Читать книгу "Миссия доброй воли - Роман Караваев"

Начало припекать – темно-коричневые мундиры дипломатов явно не подходили для тропического климата. Эрик терпел, чувствуя, как струйки пота текут за воротник, терпел и косился на старших, будто не замечавших жары. Разного роста и телосложения, в чем-то были они похожи: все, как и сам Эрик, темноволосые, темноглазые и смугловатые, а у мулата Харгрейвса кожа того же оттенка, что и мундир. Удивляться, впрочем, не стоило – Эрик знал, что сотрудники миссии подбирались не только по опыту и деловым талантам, но и с учетом внешности. Хапторы вообще людей не любили, но больше всего не жаловали светловолосых и белокожих, так что на блондинов изначально наложили табу.

Приземлился транспорт – двухкорпусный пассажирский флаер и «летающее крыло», грузовая машина внушительных габаритов. В нее стали перетаскивать багаж дипмиссии: вакуум-контейнеры с продуктами, приборами и прочим снаряжением, тщательно запакованные подарки, орбитальный челнок и две тонны платины на гравиплатформах; платина являлась основным платежным средством в звездной империи хапторов. Под конец вытащили пять биокамер с животными и осторожно погрузили их в необъятный трюм «крыла». Шошин осмотрел челнок и запечатал люки комм-браслетом; эта машина тоже входила в снаряжение экспедиции, была надежной и просторной, но не очень новой, времен сражений с дроми.

Хапторы, грузившие имущество, были обнажены по пояс, и Эрик видел полоски шерсти на их хребтах, различал, как под сероватой кожей перекатываются могучие мышцы. Любой из десятка этих созданий казался выше и мощнее Дика Харгрейвса, самого крупного среди землян, а невысокий коренастый Шошин и щуплый Петрович едва доставали им до груди. Временами хапторы посматривали на прибывших гостей и скалили зубы, но Эрик уже понимал, что это не улыбка и даже не ухмылка, а инстинктивная реакция, знак угрозы. Веселье у этих существ выражалось иначе, не мимикой, а голосом и жестами – ревели, ухали и били кулаком о кулак. За две недели полета на скотовозе «Шинге шеге» он насмотрелся таких сцен.

– Грузчики... – пробормотал Марсель, бросив взгляд на хапторов, трудившихся в поте лица. – Первый раз такое вижу! У них вообще-то роботы есть?

– Есть, но не очень много, – сообщил Хурцилава. – Они считают, что население должно кормиться всяким трудом, в том числе физическим. Но это занятие не почетное, не для благородных пха, а лишь для пасеша, то есть простолюдинов.

Из пассажирского флаера – или как там назывался этот аппарат – выбрался хаптор на диво хлипкого сложения, ростом не больше двух метров; хламида со звездным знаком клана пониже ключиц болталась на нем, словно на вешалке. Зато рога у него выглядели основательно – пара конических шишек величиной с большую грушу, украшенных серебристыми дисками и соединяющим их стержнем. Несомненно, он относился к сословию тэдов, к касте правителей, воинов и чиновников, облеченных властью. Сделав шаг к землянам, хаптор вскинул руки с растопыренными когтистыми пальцами и проскрежетал:

– Пха Сезун’пага. Мой говорильник для общаться. Толковище речений. Еще вспомогать ашинге на трудный вероятность.

Земная лингва в его устах звучала отвратительно – в отличие от сервов лоона эо, владевших языком в совершенстве.

Коснувшись шарика транслятора в ухе, Хурцилава вымолвил на сносном альфа-хапторе:

– Я Хурши, глава миссии ашинге. Особой необходимости в переводчике не имеется, пха. Есть техническое устройство. Мы можем контактировать на вашем языке.

Пришедший от Сезун’паги ментальный импульс Эрик истолковал как облегчение. Большое облегчение!

– Известий приятностный, – произнес «говорильник», затем оглядел Шошина, на поясе которого висели кортик и ручной излучатель, и ткнул когтем в кобуру. – Этот быть запретно! Этот нет в договор на вечный мир!

– Ритуальное оружие, – пояснил коммандер. – Для гордости и чести, согласно земным Устоям.

– Устои уважительно, – согласился Сезун’пага. – Может носиться, но без... – Он напрягся, вспоминая нужные слова, и вдруг каркнул: – Без губительный энергий! Их на изъятие! Быстро, срочно, сей время немедленно!

Коммандер молча расстегнул кобуру, вытащил бластер и продемонстрировал, что батареи в нем нет. «Мой довольственный», – буркнул пха и больше не сказал ни слова на земном языке. Повернулся к грузчикам, рыкнул на них, велел убираться прочь, затем показал на флаер и произнес на альфа-хапторе:

– Летим на другой материк, к побережью. Там хорошее жилище. Все, что надо для ашинге.

«Все ли?..» – с сомнением подумал Эрик, шагая вслед за коллегами к воздушной машине. Он размышлял над этим, когда аппарат поднялся в воздух и, описав спираль над взлетным полем, двинулся к востоку, навстречу утреннему солнцу – Утарту, как здесь его называли. Первую половину пути, от Земли до планетки Ледяная, затерянной среди Пограничных Миров, они проделали с удобствами на лайнере «Кавказ», развозившем пассажиров и грузы по окраинам земного сектора. После визита на Ледяную «Кавказ» мог бы нырнуть в Лимб и доставить дипмиссию прямиком в систему Утарту, но владыка ближайшей планеты в зоне прыжка с этим не согласился; хоть не было на лайнере ни орудийных башен, ни аннигилятора, ни батальона десантников, видеть его хапторы не пожелали. Пришлось пересаживаться на транспорт, специально присланный за ними, и полет на этом грузовом корабле никому удовольствия не доставил. Судно называлось «Шинге шеге», что значило на хапторском «Рога обломаю», было на редкость грязным и абсолютно неприспособленным для землян. Обычно на «Шинше шеге» перевозили скот. Его команда привыкла иметь дело с бессловесными тварями, не требующими особых удобств, и к пассажирам относилась примерно так же, как к хашшара и шупримаха, заменявшим у хапторов овец и коров. Поэтому члены дипмиссии большую часть дороги просидели в своем катере, пусть в тесноте, зато без навозной вони, с душем и прочей сантехникой.

Кресла в пассажирском салоне были огромными – три Эрика могли поместиться или два Дика Харгрейвса. Обтянуты не биопластиком, а грубой пупырчатой кожей с неприятным запахом, напоминавшим «Шинге шеге». Но тут заработали кондиционеры, запах исчез, в салоне стало прохладнее, и Эрик облегченно вздохнул. Потом, прильнув к иллюминатору, стал с любопытством всматриваться в расстилавшийся внизу пейзаж.

Под брюхом летательного аппарата проплывали неровные лоскутья возделанных полей, то светло-салатные, то темно-бурые, затопленные водой и похожие сверху на земное болото. Хотя машина шла на небольшой высоте, рассмотреть высаженные в этих угодьях растения, то ли деревья, то ли гигантские злаки, Эрик не смог. Равнину, плоскую, как стол, пересекала, прихотливо изгибаясь и притягивая взгляд серебристым мерцанием, лента довольно широкой реки. Река струилась меж разноцветья полей и текла к буйным зарослям далекого леса, видневшегося на горизонте. Насколько буйным, можно было лишь догадываться, но воображение рисовало Эрику непролазные тропические джунгли, где кишит всякая хищная живность.

На минуту он отвлекся от этой картины, прислушавшись, о чем толкуют старшие. Петрович объяснял Харгрейвсу разницу между боевым имплантом и теми, которыми их снабдили на Земле, а Хурцилава и Шошин обсуждали тонкости дипломатического протокола и вручения подарков. Сезун’пага, застывший в кресле с самым незаинтересованным видом, слушал землян очень внимательно, но понимал не все, и от него тянуло раздражением и недовольством.