Читать книгу "Приют мертвых - Дэвид Ливайн"

Позади раздался громкий, злой сигнал. Бэр поднял глаза и понял, что стоит на перекрестке при зеленом свете. Посмотрел в зеркальце заднего обзора и, заметив грузовой пикап, помахал рукой:

— Еду, еду, — и повернул домой.

Глава пятая

Сьюзен Дюран находилась в ванной и была занята тем, что мочилась на тестовую пластинку, когда услышала, что к дому подъехала машина и на лестнице раздались тяжелые шаги Фрэнка. Результатов надо ждать всего минуту, но вот ее-то у нее не было. Кроме того, она не представляла, каков именно будет результат анализа и соответственно как она себя после этого поведет. Поэтому прервала процесс, переложила в пакет содержимое маленького мусорного ведра, бросив в него же коробку с инструкцией и пластмассовый квадратик, и смыла воду в унитазе. И когда он вошел в дом, Сьюзен была уже в гостиной и расправляла на бедрах юбку. После того как дверь за ним закрылась, Сьюзен отвернулась от зеркала и улыбнулась:

— Привет.

Фрэнк не ответил.

— За прошлый месяц я прибавила три фунта. Ты сделал меня толстой и счастливой, Бэр. — Сьюзен надеялась, что ее голос звучит легкомысленно.

Он не отозвался и прошел прямо в кухню. Было слышно, как он бренчит бутылками импровизированного бара на столе. Сьюзен оказалась на пороге вовремя, чтобы увидеть, какую он выбрал — маленькую, в белой бумажной обертке. Коричневая жидкость потекла в стакан. Бэр хотел разбавить ее «Клаб-содой», но бутылка оказалась пуста, тогда он плеснул в стакан тоник и выпил. Сьюзен вошла на кухню все еще с пластиковым пакетом в руке.

— Ты пьешь, в чем дело? — спросила она.

Бэр поморщился, прикончил содержимое стакана и поднял бутылку, чтобы она прочитала название — «Ангостура».

— Всего лишь горькая настойка. — Бэр швырнул бутылку в раковину, где она и разбилась.

— Почему ты так рано?

— Аурелио погиб.

Сьюзен выслушала новость, и у нее возникло не меньше десятка вопросов.

— Как? — наконец выговорила она.

— Убит. Застрелен. В школе. — Бэр видел, что Сьюзен пытается осознать услышанное. Затем присмотрелся к ней внимательнее. — Что с тобой?

— Ничего.

— Так уж и ничего?

— Ничего. Господи, Фрэнк, ужасно. Мне очень жаль. Как это произошло?

Бэр покачал головой.

— Ты в порядке?

Сьюзен подошла к нему, обняла, но он не отреагировал на ее порыв — стоял как изваяние. Она отступила и смерила его взглядом: лицо напряжено, тяжелые темные брови нахмурены. Взгляд черных глаз направлен куда-то далеко, но сосредоточен, словно Фрэнк пытался рассмотреть что-то за горизонтом. Он был не здесь, не с ней, не на кухне. Таким она не видела его с самого начала их отношений, когда он на пятьдесят футов увяз в своем расследовании.

— Это было ограбление?

— Нет.

— Случайное убийство? Несчастный случай?

— Я хочу сказать, может, он… во что-нибудь вляпался? — вслух рассуждала Сьюзен.

— Что, черт возьми, ты несешь?

— Ничего. Просто если это не случайность, тогда…

— Договаривай. Вляпался в какое-то дерьмо и получил за это сполна?

— Нет, Фрэнк… я не так хотела сформулировать.

— Тогда прекрати фантазировать и держи свои теории при себе.

Сьюзен подняла голову. Между ними никогда так не сгущалось напряжение. Весь прошлый год сохранялись хорошие отношения. Наверное, слишком хорошие, как у парочки влюбленных певчих птичек. Но теперь, когда страсти в комнате разогрелись от гремучей смеси темпераментов — ирландского, шотландского, немецкого, среднезападного и тихоокеанского северо-западного, — извинения надолго откладывались. Сьюзен отступила на шаг.

— Я здесь, пока ты того хочешь, но я вижу, что тебе это совершенно не нужно. Я ухожу на работу.

— Отлично, — отрезал Бэр.

Сьюзен еще помешкала, затем подхватила сумочку и, не выпуская из рук пластиковый пакет, направилась к выходу.

— До скорого.

— Пока.

Глава шестая

Викки Шлегель поставила на кухонный стол тарелку с яичными белками, положила туда же тост из хлеба грубого помола и снова повернулась к шипящей за ее спиной на плите сковороде. Из радио на столе доносилась какая-то развлекательная утренняя программа. На улице почувствовавшие запах пищи собаки крутили носами.

— Потерпи, дорогой, твой бекон почти готов. — Викки затянулась сигаретой и оценивающе взглянула на спину своего младшего сына, Кенни.

Он, как и братья, накачавшись в спортивном зале, возмужал и уже перерос отца, но был не крупнее, чем Терри в его возрасте. Викки познакомились с будущим мужем, когда тому было на несколько лет больше, чем теперь Кенни, но видела его фотографии в юношеском возрасте.

— Ты же знаешь, ма, я не могу это есть.

— Помню, помню, но это индюшиный бекон. — Викки сняла лопаткой кусочки мяса со сковороды и выключила плиту.

— Потрясающе.

— Я же знаю, что тебе нравится. — Она положила дымящееся мясо сыну на тарелку. Тот поднял голову, и Викки заметила на его щеке багровый синяк.

— Кенни-медвежонок, что с твоим лицом?

— Ударился на тренировке, ничего особенного. Придает мужественности, правда?

Мать улыбнулась, а затем ее взгляд упал на отвратительную черную татуировку на левой стороне груди Кенни. «ГКС» готическими буквами — рэперский девиз «Готов к смерти». Викки поежилась. Все ее трое сыновей разукрасили себя татуировками. Теперь это стало модно. До чего дошли! «Так делают те, кто краской из спрея портит полотна Рембрандта», — вот что она сказала, когда ее младший на свое семнадцатилетие, почти год назад, явился домой с этими буквами на груди.

— Как вы думаете, миссис Шлегель, может, мне наколоть что-нибудь вроде «передозировка»? — спросила миниатюрная блондинка, расположившаяся тут же за столом.

Викки повернулась к девушке и взяла сигарету. Вроде бы ее звали Карен. Трое ее смазливых сыновей унаследовали от отца мужское обаяние, и через их дом проходила бесконечная череда девушек, с которыми Викки приходилось разбираться. Она едва сдержалась, когда ее старший сын Чарли заявил, что будет очень клево, если по пятницам вечером к нему станет заваливаться его подружка. Надо было, конечно, ответить, что это вовсе не клево, собственно, она так бы и поступила, если бы предвидела, что пятничные вечера будут растягиваться на все выходные. К тому времени, как средний сын Дин начал встречаться с девушками, гостьи забредали уже и по будням. А когда три года назад Кенни стал студентом, сексапильные девчонки зачастили в их дом уже нескончаемой чередой. Викки тогда не запоминала имен, а теперь даже и не пыталась.