Читать книгу "Эксгумация - Даниэль Жирар"

— Кулон? — спросила Хейли.

— Он необычный.

Хэл и Хейли переглянулись. Для них это был просто кулон. И, конечно, наверняка найдутся другие, подобные ему. То, что они никогда таких не видели, еще ничего не значило.

Наоми Мьюир из команды криминалистов вошла в комнату с бутылкой воды и вручила ее Хэлу. Тот открыл крышку и вложил бутылку в руки Шварцман.

— Попей.

Она поднесла воду к губам и сделала глоток. Холодная жидкость взбодрила ее, помогла стряхнуть гнетущие мысли. Анна вернула бутылку Хэлу.

— Мне лучше. — Она расстегнула молнию на комбинезоне, чтобы впустить прохладный воздух. — Просто я слегка перегрелась.

Хейли подозрительно посмотрела на нее. Шварцман внутренне съежилась. Нужно, чтобы они ей поверили. Но что ей делать, если они не поверят? Сан-Франциско должен был дать ей новый старт, помочь начать жизнь с чистого листа. Ведь ей так хотелось начать все сначала! Но, похоже, она зря надеялась…

Шварцман потянула вниз молнию на комбинезоне, впуская еще больше свежего воздуха, и снова вернула ее на место. Затем надела новую пару перчаток и вернулась к телу. Внимательно осмотрела небольшой бугорок на переносице жертвы и провела пальцами по хрящу в поисках признаков перелома. Чисто. Как и Шварцман, Виктория Стайн родилась с округлым перегородочным хрящом, который делал ее нос типично еврейским.

На шестнадцатый день рождения Анны ее мать предложила дочери пластику носа в надежде, что та решится на что-нибудь более прямое и патрицианское, больше похожее на ее собственный нос.

— Нашли что-нибудь? — спросил Хэл.

Покачав головой, Шварцман перешла от носа к челюсти и скулам. Ничего, что объяснило бы причину смерти. Наконец она открыла рот жертвы и посмотрела на зубы. Регулярно отбеливаемые, ровные. Ничего, что указывало бы на травму.

Шварцман отступила и еще раз внимательно осмотрела покойницу с головы до ног на предмет ушибов или признаков травмы, измерила внутреннюю температуру и, чтобы сохранить улики, надела на кисти рук трупа пакеты.

— Я не могу назвать вам причину смерти без вскрытия, — наконец сказала она, снимая перчатки. — Никаких видимых ран или ушибов, никаких очевидных травм, чтобы предположить, что привело ее к смерти.

— Но это явно была не естественная причина, — добавил Хэл.

— Нет. Безусловно, нет.

Шварцман заметила, что Хейли переводит взгляд с нее на мертвую женщину. Она явно сравнивала их. Темные волосы, рост… они могли быть сестрами.

— Значит, нет причин предполагать связь между тобой и жертвой?

— Если только вы не параноики. — Комментарий предназначался не столько им, сколько ей самой. Она не будет параноиком. Именно этого и добивался Спенсер: навсегда оставаться в ее памяти, где каждая мелочь напоминала бы ей о нем. Пусть даже не надеется. Сан-Франциско был для нее новым стартом. — Жертва действительно похожа на меня. И она держит букет желтых цветов…

— И они тебе знакомы? — спросил Хэл.

Она почувствовала тяжесть его взгляда.

Разумеется, Хэл был в курсе. Роджер наверняка рассказал ему. Они говорили о ней. Это выглядело как вторжение в ее личную жизнь… хотя, наверное, зря она так. Они защищали ее, как коллеги. Она сделала бы для них то же самое.

— Цветы другие. Те, что подбросили мне под дверь, были более торжественными. — Интересно, Роджер до сих пор работает над ними?.. — Роджер здесь? Хотела спросить его, нарыл ли он что-нибудь по части полученных мной цветов.

— Я пока еще не видел его, но, как только увижу, спрошу, — сказал Хэл.

Без сомнения, у лаборатории хватает реальных дел, однако Анна надеялась, что там изучат ее цветы.

— Эти больше похоже на полевые, чем на букет, который положили мне под дверь.

Платье… он точно выбрал бы такое. Она не смогла заставить себя произнести эти слова вслух. Это не было уликой, а гадать на кофейной гуще было бесполезно.

— Она из городка, соседнего с тем, в котором выросла ты, — продолжил Хэл.

— Население Гринвилла более шестидесяти тысяч человек, еще тысяч сорок живет в Спартанбурге. Не скажу, что там все знают друг друга, и понятия не имею, кто эта женщина.

— Ну ладно, — согласился Хэл.

— Что еще вы хотите к этому добавить, Шварцман? — спросила Хейли.

Анна распрямила спину и коснулась впадины на шее. Казалось, Хейли видела, что она что-то скрывает. Хейли наверняка свяжет их разговор с ее признанием, что она до сих пор боится Спенсера. На то Хейли и следователь, чтобы выстраивать логические цепочки…

Шварцман вытащила из-под майки кулон и встретилась взглядом с Хейли. Была не была… Она решила довериться им.

— Вот это. Мой отец заказал его для моей матери на первую годовщину их брака.

Хэл наклонился ближе.

— Провалиться мне на этом месте!

Прежде чем кто-то успел хотя бы что-то добавить, Анна пошла собирать чемоданчик.

— Я сделаю вскрытие как можно скорее.

Хейли положила ей на плечо руку. Прикосновение нежное, напоминающее о том, что они друзья.

— Не возражаешь, если мы возьмем твой кулон? — спросила она. Хейли была на ее стороне. Все они на одной стороне. Наконец у нее появились союзники против Спенсера.

— Чтобы сравнить их, — не унималась Хейли.

Шварцман потрогала кулон, висевший у нее на шее после смерти ее отца.

— Как это поможет?

— Может, и никак, — ответила Хейли. — Но вдруг твой кулон скажет нам что-то такое, чего не скажет тот, что был на ней…

Шварцман уже было тошно из-за того, что она сняла кулон. Она носила его постоянно, каждый день; это было единственное, что связывало ее с отцом. Это была всего лишь вещь. Неодушевленный предмет. Им же нужно поймать убийцу.

Анна понимала, что отказ невозможен, и, когда Хейли протянула пакет для сбора улик, дала цепочке упасть в пластиковый мешочек.

— Я позабочусь о том, чтобы ты получила его назад как можно скорее, — пообещала Хейли.

Отдав кулон, Шварцман ощутила желание побыстрее уйти, оказаться как можно дальше от этого места. Однако она заставила себя сбавить обороты: неторопливо сняла защитный комбинезон и вернула его в пластиковый мешок, чтобы потом присовокупить к уликам.

* * *

Шварцман шла через дом, и пол вибрировал под ее ногами.

Их со Спенсером дом был таким. Цветы и мягкие тона. Каждая вещь знала свое место. У ее бывшего мужа-хамелеона имеется вкус. Он обаятельный, чуткий, он из тех мужчин, которые всегда идут по тротуару ближе к проезжей части улицы, и если машина пролетит через лужу, вода окатит его, а не ее. Он из тех мужчин, что выбирают дорогие декоративные подушки в тон шторам.