствием сказал себе Федор. – Внимательно…»

Багажа мало, только у самых многодетных по две сумки-чемоданчика на колесиках. Люди выглядят относительно спокойно, но вот например светловолосая женщина возле третьей справа колонны беззвучно плачет, муж ее успокаивает. Одеты все сравнительно просто, без наворотов, типичный средний класс. Ага, вот и обнаружился человек, которого с натяжкой можно назвать «пожилым», ему точно за пятьдесят – почти совсем седой, глубокие морщины… В руках табличка с надписью «Общая группа вылета 384, ФАФ ИГУ СПб», что моментально поддается расшифровке: «Факультет астрофизики Санкт-Петербургского Императорского Государственного Университета».

Триста восемьдесят четвертая группа? Допустим, в каждой человек тридцать. Это уже одиннадцать тысяч. А сколько таких «групп» всего? Ох ты ё-моё…

Федор почувствовал, как вздрогнули колени. Словно ты увидел перед собой охраняющую детенышей медведицу в тайге. Или будто перед решающим экзаменом по предмету, который ты ненавидишь и никогда не учил, но если не сдашь – быть тебе изгнанным из любимой альма-матер. Нехорошо колени вздрогнули, что и говорить.

Он понял, что видит. Эвакуацию.

«Тихо, тихо, – заговорил разум, сдобренный хорошей дозой реализма. – Какая, в жопу, эвакуация? От чего? Куда? Или на самом деле – эпидемия? Но если Питер поражен, почему этих людей выпускают без срока на карантине? Военные и полиция без защитных костюмов… Бред, разумеется!»

«Ага, бред! Ждите! – Второй голос оказался донельзя язвительным. Это был уже не разум, а чистейший, первосортный и патентованный прагматизм, умноженный на логику. – Полторы тысячи семей с маленькими детьми внезапно сорвались отдохнуть. На средиземноморские курорты. Или в Альпы. К союзникам. А поскольку зафрахтовать чартеры не получилось, взяли в аренду военные транспорты… Ты веришь в это?»

– Чего стоим, кого ждем? – Федора тронули за плечо, но не рукой, а оконечьем пластиковой дубинки с электрошокером. Патруль. Двое полицейских и старший сержант войск МВД… Постойте, эмблема МВД – орел с мечами в лапах. Шеврон сержанта сиял золотым гербовым щитом с наложенными на него узким клинком и короной. Управление Имперской Безопасности. И форма не синяя, а черная с золотом. Это уже серьезно.

– Только прилетел, отдышаться-то можно?

– В другом месте дышите, – холодно сказал сержант, вновь проверив карточку через свой ПМК. – Идите, идите… Аэропорт на особом положении.

Федор краем глаза наблюдал за патрулем, ненавязчиво шествовавшим позади, пока странный молодой человек с рюкзаком не исчез в бездонной глотке уводящего на глубину трехсот метров эскалатора станции «Пулковская».

Снизу тянуло теплым воздухом с приятным запахом метро. Литвинов всегда радовался возвращению домой из дальнего путешествия, ему нравились знакомые звуки, аромат озона, мелочи наподобие почти незаметного скола мрамора возле первой арки… Однако сегодня не радовало ровным счетом ничего.