Читать книгу "Золотое сердце Вавилона - Наталья Николаевна Александрова"

притерпелась к Оксане и немножко расслабилась.

И вот после сдачи очередного квартального отчета меня вызвали в налоговую инспекцию, и там незнакомая баба, не та, с кем я имела дело раньше, сказала, что в фирме огромная недоимка по налогам. Я смотрела на нее непонимающими глазами, тогда она ткнула пальцем в соответствующую графу ведомости.

– Ах, это… – я перевела дух, – так у нашей фирмы же налоговые льготы. Еще с позапрошлого года!

Баба уставилась на меня абсолютно неживыми прозрачными глазами и сказала, что была проверка и что все справки о налоговых льготах оказались липовыми. То есть бухгалтерские документы фальшивые, а это, милая девушка, уголовно наказуемое деяние. Забыв проститься, я бросилась к Оксане. Та выслушала меня недоверчиво – дескать, я все наверняка путаю по своей неопытности и бестолковости, потом взяла документы и пропала до конца дня. Я пила поочередно то кофе, то валерьянку, потом появилась Оксана и заперлась со мной в кабинете. Она закрыла окно, отключила телефон и только тогда сообщила мне вполголоса, что все верно, злоупотребления имели место, все справки о налоговых льготах фальшивые.

– Ты знала! – вскричала я, наконец-то прозрев.

– Не ори! – спокойно ответила она. – Если я что-то и знала, то с меня спроса никакого. Я в этой фирме никто. А право подписи у тебя и у директора.

Далее оказалось, что директор, он же владелец фирмы, давно уже проживает на Кипре, и Оксана передавала ему документы с оказией, иногда и сама летала на выходные. У него таких маленьких фирмочек было несколько, он проворачивал какие-то дела, деньги перекачивал или еще что, Оксана сказала, что мне это не важно. А важно то, что за это полагается тюрьма. А поскольку директор со своего Кипра возвращаться не собирается, то сидеть буду одна я.

На такой минорной ноте мы с ней простились до утра.

Не стану рассказывать, как я провела эту ночь. То есть сначала, придя домой, я позвонила матери. Больше некому было звонить. Но как только она услышала мой гнусавый от слез голос, заорала в трубку, чтобы я оставила ее в покое, чтобы не портила ей жизнь и так она достаточно от меня натерпелась. И бросила трубку.

Скажу сразу, тогда меня спасло только то, что в доме не было никаких сильнодействующих лекарств. В противном случае я наглоталась бы таблеток и не сидела бы сейчас здесь, в кафе, терзаясь воспоминаниями. Может, и к лучшему…

Я позвонила Ульяне, чтобы она помогла мне разыскать ее соседку. Потому что по всему получалось, что моя предшественница на посту бухгалтера прекрасно знала все, что творилось в этой фирме. Потому и уволилась.

Ульяна очень удивилась моему звонку, сказала, что про соседку ничего не знает, потому что живет сейчас у жениха, у нее скоро свадьба. Когда же я по дурости выболтала ей, что у меня неприятности, в голосе Ульяны послышалась такая радость, что я поскорее повесила трубку. То есть, запоздало поняла я, это она нарочно меня подставила, предложив сомнительное место. Ну вот что такого плохого я ей сделала? Парня увела? Так он потом все равно к ней вернулся!

Однако предательство Ульяны не настолько меня ранило, как разговор с матерью. То ли я уже притерпелась, то ли не ждала от Ульяны ничего хорошего.

В общем, утром Оксана снова заперлась со мной в кабинете и заявила, что вопрос с налогами можно решить. Только нужны деньги. Причем большие. Не для того, конечно, чтобы заплатить недоимку, а для того, чтобы укротить ту самую налоговую бабу. А большие деньги нужны потому, что она уже к этому делу внимание привлекла. И теперь не только ей заплатить нужно.

С замиранием сердца я спросила сколько. Оксана оглянулась на дверь и шепотом назвала сумму. Я сразу успокоилась – таких денег у меня не было. Не было даже половины. Да что там, и четверть такой суммы я собрать ни за что не могла.

Никогда в жизни не водилось у меня денег. С родителями жили мы бедновато, зарабатывала я мало, едва хватало на одежду и кое-какие развлечения, богатых родственников не было.

– Продавай квартиру, – посоветовала Оксана, – в противном случае – тюрьма. Там тебе квартира точно не понадобится.

Я вспомнила прозрачные, абсолютно неживые глаза налоговой бабы и поняла, что на снисхождение рассчитывать не приходится.

Оксана очень быстро все организовала, буквально за неделю квартирка моя оказалась продана, а так как по закону человека нужно куда-нибудь выписать, то я оказалась владелицей крохотной темной комнатушки в старом доме на Казанской улице. Матери я про перемену места жительства не сообщила.

И начался следующий этап моей невезучей и скучной жизни, про который тоже не хочется вспоминать.

Внезапно мне стало так плохо, что захотелось упасть головой на стол и зарыдать. А потом биться головой о стену и выть. Я даже удивилась – с чего это вдруг? Зойка нахамила, уволили меня из магазина? Так не в первый раз такое происходит. Можно бы и привыкнуть. Не к кому обратиться, не у кого просить помощи или хотя бы простого утешения, потому что хоть и есть у меня по документам муж, но он, говоря прямо, – форменный козел, тряпочный урод и законченный придурок. А может быть, я другого и не заслуживаю?

Слезы подступили к глазам, и я полезла в сумку за платком. И тут под руку попался желтый конверт. Я совсем про него забыла!

Я достала конверт и повертела его в руках. Все правильно, адрес мой, и фамилия моя, и инициалы – Гусаковой А. А. Это я, Антонина Алексеевна, только по отчеству никто еще меня не называл. И не будут называть, если дальше все пойдет в прежнем духе.

Отчего-то я медлила открывать конверт. Хотя очень хотелось узнать, что же там такое. Очевидно, я боялась разочарований. И так за всю жизнь накопилось их у меня множество.

Я оглянулась по сторонам. Народу в кафе прибавилось – подошло время ланча, однако никто на меня не смотрел, как обычно, я никого не интересовала. Что ж, я привыкла.

Из надорванного конверта я вытащила лист бумаги. Отпечатано на принтере:

«Уважаемая госпожа Гусакова!

Государственный нотариус Винетутов Б. Б. приглашает Вас 12 июня сего года к 15.00 в свою контору, находящуюся по адресу: ул. Восстания, дом 25, для ознакомления с условиями завещания. Если Вы не сможете явиться к означенному времени, просьба заблаговременно сообщить об этом по телефону…»

Далее был указан номер и стояла подпись. А потом печать именная: «Нотариус Винетутов Б. Б».

Я отложила письмо и тяжко вздохнула. Какое завещание? Кто