Читать книгу "Замужем за незнакомцем - Луиза Аллен"

— Давай пока оставим в покое ту выгоду, которую я могу извлечь из брака с тобой. — Она отвернулась, глядя на запущенный сад. — Тебе всего двадцать семь. Зачем тебе невеста без состояния, связей, старая дева? Чтобы успокоить свою совесть? Подумай, любая с готовностью согреет твою постель.

Он стал очень серьезным.

— В твоем лице я обрету жену с элегантными манерами, умную, обладающую храбрым сердцем и большим самообладанием, — сказал Кэл. Он видел только ее щеку, которая стала пунцовой, как пион, и понимал, что преувеличил. Тем более что сейчас она была далеко не элегантна в своем старом платье. — И я буду удовлетворен и спокоен, что поступил так, как хотел бы от меня брат. — Он помолчал. Что ж, она заслуживает полной откровенности. — Я не ищу в браке любви. И не льщу себя надеждой, что способен на такие чувства вообще. После того кораблекрушения какая-то часть меня умерла вместе с Даном. Ты меня знаешь с детства и понимаешь: потеряв брата, я лишился частицы себя. Я не смогу полностью отдаться чувству и полюбить — ни женщину, ни даже своего старшего брата.

Она подошла к двери и остановилась, ухватившись рукой за косяк, как будто боялась упасть. Но молчала.

— С тобой, — продолжал он, — учитывая твою зрелость и нашу общую потерю, я могу надеяться, что брак будет приемлем. Не уверен, что это будет так, женись я на девушке, которая грезит о первой любви и нежных чувствах.

Она не отвечала.

Сколько еще он собирается ее мучить, напоминая вновь и вновь о ее потерянных мечтах и упущенных годах, вертелось у нее в голове.

А Кэл вспоминал, как десять лет назад она дала слово ждать Дана. И она ждала. Была верна клятве, которую дала в тот далекий день в 1799-м, когда он предпринял неуклюжую попытку отговорить ее не обручаться с Даном, не делать ошибки. Что ж, его опасения были не напрасны и подтверждены прошедшими годами.

Дану давно следовало вернуться и жениться на Софии, если уж он не хотел рисковать ее здоровьем, увозя в Индию. У нее были бы положение в обществе, состояние, может быть, дети, даже если бы он приехал домой на время, а такая возможность существовала. Значит, не было глубокого чувства. У Дана было одно желание — как можно дольше сохранить свою свободу, и полное отсутствие чувства ответственности за кого бы то ни было, кроме брата. Кэл мог заставить его вернуться и выполнить долг перед невестой, но не сделал этого, потому что тоже был эгоистом, не хотел делить брата с женой и детьми.

Он женится на Софии, если она примет его предложение, потому что это будет правильным и честным поступком. Но он не станет утешать ее, собирать осколки ее разбитых мечтаний — слишком жива еще его собственная боль от потери брата.

В любом случае сама жизнь подсказывает необходимость жениться. На нем лежит ответственность за два наследных владения, пока они находятся под опекой. Но женитьба требует обязательных процедур, которые заранее вызывают у него тоску: придется ухаживать, выполнять все светские формальности, притворяться и объясняться в любви.

С Софией все легче и проще, и это сразу решит и его, и ее проблемы.

Было бы намного легче, окажись он способным на эмоции, но они его покинули, оставив темный провал в душе, образовавшийся от непрерывных страданий и сожалений. Он утратил способность к сопереживанию и сочувствию. Впрочем, он может понять боль своего брата, Уилла, но не Софии. В остальном же он вернулся к жизни: много работал и добился определенных успехов, ум его оставался острым, ожили прежние амбиции. Он уже планировал будущее, с удовольствием проводил время в обществе друзей и коллег, с аппетитом ел, следил за собой, собирался создать свой собственный семейный очаг, оставив в прошлом холостяцкие утехи.

София все еще стояла у двери, и вдруг солнце позолотило ее волосы, и сквозь тонкую ткань платья проступили очертания ее фигуры. Потом она обернулась, и в ее взгляде он увидел неуверенность и настороженность, которой раньше не было. И вдруг неожиданно его охватило желание, кровь зашумела в ушах.

— Ну как, София? — Он приблизился к ней, подол ее юбки коснулся его ботинок. — Назначим дату?

— Мистер Чаттертон, Каллум, я не могу выйти за тебя.

Она не стала вдаваться в пространные объяснения, обошлась этой короткой фразой. Не стала говорить о том, что у него не должно быть никакого чувства долга перед братом. Ведь она не любила Дана и испытывала сейчас глубокое чувство вины и стыда за тот необдуманный поступок в юности. Дан тоже не любил ее, хотя, как джентльмен, не мог первый разорвать помолвку, а она чего-то ждала, тянула время и не рискнула объясниться.

— Я понимаю твои чувства к Даниэлю, они делают тебе честь, но мешают принять решение. — Каллум говорил деловым тоном, как будто обсуждал цены на чай. — И все же я стану тебе хорошим мужем, поверь. Я уже решил, что остаюсь в Англии, тебе не придется жить в нездоровом климате или терпеть долгие расставания.

Он считает, что она не может переступить через любовь к его брату. Откуда ему было знать, как непостоянна она была в чувствах? Да, она поклялась когда-то, что будет вечно любить Даниэля. И какой вывод он должен сделать теперь? Конечно, она не станет сейчас разубеждать его и удивлять неожиданным заявлением, что, оказывается, не любила Дана. Это нанесет ему еще одну рану, когда не до конца затянулась прежняя. Он продолжал что-то говорить, но она не слушала его, думая о своем, и теперь спохватилась и с трудом сосредоточила внимание.

— Мне нужна жена такая, как ты: понимающая, благоразумная… хорошо меня понимающая! Мы можем тихо, без всякой шумихи пожениться, получив разрешение.

Он все обдумал.

— Ты все продумал, — у нее пересохло во рту, — как это предусмотрительно! Но что касается моего благоразумия и дружеского отношения, должна признаться, я в себе сомневаюсь… Понятия не имею, насколько у меня хватит ума и терпения.

Все в ней кричало: «Не спорь с ним, тебе нужен муж!» Разве не об этом думала она бессонными ночами, перебирая возможные выходы из сложившегося положения. Ее охватывала паника при одной мысли о кредиторах, о том, что нет ни одного человека на свете, кто может оплатить их долги. Пройдет бог знает сколько времени, прежде чем она сможет из жалких денег, которые платят гувернантке, сэкономить нужную сумму. Скорей всего, никогда. Но выйти за мужчину, который предлагает ей брак по холодному расчету, из чувства долга…

— Я не могу выйти за тебя, потому что ты делаешь предложение под влиянием минутного порыва, сочувствия и долга.

— Я никогда не совершаю серьезных поступков, повинуясь импульсу.

Он, кажется, впервые сделал попытку улыбнуться, губы его искривились.

— Тем более по доброте душевной, — вызывающе бросила она.

— Похоже, мне не свойственны такие порывы, — подтвердил он, и вдруг она ощутила на себе его взгляд, мужской, оценивающий.

Кажется, он был уверен в себе и не ожидал отказа. Она прикусила нижнюю губу, сдерживая свой гнев. Она ведет себя неблагоразумно, но ведь никто, кроме нее самой, не может решать ее судьбу.