Читать книгу "Фантом. Последние штрихи - Томас Тессье"

времени оно сократилось на треть. Шервуды давно умерли или уехали, от их спа-отеля остались лишь руины на холме. С жильем в Линн-хейвене проблем не было. Несколько приличных домов, отделанных белой вагонкой, стояли пустые, с заколоченными ставнями и ждали нового владельца. Все до единой пристани вдоль Полидори-Стрит нуждались в починке или косметическом ремонте, но никого это не беспокоило. Да и какой смысл? Это место превратилось в царство облупившейся краски и прибитых к берегу серых коряг, и если его обитатели давным-давно перестали относиться к нему серьезно, то, может, так было проще.

Спа-отель на холме прославил Линнхейвен в 1920-е. Построившие его Шервуды на несколько лет принесли городу относительное процветание. Местные старожилы, которые что-то помнили о тех временах, относились к отелю как к чудачеству или безделице, возникшей посреди их города и потом, как обычно происходит с подобными предприятиями, рухнувшей. Конечно, деньги – всегда хорошо, но прошло слишком много времени, и жители Линнхейвена испытывали лишь безразличие к смутным воспоминаниям, похороненным в руинах на краю города.

Линнхейвен нельзя было назвать мрачным или неприятным местом. Некоторые даже считали, что в его запущенности есть что-то причудливое и привлекательное. Но город не мог похвастаться хорошим пляжем или другими достопримечательностями. Туристы, проезжавшие через Линнхейвен, обычно ограничивались посещением пары центральных улиц.

В местном супермаркете продавалась бутилированная Линнхейвенская вода, но ее почти никто не покупал. Ее минеральный состав, содержавший большое количество серы, может и был полезен для здоровья, но вкус оставлял желать лучшего. Среди других коммерческих заведений города выделялись пара магазинов «Все для рыбалки», винтажный авто-салон «Вестерн Авто», кондитерская «У Мэй», которая специализировалась на непримечательных ирисках с солью, и антикварная лавка, часы работы которой полностью зависели от желания ее владельца, Монро Тиллотсона.

Два самых больших и элегантных дома в городе были превращены в пансионы и предоставляли недорогое жилье для линнхейвенских вдовцов и вдов, старых дев и холостяков, тех, у кого не было родственников или денег, чтобы жить где-то еще. Они жили на пенсию и случайные заработки. Например, мисс Меррион, снимавшая комнату в «Лорел Хаус», торговала журнальными подписками и отправляла почту для компании из Миннеаполиса, которая находилась за тысячу километров от Линнхейвена.

Хотя в Линнхейвене не было ничего особенно привлекательного, худшим местом для жизни на земле назвать его тоже было нельзя. Если вам нравятся морепродукты, то здесь можно было очень дешево питаться. Лодки выходили в море каждое утро и возвращались каждый вечер, и когда они разгружались, можно было неплохо поторговаться. Более того, Линнхейвен был абсолютно безопасным городом. На протяжении более чем сорока последних лет единственной работой местных полицейских в составе двух человек было содержать в порядке служебный автомобиль, да приструнивать разбушевавшихся пьянчуг. Мисс Мэррион и прочие жители города могли спокойно возвращаться домой после игры в бинго, не опасаясь за свою безопасность. Даже местные собаки вели себя как следует.

Естественно, Линнхейвену приходилось обходиться без некоторых благ цивилизации. Здесь не было местной газеты и библиотеки, а кинотеатр «Реалто» много лет назад переоборудовали в склад. «Эббот и Кастелло встречают Франкенштейна» 1948 года оказался последним фильмом, показанным в этом кинотеатре. Ближайший гипермаркет находился почти в десяти километрах, а церковь Святого Павла, единственная в Линнхейвене, собирала под своей крышей немногочисленную, но надежную лютеранскую паству. Пожарная часть состояла исключительно из волонтеров и выезжала на вызовы лишь несколько раз в год, когда у кого-то загорался жир на сковороде или случалось короткое замыкание из-за старой проводки. Если бы когда-нибудь произошел настоящий пожар, особенно на Полидори-Стрит, где здания стояли вплотную друг к другу, то половина города оказалась бы стерта с лица земли за считанные часы. Но в Линнхейвене ничего подобного никогда не происходило.

Некоторые утверждали, что Вторая мировая война была последним событием, взволновавшим жителей города. Местные мужчины, по тем или иным причинам не призванные в армию, организовали своего рода неофициальный отряд территориальной самообороны. Вооружившись ружьями, дубинками и гарпунами, они патрулировали побережье днем и держали караул ночью. Если бы немецкая подводная лодка попала к ним в руки, то ей бы не поздоровилось. Но даже нацисты не стали утруждать себя посещением в Линнхейвена.

Президенты вступали в должность и уходили, а жизнь местных жителей никак не менялась. Лишь немногие из них были зарегистрированными избирателями, а голосовали и того меньше. Политика, как и преступность, казалась им чем-то чужеродным. За ней можно следить по телевизору, если уж очень хочется. Несмотря на близость к Вашингтону, а может, как раз из-за нее, в Линнхейвене не было ни одного бомбоубежища на случай ядерной войны. Какой в нем смысл? Только один из сынов города, Марв Уилкокс, воевал во Вьетнаме. Оттуда он вернулся с кучей сувениров и порядочным банковским счетом. Марв переехал в Ньюпорт-Ньюс и работает по контракту на ВМФ.

У всех городов есть свои тайны, и Линнхейвен – не исключение. Но тайны на то и тайны, чтобы о них каждый что-нибудь да слышал, и тогда они, погруженные на дно каждодневной жизни, становятся частью обыденности, слишком привычной и банальной, чтобы вызывать какой-то интерес у кого-нибудь, кроме сплетников – и даже для них они – скудная пища. Измены, петушиные или собачьи бои, которые проводятся в лесу – раз в месяц во время воскресной проповеди лютеранский священник преподобный Хэрнак упоминал эти греховные дела, но даже он ограничивался лишь дежурным осуждением. Тайны? Да, самые обычные.

Более или менее.

2. Рыболовная лавка

Старик крепко привязал один конец лески к полоске свиной кожи длиной в семь сантиметров.

– Вот и все, – сказал он.

– Разве тебе не нужен крючок? – спросил Нед.

– Для того, чтобы поймать рака, крючок не требуется. Погоди и увидишь.

Старик забросил приманку в воду и подергал за короткий конец лески. Нед видел, как полоска свиной кожи держалась какое-то время на плаву, а потом пошла ко дну.

– А теперь что?

– Подождем несколько минут, пока они соберутся вокруг приманки, чтобы пообедать. Уже скоро.

– Лузгарь, а как эта речка называется?

– Не речка, а ручей. И называется он ручей Олд-вудс. Вся земля вокруг это Олд-вудс.

– Ручей Олд-вудс, – повторил Нед. – А какая разница между речкой и ручьем?

– Если можешь его перепрыгнуть, то это ручей. Если не можешь – то речка.

– А тогда какая разница между речкой и рекой?

Лузгарь фыркнул в ответ.

– Река – это просто речка, которую кто-то решил назвать рекой. – Потом он добавил. – Если ты, конечно, не имеешь в виду реку вроде Миссисипи. Вот