Читать книгу "Иесинанепси / Кретинодолье - Режис Мессак"

совершенствовать основную защиту нашей безопасности — нашу Красную Армию, Красный Флот и Красную Авиацию»), Литвинов по странной случайности горячо расхваливал самого Эррио:

Недавний приезд в Союз одного из самых выдающихся и ярких представителей французского народа, отражающего его миролюбивые настроения, г. Эррио и последовавший затем официальный визит представителей французской авиации во главе с министром авиации г. Пьером Котом дали новый толчок советско-французскому сближению.

В то же время ходили так и не опровергнутые слухи, что советское правительство сделало заводам Крезо крупный военный заказ под обеспечение бакинской нефтью.

Через несколько месяцев в своей резонансной речи докладчик по военному бюджету, депутат Аршембо[28], с парламентской трибуны распевавший дифирамбы советской прессе и советской авиации, заявил, что Россия и Франция — два самых прочных оплота мира, и дал ясно понять, что между ними существуют тайные военные договоренности. Со своей стороны, российское правительство множило дружеские заявления в адрес Франции. После трагической смерти министра Барту, убитого в Марселе одновременно с балканским царьком, чье имя осталось в полном забвении[29], газета «Журналь де Моску»[30] отличилась дифирамбами в адрес французского государственного деятеля, который никогда не был революционером.

Эти тексты и эти факты, как и множество других текстов и фактов, объявляли или выявляли если не тайный союз, то, по крайней мере, как говорил Аршембо, соглашение между двумя правительствами. Так, на свое собственное окружение Россия ответила окружением Германии. Так, от Востока до Запада самые сильные, наиболее вооруженные и очень воинственные державы сменялись и подлаживались как зубья в сцеплении шестеренок: чудовищный механизм чудовищной махины, имя которой было Война.

Как известно и как мы уже говорили, механизм запустился на Востоке. До объявленной войны в течение долгих месяцев велась война неясная, приглушенная, о которой до нас доходили лишь неполные и противоречивые сведения. Эти скрытые военные действия имели место особенно в Маньчжурии, между Россией и Японией. Время от времени объявлялось, что японцы сбили самолет красных, или наоборот, что русские разбомбили японскую эскадрилью, которая сама пыталась разбомбить железную дорогу на востоке Китая. Эти новости тут же опровергались. Однако с ними получилось то, что всегда получается с новостями такого рода: в результате всех опровержений они становятся правдивыми. Вскоре война стала свершившимся фактом на Дальнем Востоке. Советское правительство проявило инициативу сделать об этом заявление и уточнило, что оно не означает объявление войны, но служит лишь признанием фактического состояния, из чего другим державам предлагалось сделать надлежащие выводы. Япония, в свою очередь, громогласно возвестила, что Россия объявила ей войну; она выразила протест, заверяя в своей доброй воле, и представила себя миру как жертву необоснованной агрессии.

В эту добрую волю никто не поверил, но серия инцидентов, происшедших почти тогда же или ставших известными почти в то же самое время, за очень короткий промежуток вовлекла в войну другие державы. Сначала Соединенные Штаты. Молодой офицер японского флота, действуя без приказа, по своей собственной инициативе (что позднее он признал публично, перед тем, как сделать себе харакири), привел свой корабль к Гонолулу и обстрелял город. Естественно было предположить, что это лишь авангард вражеских войск. Сразу же началась переброска американского флота. Эскадры Атлантики получили приказ вернуться в порты Тихого океана через Панамский канал. Но едва американские корабли зашли в канал, как оказались заблокированы. Английский торговый пароход «Банши» под командованием капитана Хобгоблина[31] перевернулся и затонул прямо перед шлюзом, что сделало любое судоходство невозможным на долгие месяцы. Чудом спасенный, как и весь его экипаж, капитан Хобгоблин невозмутимо, хотя и не без учтивости принес извинения американцам, заявив, что крушение произошло из-за неправильной укладки и крепления грузов, а также по воле рока. Инцидент вызвал в Соединенных Штатах самый настоящий взрыв патриотической ярости и волну озлобления против Англии. Капитана Хобгоблина обвинили в том, что он агент Intelligence Service[32], не предоставив, впрочем, никаких доказательств. Англия вступила в конфликт не сразу. Ее правительство предъявило достоверные документы, доказывающие, что капитан Хобгоблин был ирландского происхождения, и предложило американскому правительству разбираться с независимой Ирландией.

Тем временем в других зонах океана, так неудачно названного Тихим, разыгрывались новые сцены, ускорившие трагическую развязку. Одновременно в Индокитае и Индии вспыхнули восстания. Напуганные местные власти тут же отреагировали кровавыми репрессиями. Дабы успокоить протестное движение, всегда вызываемое подобными мерами, патриотическая французская пресса (на основании какой информации, нам не ведомо) обвинила главарей в том, что они финансировались из Берлина и чуть ли не из Токио. Газета «Лё Матен», комментируя результаты расследования мятежей в Ханое, выпустила специальный номер под огромным заголовком:

В КАРМАНАХ МЕРТВЫХ ПОВСТАНЦЕВ НАЙДЕНО ЯПОНСКОЕ ЗОЛОТО

Во всей Франции нашлось с полдюжины любопытствующих, которые поинтересовались, по каким же признакам установили, что это золото именно японское, но их голоса заглушил общий гвалт. Отныне было решено, что Япония первой начала враждебные действия против Франции и напала на Индокитай. Английское общественное мнение подготавливалось к грядущей войне аналогичной процедурой в Индии. Но на сей раз уже французское золото нашли в карманах индийских мятежников, на одежде которых, кстати, нет карманов. Но именно так пресса лорда Ротермира[33], достойного соперника Бюно-Варийа[34], представила события для местной общественности.

А Европу уже затрясло. С триумфальными возгласами гитлеровские штурмовые отряды входили в Украину и оккупировали ее пшеничные поля, пользуясь тем, что бóльшая часть Красной армии была задействована на Дальнем Востоке. Генерал Геринг открыто сделал Франции предложение вступить в альянс, но общественное мнение было крайне плохо подготовлено к принятию подобных предложений. Патриотов ужасала сама мысль об усилившейся Германии, а левая оппозиция клеймила Японию и благосклонно относилась к Советской России. Вероятно, вступлению Франции в войну способствовали и другие обстоятельства, имевшие случайный характер. Преемник президента Лебрена[35], ушедший в отставку по состоянию здоровья, был совершенно чокнутым (но какой политический деятель не чокнутый?). Замешанный в деле об уклонении от уплаты налогов и предчувствовавший скорое обвинение, он был готов пойти на все, дабы избежать очередного скандала. Он и его друзья видели, что назревает новая и настоящая революция. И предпочли поставить на войну. На Востоке за очень короткое время произошла серия оказавшихся весьма кстати пограничных инцидентов, что склонило публику принять решение правительства о всеобщей мобилизации, за которым немедленно последовало заявление, аналогичное советскому и повторяющее даже его формулировки. Оно сопровождалось целой чередой воззваний, опубликованных в различных ежедневных газетах, выражавших различные политические убеждения французов. Приведем отрывки из статей в главных изданиях.

Патриотический настрой задала газета «Л’Эко де Пари», напечатав заглавными буквами следующее:

Как мы уже не раз повторяли и предупреждали, и