Читать книгу "Тридцать три поцелуя на десерт - Марина Ли"

– Другой нам не нужно!

Но это не помогло, и она разрыдалась. И я вслед за ней, потом к нам присоединилась Линни, и Нанни, и Лейла. Дафна держалась дольше всех, но и она не железная, так что в слезах мы едва не утопили кухню, на которой моим родным предстояло ещё готовить обед для почтовых работников, и для экипажа дирижабля, на котором я прибыла на Предельную, ну и для других местных жителей тоже.

После этого случая маменька стала смотреть на меня иначе, а я наконец-то вздохнула полной грудью, почувствовав себя, наконец, дома. Впервые за много лет мне не хотелось поскорее убежать на работу, да и вообще о работе думать не хотелось.

Точнее не так. Не хотелось думать о проблемах, которые непременно возникнут, как только я вернусь в Фархес. Поэтому я оттягивала, оттягивала и оттягивала своё возвращение, и тогда проблемы приехали за мной на Предельную.

И ведь что самое интересное, ничто не предвещало неприятностей! Я проснулась рано утром и, пока в доме все спали, спустилась на кухню, чтобы приготовить завтрак.

Блины в этом доме любили всегда, а мои – особенно. Уж так получилось, что в нашей семье, где было намешано столько кровей, сколько нет в некоторых маленьких государствах, никому не досталось ни капли магии. За исключением меня.

Нет, магом в полновесном смысле этого слова я не была, но некоторой особенностью обладала: мне достаточно было один раз глянуть на человека, чтобы угадать его вкусовые предпочтения. Какие именно он любит блины: тонкие, пышные, с начинкой или без, со сметаной, с корицей, с рыбьей икрой или с кленовым сиропом… А уж о предпочтениях своих домашних я знала давным-давно.

Поэтому этим утром я свой выбор остановила на маленьких круглых оладьях.

Просеяла в большую миску две с половиной чашки муки, сахару добавила, соли, соды совсем немножко, одну чашку кислого молока, одно яйцо и, конечно же, ваниль. Ваниль в моей семье страстно любили все.

Разогрела на малом огне огромную чугунную сковородку и, осторожно черпая густое тесто, разлила первый десяток блинчиков. Аромат пошёл сразу такой, что у меня в желудке что-то заворчало, нетерпеливо и жадно.

Едва дождавшись, пока первая порция зарумянится с обеих сторон, я схватила самый симпатичный блинчик, обжигающий, ароматный, и, постанывая от удовольствия, запихала его в рот прямо целиком.

Тем временем на кухню спустилась маменька, поцеловала меня в висок.

– Хозяюшка моя… Пахнет так, что я язык готова проглотить. – Достала из холодильного шкафа жбан с молоком, варенье, печёночный паштет и черешневый компот. Магии ей судьба не отвесила ни грамма, но, как и я, она была прекрасно осведомлена о вкусовых предпочтениях своих дочерей, которые тоже не заставили себя ждать, и сонные, зевающие, спускались вниз по одной, завязывая пояски халатов и жадно принюхиваясь к лучшему в мире будильнику – утренним оладушкам.

Мы ещё не закончили завтракать, когда в дверь домика кто-то стукнул, решительно и громко.

– Может, молочник? – неуверенно пробормотала маменька, но посмотрела при этом отчего-то на меня.

Дурное предчувствие ледяными пальцами сжало моё ёкнувшее от иррационального страха сердце, но вопреки всему я упрямо согласилась:

– Может.

– Я открою! – Вскочила на ноги Линни и, на ходу запихивая в рот очередной блинчик, резвой козочкой поскакала к двери, в которую продолжали настойчиво колотить.

Я и трёх вздохов не успела сделать, как по всему домику разлетелся внушительный мужской бас:

– Фру Мадейлин Тауни?

– Ой, – пискнула вместо ответа Линии, и я тут же поторопилась к нашей младшенькой на выручку, чувствуя, как мне в затылок дышат остальные домашние.

– Я фру Мадейлин Тауни, – выкрикнула я, выскакивая в выстывшую за ночь прихожую. – А вы, собственно…

Хотела спросить, по какому вопросу, но осеклась, увидев чёрную форму и золотые эполеты. Императорский стряпчий.

– Примите. – Протянул мне жёлтый пакет. – Вашу левую руку, будьте добры.

Проколол безымянный палец церемониальной иглой, кивнул, щёлкнул каблуками и, не произнеся больше ни слова, вышел на улицу.

Маменька смотрела на конверт в моих руках, как на ядовитую змею, с тревогой и опасением, а сёстры скорее с любопытством, и Линни, как обычно, не выдержала первой.

– Ну, что там? – подпрыгивая на месте от нетерпения, спросила она. – Открывай же скорее!

– Действительно, – откашлявшись, согласилось с сестрой Лейла, и зачем-то добавила:

– Императорские стряпчие такие важные, скажи? У меня от них сердце в пятках колотится.

– Скажи своему сердцу, что пока оно мне диплом об оконченных кулинарных курсах не принесёт, пусть и не думает на посторонних стряпчих засматриваться, – проворчала маменька, шлёпнув при этом сестру полотенцем по месту пониже спину. – Мадди, что там?

Я вскрыла всё ещё искрившийся от магии крови пакет и несколько минут изучала единственный документ, обнаруженный мною внутри.

Это было судебное предписание, выписанное не нашим, фархесским, судом, а судом Императорским, здание которого размещалось прямо напротив дворца нашего правителя в столице.

В предписании мне вменялось в обязанность являться на все следственные мероприятия, связанные с предстоящим судом, истцом в котором выступает Салливан Туг, единственный наследник известного зодчего Клариуса Туга, а роль ответчика отводилась мне.

По версии следствия я, отпетая мошенница и аферистка, сумел так задурить голову старому, и без того совершенно выжившему из ума мастеру, что он отписал мне в наследство не только лавку, которую я у него арендовала, но и весь дом, от которого, впрочем, мне не было никакой пользы, потому как его опечатали до окончания судебного следствия. Либо до полюбовного соглашения сторон.

Полюбовного.

Меня перекосило от отвращения, а маменька тихонечко выдохнула:

– О, Предки… Что же теперь будет?

– Кажется, какое-то время мне придётся жить на Предельной, – пребывая в состоянии полного шока, ответила я, ещё не подозревая, что это не самая моя большая проблема.

Глава 2. Ликёр из шиповника, любовники и не любовники

– Моя невеста вознамерилась выйти замуж за вас, Мэтр, – прямо с порога заявил любимый протеже моей дорогой сестрицы и единственный некромант в замке. – И мне данное положение вещей категорически, просто категорически не нравится!

Джону Дойла я знал давно, но впервые видел его в таком встревоженном состоянии.

– Прости? – Я откинулся на спинку кресла и жестом предложил парню занять свободное место по ту сторону стола, но он мотнул вихрастой головой, продолжая сверлить меня недовольным взглядом. Раньше бы я за такой взгляд отправил этого волчонка на плац, Мерфи Айерти вмиг бы выбил из его юной головы дурь, но сегодня я совершенно неожиданно понял, что парень вырос. – Мне на секунду почудилось, что я уснул во время не самого лучшего представления. Как ты сказал? Твоя невеста собралась замуж за меня?