Читать книгу "Тень - Кэтрин Ласки"

«Что значит „всего лишь спасал свою жизнь“?» — удивился про себя Фаолан. Уйти от погони бирргиса и перепрыгнуть через огненную стену — не такое уж маленькое достижение.

— Теперь, когда ты испортил охоту, они еще больше утвердились в своем мнении. Стая хочет, чтобы тебя изгнали. Волки верят, что это ты вызвал лунную гниль. Точнее, ты сам и есть ходячая лунная гниль.

— Неужели они действительно в это верят? — Лунной гнилью называлась тень, отбрасываемая днем луной прошедшей ночи, и это считалось дурным предзнаменованием.

— То, что ты волк-одиночка и не знаешь законов стаи и клана, — вовсе не оправдание. Ты даже не попытался их выучить!

— Но какой в этом смысл? Люпус даровал мне сильные ноги. Я научился прыгать, научился бегать, а теперь это всё зря? Почему мне нельзя делать то, что у меня хорошо получается?

Мхайри окинула его гневным взглядом.

— Ты думаешь только о себе, Фаолан. Только о себе. Но стая — это не один-единственный волк. Клан — это не одна стая. И ты узнаешь об этом, когда предстанешь перед рагнайдом.

Фаолан инстинктивно поджал хвост. Впереди его ждали рагнайд и еще большее унижение.

Но что ему делать? Отказаться от всего, чему он с таким трудом обучился? Отказаться от себя ради стаи?

Глава четвертая

Отпечаток в грязи

Наказание под названием «укус глодателя» назначали крайне редко. Но стая согласилась с тем, что Фаолан нарушил самые главные законы бирргиса и поэтому его следует подвергнуть именно «укусу глодателя». Для этого выбрали Хипа, что еще больше унижало молодого неопытного волка. Предводитель Кларен, глава Речной стаи, и предводитель Брик, глава стаи Восточной Осыпи, оба украшенные костяными ожерельями, вывели желтого глодателя вперед. Хип не отрывал глаз от земли, но от Фаолана не скрылось, что он тайком ухмыляется. Мелкий дождь быстро превращал пыль в липкую грязь.

Желтый волк должен был подойти к Фаолану и вырвать у него клок шкуры, возможно, даже с мясом. Так он сделает глубокую, до кости, отметину. Сама мысль о том, что он останется отмеченным на всю жизнь, казалась Фаолану отвратительной. Он тоже опустил глаза; сердце у него забилось так же глухо, как порой билось у медведицы. Ему даже показалось, что внутри него грохочут раскаты грома. От нервного ожидания он принялся топтаться на месте, особенно нажимая на свою слегка изогнутую лапу. Нет, он не убежит и даже не дрогнет — нельзя позволить Хипу такого удовольствия! «Я вынесу боль смело. Я сделаю это ради Гром-Сердца». Теперь Фаолану казалось, что медведица передала ему не только свое сердце, но и свой смелый дух. Он перестал топтаться, выпрямился и подготовился к наказанию.

Но почему Хип медлит и почему так долго молчат остальные? Что случилось? Фаолан почти чувствовал, как стаей овладевает разочарование, как будто волкам не удалось увидеть увлекательное зрелище. Он поднял глаза и увидел, что Хип дрожит от страха, уставившись желтыми глазами на отпечаток лапы молодого глодателя в грязи. Это была правильная спираль, похожая на звезду с изогнутыми лучами. Фаолан даже сам удивился: он не замечал, чтобы отпечаток был настолько четким. Неужели он настолько сильно вдавил лапу в грязь в своем решении не дрогнуть? И почему дрожит Хип? Как-то это не согласуется с его ролью; дрожать скорее должен был он, Фаолан.

— Давай же, покончи с этим! — нетерпеливо приказал Хипу Кларен.

— О, предводитель Кларен, — отозвался Хип, вставая на колени и опуская морду в грязь, старательно избегая спирального отпечатка. — Я недостоин этой чести. Я благодарю вас за предоставленную возможность, но есть много волков, стоящих гораздо выше меня, не занимающего никакого ранга. Я не могу совершить укус, не посягнув на… на…

— На что? — рявкнул Кларен и прыгнул прямо на голову Хипа, отчего она еще больше погрузилась в грязь. Злобно рыча, глава стаи вцепился зубами в морду желтого глодателя и потряс ее из стороны в сторону, после чего оттолкнул.

Фаолан не понимал происходящего. Это его должны были цапнуть. Однако вот только что мимо него в воздухе пронеслись капли крови Хипа, а сам Фаолан стоял, по-прежнему невредимый. Увидев приближающегося предводителя Брика, Фаолан вспомнил, что нужно изображать покорность, и снова упал на колени, выгнув спину дугой. Он собирался было перекатиться на бок, чтобы обнажить брюхо, но оба предводителя стай встали на него лапами и крепко прижали к земле.

Фаолану стало трудно дышать, но он был готов к тому, что его вот-вот укусят или ударят. Между тем Кларен едва слышно прошептал:

— Невероятно.

— Его нужно немедленно отвести в Каррег Гаэр. С ним должен поговорить сам вождь.

— Вождь умирает! Рагнайд разберется с этим глодателем позже. Спешить некуда.

— Он должен пойти в Каррег Гаэр, пока вождь не умер.

Фаолан вновь утратил присутствие духа. Под весом двух волков он почти онемел, но чувствовал, как ему становится жарко от стыда. Когда он перепрыгнул огненную стену, Дункан МакДункан отнесся к нему с уважением, а теперь его приведут к вождю опозорившимся. Это куда хуже укуса.

Глава пятая

Последние слова вождя

Обиталище Каррег Гаэра оказалось меньше, чем ожидал Фаолан. Оно располагалось в красивом месте, посреди скалистых утесов, между которыми тек ручей. На мелководье резвились маленькие щенята, гоняясь друг за другом и поднимая фонтаны брызг. На берегах ручья волки постарше играли в игру под названием «билибу». Разделившись на две команды по двое, они передвигали речные камешки и костяшки по хитрым узорам, прочерченным на влажном песке. Фаолан уже видел, как в такую же игру, требующую внимания и концентрации, играли волки из его стаи, но правила ее казались ему ужасно сложными и запутанными. Игроки не обменивались между собой ни единым словом, а камешки и кости передвигались быстро, словно сами собой, как будто их не двигали мордой и лапами.

Сопровождающие приказали Фаолану ждать у покрытого бурыми пятнами камня, а сами отправились в пещеру рагнайда. Серебристый волк поднял морду к искрящемуся небу в поисках новых звезд, которые появлялись в месяце Карибу. От разглядывания небосвода ему всякий раз становилось радостнее на душе — он вспоминал, как Гром-Сердце показывала ему рисунки далеких созвездий.

В этом месяце погода стояла холоднее обычного, и Фаолан подумал, что ручей, в котором резвились волчата, к утру вполне может замерзнуть. Но даже самых первых звезд «снежных» созвездий не было видно. «Странно», — размышлял он, разглядывая небо. Особенно ему нравилось звездное скопление, которое медведи называли Великим Медведем. Гром-Сердце рассказывала, что совы называют его Золотыми Когтями, хотя среди волков, как выяснилось, оно было известно как Звездный Волк. Сейчас это скопление уже почти скрылось за горизонтом и вернется только ранней зимой.

Зато всходили другие созвездия. Вскоре за рогами луны Карибу последует созвездие Карибу, и морозными осенними ночами вслед за ним потянутся в путь олени, самцы и самки со своими детенышами.