Читать книгу "Танец на тлеющих углях - Инна Бачинская"

Он тоже заказал кофе и бутерброд с копченым мясом. Ирина копалась в сумке, доставая что-то. Сейчас позвонит, догадался Шибаев. Но снова ошибся. Мобильника из сумки не последовало, а последовал блокнот. Она пролистала его, нашла чистую страницу и стала что-то писать. Не забывала при этом отпивать кофе и откусывать от пирожного. Иногда застывала надолго, задумавшись. Похоже, сочиняла стихи. Или составляла список продуктов к обеду.

Они просидели так полтора часа. Шибаев выпил три чашки кофе и съел три бутерброда. Его душа требовала динамики, но динамики не было. А была сплошная стагнация, как говорит Алик Дрючин. Наконец женщина поднялась. Надела пальто, небрежно брошенное на соседний стул, поправила волосы. Шибаев отвел взгляд, когда она проходила мимо. Выждал пару минут и тоже вышел.

Еще около часа они гуляли по улицам. Потом сидели в городском парке. Потом покупали виноград. Снова сидели, на сей раз на набережной, глядя на проплывающие пароходы и катера. Небо отражалось в речной воде, и она стала ярко-синей. Было необычно тепло для конца октября. Пароходики гудели басом, катера поднимали волну. Кричали дети на игровой площадке рядом, мальчишки гоняли на велосипедах и роликах. А она все сидела. Шибаев подумал, что ей не хочется домой. Потом она купила булочку с повидлом у тетки с тележкой. Ела, наклонившись вперед, чтобы не обсыпаться сахарной пудрой. И наконец около пяти вечера, когда стало уже свежеть и загорелось малиной небо на западе, она пошла домой. Причем забыла на скамейке пакет с виноградом. Шибаев чуть было не окликнул ее, но сдержался. И с чувством облегчения проводил до дома. В окнах квартиры горел свет – значит, банкир Григорьев уже дома. Можно считать, что дежурство он, Шибаев, сдал, а тот принял. Рановато что-то банкир сегодня. Соскучился по семейному уюту, не иначе…

* * *

Оперативная часть дня закончилась, и Шибаев отправился в «офис», который делил с адвокатом Дрючиным. Алик был еще там, как всегда элегантный, в дорогом костюме и красивом галстуке, чем выгодно отличался от одетого в старую куртку и джинсы Шибаева. Благоухал туалетной водой. С точки зрения Шибаева, Алик слишком уж увлекался парфюмерией и от него всегда несло, как от дешевой шлюхи. Однажды Александр так ему и сказал, на что Алик хладнокровно заметил, что хороший адвокат и есть дорогая шлюха. Ценится за опыт, доступен, но дорог.

Физиономия у Алика была помятая и серая не то от усталости, не то от вчерашних возлияний. И щетина вечерняя уже пробивалась, усиливая общую серость. При виде Шибаева он обрадовался и спросил:

– Ну, как?

– Никак, – ответил Шибаев, валясь в кожаное кресло, подаренное Алику однажды благодарным клиентом, владельцем мебельной фабрики. В отличие от Дрючина выглядел он прекрасно – посвежел на воздухе и даже слегка подзагорел на нежарком осеннем солнце.

– Что Ирина Сергеевна? – уточнил Алик, сгоравший от любопытства.

– Ничего. Гуляли по городу, сидели в парке, смотрели на реку.

– А… общее впечатление?

– Черт ее знает, – искренне ответил Шибаев. – По лавкам не ходила, знакомых не встречала, бродила без цели. Даже не звонила никому. Можешь представить себе женщину, которая за весь день ни разу не позвонила по мобильнику? Я даже не уверен, что он у нее есть.

– То есть ты хочешь сказать, что наличие любовника предполагает хоть какой-то интерес к жизни, а в ней такого интереса ты не заметил, так?

– Складно излагаешь. Не заметил. Пустота.

– Ты знаешь, Ши-Бон, я сразу понял, что она какая-то нестандартная. И эта одна серьга…

– Почему одна? – удивился Шибаев. – Две. Длинные такие.

– Янтарные?

– Не похоже. Вроде разноцветные стекляшки. Я сделал фотографии.

Следующие полчаса они рассматривали на экране компьютера фотографии женщины. В «Белой сове» за кофе, с блокнотом. «Что, интересно, она пишет?» – бросил Алик в никуда. У витрины магазина. В парке на скамейке. Ирина Сергеевна сидела с закрытыми глазами, запрокинув голову, подставив лицо нежаркому солнцу. Загорала. На этой Алик задержался дольше всех. На следующей фотографии она сидела на скамейке на набережной. Смотрела на реку. Потом ела булочку с повидлом – сахарная пудра на щеке и подбородке.

– Да… – разочарованно протянул Алик, ожидавший интриги. – Какая-то она… Неужели у нее нет подруг? Какая-то неприкаянная. Смотри, ни разу не улыбнулась, лицо спокойное, никаких эмоций… Все по фигу.

– Ага, – согласился Шибаев.

– И серьги действительно похожи на стекляшки. Я думал, янтарь. Причем разноцветные. И не золото…

– Но смотрятся ничего, красиво – заметил Шибаев. – Она высокая…

– А пальто шикарное, и сумка. – Алик был неравнодушен и к красивой одежде. – Волосы шикарные! Крашеная?

– Ты еще спроси насчет парика, – буркнул Шибаев. – Откуда я знаю?

– Художница… – сказал вдруг Алик.

– Кто?

– Твоя Ирина Сергеевна.

– Почему художница? – не понял Шибаев, решивший, что Алик передает общее впечатление от нее, что-то, видимо, рассмотрел такое… художественное. Так иногда говорят – ну, дает, ну, артистка! Ну, художница!

– Она художница, – повторил Алик. – В прошлом, до замужества.

Шибаев воззрился на приятеля. Алик, изогнув бровь, улыбнулся неуверенно. Кашлянул и сказал, не глядя на него:

– Я тут пробил по своим каналам этого Григорьева.

– Ну и?..

– Действительно, есть такой. Банк «Народный кредит». Их там двое, совладельцев, Григорьев и еще один, некий Воробьев. Начинали втроем, но третий погиб три года назад в автокатастрофе – слетел с моста в реку. Экспертиза установила, что он был пьян. Ходили слухи, что это заказуха, но доказать ничего не удалось. Он был в машине один, упившийся в хлам, и никаких тебе выведенных из строя тормозов или взрывчатки. Ехал на дачу. Дорога была скользкая, шел мокрый снег. Пробил ограждение моста и слетел. Был свидетель, который и позвонил в милицию. Партнеры – Григорьев и Воробьев – вскоре выкупили у вдовы его долю и партнерствуют до сих пор.

– С чего вдруг стал выяснять? – спросил Шибаев, ухмыляясь. – Женщина понравилась?

– Ну, как тебе сказать… – промямлил Алик. – Понравилась, наверное. Что-то в ней есть такое… – Он посмотрел на потолок. – …Необычное. – Помолчал немного и сказал: – Они женаты восемь лет. Детей нет. Брак не особенно удачный, но наверняка никто ничего не знает. Григорьев грубый, жесткий, напористый мужик, «прет, как дикий кабан», по выражению моего… источника. Не столько умный, сколько хитрый, силен смекалкой. Источник уверен, что Григорьев приложил руку к автокатастрофе, потому как способен на все. И женщины у него постоянно, причем он даже особенно не прячется. Хозяин жизни. Жена в тени, на людях они вместе почти не бывают…

Некоторое время они сидели молча, глядя друг на друга. Шибаев наконец пожал плечами – видимо, Алик уже видел себя знаменитым адвокатом, героем криминального романа, а клиентку – несчастной жертвой преступного мужа.