Читать книгу "Выскочка в Академии Кутха - Анастасия Декар"

мечтать. И все же… надежда умирает последней.

Волна аплодисментов вернула меня к реальности – вышел ректор. С конца зала вид открывался никакой.

– Амто, мей, тумгутую![3] Сегодня, в преддверии Нового года, каждый из вас познает свой долг. Хозяева дара проявят благосклонность и наделят достойных. Очистите помыслы, внимайте сердцу и узрите желанное!

Ректор поднял руки и из-за статуй выбежали девушки и юноши, облаченные в длинные и пестрые наряды с бубнами, трещетками и вертушками. Торжественное песнопение перемешивалось с традиционными танцами, подражающими полету птиц, трепету волн, грации оленей, силе медведей и нежности касаток – так эти танцы видело мое воображение.

– Встаньте в ряд и соприкоснитесь с Хозяевами! – объявил ректор, и толпа пришла в движение.

Пока каждый из подростков не соприкоснется со статуей, никто из Академии не уйдет. Толкаться в очереди я не спешила, но и затягивать с инициацией не хотела. Решила так – пройдет основная часть, а там и я присоединюсь.

Толпа продвигалась, а я считала, сколько из собравшихся прошли инициацию. Несколько раз я сбивалась в подсчетах – от переизбытка эмоций кто-то терял сознание или орал в истерике, но в общей массе царило напускное равнодушие.

Когда подтянулись задние ряды, я встала с подоконника и заняла место в очереди. Ноги подрагивали, в горле пересохло, а голова кружилась.

«Только не хватало и мне свалиться в обморок, – подумала я. – Надо успокоиться».

Прикрыв глаза, я медленными шажками шла к статуям. Музыка откликалась, будоражила, волновала. Сердцебиение подстраивалось в такт мелодии.

Томящий треск вертушек напомнил шум Единого океана.

– Вы готовы? – послышалось совсем рядом.

Я открыла глаза и оказалась перед ректором.

– Да, – ответила я осипшим голосом.

– Узрите желанное! – сказал ректор и вложил в мою протянутую ладонь клинообразный ритуальный нож.

Один нажим, и из безымянного пальца правой руки проступила капля крови. Теперь я должна дотронуться окровавленным пальцем до каждой статуи Хозяев дара – если один из них решит наградить меня, то глаза соответствующей статуи окрасятся.

Первым Хозяином дара стоял Писвусъын. Каменная статуя имела форму широкого, крупного мужчины, покрытого мехом. Он стоял на задних лапах, а черты его лица смешались со звериными. Писвусъын отбирал зёмников. Окровавленный палец соприкоснулся с камнем, и темное пятно исчезло с поверхности. Секунда. Две. Три… Глаза Писвусъына остались каменными, никакого блеска зелени.

Я старалась вести себя достойно, но внутри меня все клокотало.

Вторым Хозяином дара стоял Утлейган. Эта статуя имела форму плотного и коренастого мужчины с туловищем моржа. Огромные бивни-клыки внушали опасность. Утлейган стоял на ластах, выпятив грудь. Я дотронулась до него окровавленным пальцем, но его глаза остались каменными, никакого блеска синевы.

«Тогда я точно не водник», – расстроилась я и перешла к следующей статуе. Ею оказался Хозяин воздушного дара, Пиля-чуч. Это был жилистый мужчина худощавого телосложения, восседающий на огромной куропатке. Я дотронулась до него, но и глаза Пиля-чуча остались каменными, никакого серебра.

В полном отчаянии я подошла к четвертой статуе. Хозяин огненного дара и Творец мира, черный ворон Кутху, грозно возвышался надо мной, раскинув крылья. Никто из Хозяев дара не отметил меня, а про ворона я и мечтать не смела. Я дотронулась окровавленным пальцем и, не дождавшись ответной реакции, ступила в толпу неодаренных.

«Главное, не разрыдаться!» – упорно твердила я, не поднимая головы от пола.

– Черный ворон, поздравляю! – Разрезал наступившее молчание голос ректора.

Я обернулась, чтобы посмотреть на счастливчика. У нас на острове и огневик! Однако возле статуи Кутху никто не стоял, а все взгляды были прикованы ко мне.

– Пройдите за статую, – велел ректор.

– Я? – не сдвинулась я с места.

Ко мне подошел высокий мужчина в синей мантии и увел за статую. Толпа оживилась, надеясь на еще одну удачу этого года.

– Тебя как звать? – спросил мужчина в мантии.

– Милгын, – прошептала я, голос не собирался возвращаться, – тут какая-то ошибка.

– Ошибки быть не может, Кутху выбрал тебя, – отчетливо и громко произнес мужчина. – Милгын – огонь.

– Что? – не поняла я.

– Твое имя толкуется как огонь. Кто в твоем роду был вороном?

– Никто, – сжала я побелевшие костяшки пальцев. – У нас и одаренных-то не было…

– Необычно, – внимательно разглядывал меня мужчина. – А имя кто дал?

– Мама. Она говорила, ей в ночь перед родами Кутху приснился и так велел назвать дочь… Ой. – Я резко закрыла рот рукой. – Так это правда?

– Что правда?

– Я – ворон?

– Черный ворон, – тепло ответил мужчина. – Неси звание достойно и покажи на первом острове, какими прилежными бывают подростки вечной зимы.

– Первый остров? Зачем? – спросила я дрожащим голосом. Ворон, переезд, слишком много неожиданностей для нескольких минут. – Может, можно как-то здесь?

– Нет, – резкий ответ и осуждающий взгляд. – С почтением дожидайся окончания инициации. Ректор все расскажет.

Мужчина ушел, а я так до конца вечера и простояла одна: Кутху никого не выбрал.

– Гордячка Милгын оказалась с сюрпризом, – послышался тяжелый шепот Верни над ухом. – Теперь ты от меня никуда не денешься.

– Ты обрел дар? – отошла я и вытерла ухо.

– Ты сомневалась? – подмигнул он мне. – Я водник. Мы созданы друг для друга.

– Не думаю, – сморщилась я.

– Верни, исчезни, – сказала подошедшая к нам Лимани.

Верни ехидно поиграл бровями и оставил нас.

– Ты чего замерла? Не рада? – спросила Лимани, тормоша меня.

– Рада, – кивнула я. – Хочется кричать и прыгать… или убежать и спрятаться… Лимани, это правда? – Я не могла поверить своему счастью.

– Да, Милгын, да, – убеждала Лимани. – Ты ворон!

– Щавель кисленький, мне теперь и летать придется, – охнула я. – Я черный ворон! – закричала я и обняла подругу.

– Милгын, пройдите за мной, – прервал нас мужчина в синей мантии. – Ректор даст вам всю необходимую информацию.

Глава 3

После инициации

Мужчина в синей мантии привел меня в кабинет, наверное, ректорский – раз ректор восседал за столом, а преподаватели на диване. Они громко обсуждали, какая честь выпала на их остров, и почему она выпала мне, а не кому-то другому. В ответ я пожимала плечами.

В итоге мне выдали письмо для родителей, в котором подробно рассказывалось, когда, куда и на каких условиях мне предстояло отправиться на обучение. Письмо – это хорошо, не уверена, что смогла бы повторить все в деталях.

– Будь достойна дара, – пожелали они на прощание и выставили за дверь.

Из Академии я выбралась уже засветло. Старик помог запрячь собак, и мы понеслись домой. Идеи, как рассказать родителям о случившемся, сменялись одна за другой. Я могла бы их попросить спросить меня: «Ты кто?», а в ответ бы, каркнув,