Читать книгу "Российско-греческие отношения в XX веке. Очерки - Татьяна Васильевна Никитина"

1920 года народный комиссар иностранных дел Советской Республики Г. В. Чичерин послал министру иностранных дел Греции телеграмму, в которой отмечалось, что информация, приходящая почти ежедневно в НКИД, «свидетельствует о сердечной и глубокой симпатии, выражаемой греческим населением к Российской Республике и её рабочему народу»[45]. В свою очередь и русский народ желает «установить постоянные дружеские связи между двумя странами»[46]. Советскому правительству известно, говорилось в телеграмме, что именно иностранное влияние заставило Грецию напасть на Советскую Республику. Российская Республика охотно готова забыть эти прискорбные факты. Однако советское правительство с сожалением констатировало, что греческое правительство предоставляет убежище на своей территории остаткам частей Врангеля, позволяя им собирать новые силы, готовые атаковать Россию. Вследствие этого российское правительство выражало протест против неблаговидных действий греческого правительства и считало, что причины взаимонепонимания между двумя странами можно было легко устранить, если бы были установлены нормальные отношения между Россией и Грецией. Поэтому греческому правительству предлагалось «немедленно вступить в переговоры с целью установления нормальных и дружеских отношений между двумя странами»[47]. Установить же дипломатические отношения удалось лишь в 1924 году[48].

В 1920-е годы ряды греческой диаспоры на Юге России пополнили греки – беженцы из Малой Азии после печально известной Греко-турецкой войны 1919-1922 гг., закончившейся так называемой «малоазиатской катастрофой». Лозаннский договор 1923 года предусматривал обмен населением между Грецией и Турцией, то есть перемещение греческого христианского населения Турции (за исключением жителей Константинополя, Имброса и Тенедоса) в Грецию, а мусульманского населения Греции (за исключением Западной Фракии) – в Турцию. Это решение ознаменовало полный отказ Греции от притязаний на Малую Азию. В Грецию хлынул поток беженцев (1,2 млн), которых нужно было обеспечить жильём и работой. Греческая экономика оказалась под тяжёлым ударом.

Наиболее сложной ситуация была осенью-зимой 1922 года, когда греческое правительство испытывало нехватку ресурсов в связи с эвакуацией вооружённых сил из Малой Азии и политическим кризисом, завершившимся государственным переворотом Н. Пластираса в 1922 г. Не был разработан механизм расселения беженцев; их размещение носило, в значительной степени, стихийный характер. Правительство старалось задействовать беженцев в строительстве инфраструктуры Новой Греции (территории, присоединённые в результате Балканских войн 1912–1913 гг. – Южный Эпир, Южная Македония, часть Западной Фракии, Крит, часть Эгейских островов). Именно туда направляли большую часть трудоспособных иммигрантов. Женщины, дети и старики первоначально размещались в городах, где было проще организовать минимально приемлемые условия проживания. В центре Афин, рядом с храмом Гефеста V в. до н.э. был разбит временный лагерь беженцев, где в палатках проживало около 3 тыс. человек. Временным прибежищем для греческих семей стали ложи Королевского театра Афин. Если в городах государство предоставляло хоть какое-то жильё, то в сельской местности иммигранты были вынуждены строить себе жилище сами. Стране с населением около 5 млн человек предстояло обеспечить жильём и рабочими местами 1,2 млн человек.

Греческое правительство было, конечно, не в состоянии в одиночку справиться с задачей такого масштаба, о чём представитель Греции в Лиге Наций Н. Политис открыто заявил уже в феврале 1923 года. После военного поражения 1922 года Греция переживала настоящую гуманитарную катастрофу. Национальный долг Греции вырос почти в 3 раза. В итоге было принято решение Лиги Наций о предоставлении помощи Греции. Была создана специальная Комиссия по обустройству беженцев, предоставлены займы греческому правительству, причём контроль над распределением средств принимала на себя восстановленная в соответствии с Константинопольским договором 1898 года Международная финансовая комиссия, в которую входили представители Великобритании, Франции и Италии. Кроме того, греческое правительство передавало Комиссии по обустройству беженцев 500 тыс. гектаров земли. Возглавлял Комиссию американский дипломат Генри Моргентау. Основная часть беженцев была направлена в Новую Грецию. В Македонии и Западной Фракии переселенцев было проще обеспечить рабочими местами, особенно в сельском хозяйстве. К 1926 году примерно треть беженцев могли прокормиться собственным трудом. Комиссия была распущена в 1930 году, однако жилищная проблема беженцев оставалась нерешённой до конца 30-х годов XX века.

Обмен населением был беспрецедентной акцией, последствия которой оказали огромное влияние на дальнейшее развитие Греции. Если в ближайшей перспективе это была политика, направленная на скорейшее расселение беженцев, обеспечение их жильём и рабочими местами, то в дальнейшем эти практические меры приняли вид масштабных социально-экономических преобразований, затронувших все группы населения и фактически изменивших облик страны. Преодоление последствий «малоазиатской катастрофы» потребовало от Греции максимального напряжения. При этом ресурсов страны всё равно не хватало. Правительство было вынуждено просить помощи у международного сообщества. Систематическое привлечение иностранных кредитов ставило Грецию в ещё большую зависимость от великих держав, прежде всего Великобритании и США.

В Россию же попали греки, пострадавшие от планомерной политики турецкого правительства по депортации их во внутренние районы Малой Азии. По прибытии греческих беженцев в Советскую Россию, практически сразу началась их реэвакуация из РСФСР, мотивированная настойчивым желанием самих греческих граждан уехать в Грецию. Это вызвало протест со стороны греческого правительства. Накануне установления дипломатических отношений с Грецией (март 1924 г.) советское правительство пошло навстречу пожеланиям греческого; местным органам власти было дано указание приостановить отправку греков на родину[49]. Весной 1924 года в Новороссийске скопилось много беженцев из Малой Азии. Не имея ничего, кроме средств от частной благотворительной помощи греческой диаспоры, которая согласилась оплатить их проезд в Грецию, из-за задержки отъезда беженцы были вынуждены тратить эти деньги на питание. Их положение оказалось безвыходным, так как греческое правительство не соглашалось принять этих людей. В марте греческая диаспора направила телеграмму министру внутренних дел в Афины с просьбой о срочном разрешении на репатриацию беженцев, но телеграмма осталась без ответа. Тогда в мае 1924 года НКИД категорически потребовал от греческого правительства осуществить репатриацию беженцев ввиду серьёзных последствий их дальнейшего пребывания в Новороссийске. Об этом было заявлено в письме заместителя народного комиссара М. М. Литвинова министру иностранных дел Греции Руссосу, посланном 16 мая 1924 года. В нём также отмечалось, что М. М. Литвинов передаёт просьбу греческой диаспоры Новороссийска разрешить отправку на родину 1100 греческих беженцев, родственники которых уже находятся в Греции, приехав туда непосредственно из Турции[50]. Однако их отправка затягивалась. Дипломатические представители Греции считали, что, помимо запрета на въезд, следует ещё информировать греков, находящихся в России, относительно тяжёлых условий жизни в Греции. С этой целью Канелопулос (греческий посланник в Берлине) даже передал советскому дипломату «нечто вроде маленькой заметки» о жизни в Греции для опубликования в газетах Юга России, где проживало наибольшее число греков[51]. (Пока в Москву не приехала Греческая Миссия, сношения с Грецией осуществлялись через её посольство в Берлине).

Греции