Читать книгу "Дорога к свободе - Джулия Романтик"

Константин мало говорил о себе. Я тоже не спешила раскрывать карты, да и раскрывать нечего: моя жизнь в последние годы не слишком разнообразна. И мы болтали о всяких глупостях. Я узнала, что он любит дешевые сигареты, дорогую выпивку, вареные овощи, проводить ночи вне квартиры и музыку группы Bon Jovi.

– А я все равно нарисую тебя, – подмигнув, сказал Константин. – Ты необычная, Яна, – он вновь проигнорировал мои просьбы и закурил свои дешевые папиросы. – Ты вдохновляешь.

– Спасибо, Константин, – я мялась с ноги на ногу и ловила себя на мысли, что не хочу прекращать общение с этим милым, хоть и чудаковатым молодым человеком. Но мало ли чего я хочу? Мое прошлое – уродливые шрамы на подсознании. Я боюсь, раны вновь будут кровоточить. Я боюсь. – Мы едва знакомы, не думаю, что готова к этому.

Константин засмеялся:

– Почему ты воспринимаешь все так… пошло? – Он близко. Еще шаг, и сможет наклониться к моим губам. – Мы свободные люди, Яна, нет ничего криминального в том, что я хочу изобразить тебя на холсте. Могу отдать тебе рисунок в следующую встречу. Ты убедилась, что я не маньяк?

– Я еще думаю над этим, – поддразнила я. «Следующая встреча», звучало не так страшно, как я думала. И все-таки мои страхи сильнее моих желаний. Я отстранилась и твердым тоном сказала: – Натурщица из меня, извините, никакая. Мы приятно пообщались, но я не уверена, что мы увидимся снова. – Я боюсь, я всего боюсь.

Он напрягся. Пропустил сквозь стиснутые зубы воздух.

– Опять на «вы»? – Константин убрал ладонью волосы со своего лба. Во мне все задрожало – этот жест всколыхнул цунами неприятных воспоминаний. А Константин, кривя губы в усмешке, холодно заговорил: – Что же, должно быть, я серьезно задел Вас, раз Вы даже и слышать не хотите о продолжении общения со мной. – Секунду он помолчал, а потом обогнул меня и пошел прочь, бросив напоследок: – Мы встретимся вновь, Яна. Вдохновение никогда так просто не отпускает меня.

И он ушел. Его фигура, сливаясь с ночной тьмой, вскоре исчезла среди деревьев. А я стояла и смотрела ему вслед, не в силах пошевелиться.

Во мне который раз за эту ночь зародилось очередное забытое чувство – сожаление. Я почувствовала себя идиоткой, отпуская его и тем самым отпуская хрупкую надежду на… освобождение? Свободу. Единственное, что мне оставалось, надеяться: последние слова он говорил серьезно. Мне нужна эта свобода. Мне, наверное, нужен он.

Глава 2

Константин

Говорят, полезно возвращаться в места, где ничего не изменилось, чтобы увидеть, как изменился ты сам. Соглашусь с этим утверждением. Вчера я вернулся в Москву после исчезновения на четыре года и сразу заметил, что столица осталась таким же городом высоких зданий и хмурых жителей. Пока я, растянувшись на скамейке в парке, наслаждался редким для поздней осени солнцем, прохожие хмурились и спешили по делам. У большинства москвичей на уме только карьера и деньги: например, парень на лавочке недалеко от меня сосредоточенно перебирал кнопки клавиатуры ноутбука. Писал бизнес-план или отчет? М-да уж, скукота.

Я не знал, зачем вернулся в мегаполис. Но я отлично помнил, почему сбежал: мне хотелось свободы, и я выгрыз ее зубами. Теперь… я официально свободен от контракта с крупной корпорацией «Пейнт». Мог не скрываться, не прятаться, жить в столице. Пришлось пожертвовать имуществом и сбережениями, но это детали. Единственное, я совершенно не знал, что делать с этой так называемой «свободой». И свобода ли это? Иногда кажется, лишь иллюзия. В жизни должна быть цель, а свобода – финал всех целей. Я достиг финала. Есть ли у меня будущее?

***

Я удобнее устроился на лавочке. Солнце заходило за горизонт, окрашивая небо в красивый оранжево-розовый оттенок. Вот бы нарисовать этот закат… Я давно не занимался живописью. Пальцы дрогнули, словно напоминая о том, как мне нравилось водить кистью по холсту. Давно это было, словно в прошлой жизни.

Сейчас наступил подходящий момент, чтобы нарисовать картину, но я не знал, с чего начать. Можно ли разучиться творить? Можно ли перестать гореть делом всей жизни?

– Черт побери, – выругался я, злясь на свою беспомощность.

Четыре года скитаний, десятки городов, сотни лиц, тысячи закатов – и ни одной картины или зарисовки. Ни наброска. Я чувствовал себя ничтожеством, я потерял самое важное – вдохновение. Хотя раньше не верил в прихоть музы, но отсутствие вдохновения – лучшее оправдание для бездействия, ибо других причин я не знал. Но знал, что стал человеком, который больше не способен чувствовать себя живым. Бесполезный кусок мяса и костей.

Я вновь выругался и собирался исчезнуть из парка, да и вообще уехать из города. Пустые надежды, глупая трата времени. На что я надеялся, вернувшись сюда? Найти новый смысл? Цель? То самое вдохновение?

Вдруг на мое плечо опустилась рука, а мужской голос воскликнул:

– Константин! Какой сюрприз! Не ожидал увидеть тебя снова!

Я повернул голову и узнал в нарушителе моего спокойствия старого приятеля, если его можно таковым назвать. Эдуард Ковалев смотрел на меня с неприкрытым интересом, сверкая голливудской улыбкой и поправляя деловой костюм за несколько тысяч рублей. Я поморщился. Скользкий тип. Эдуард не хуже любой сплетницы Голливуда любил промывать косточки. Я представил его очередную сплетню: «Константин Коэн вернулся! Что ему нужно в Москве?! Небось, влез в долги, продал почку, стал наркоманом, поэтому приехал вымаливать прощение. Ах, примет ли его Мария…»

– Привет, Э-э-эдуард, – ослепительно улыбнулся я и передразнил его в ленивой манере. – Вот же встреча! Я думал, ты забыл о таких местах, как городской парк. Все офисы да вечеринки.

– Что заставило тебя вернуться, Коэн? – холоднее спросил Эдуард, продолжая показывать на худом веснушчатом лице улыбку, пусть теперь и неприкрыто фальшивую. – Вроде как ты в бегах.

– Ну… Не делай из меня Джека Потрошителя. И банки я не грабил, чтобы скрываться. Всего-то не захотел плясать под вашу дудку.

– Ты понимаешь, о чем я, – присев рядом, сверкнул карими глазами Эдик. Он поправил пиджак и в упор уставился на меня.

– А что, вам на совете директоров и посудачить не о чем? – состроив гримасу, поинтересовался я у собеседника. – Насколько помню, вы всегда находили, чем себя развлечь. Например, кто в этот раз смухлюет с налогами и заберет в карман всю выручку от продажи моей картины.

Эдуард смутился, а я, победно хмыкнув, засобирался уходить. Я работал на «Пейнт» всего год, прежде чем сбежать и послать к черту пятилетний контракт, но мне этого хватило, чтобы понять – бизнес в России бывает грязным. И то, что я встретил бывшего коллегу в первый день пребывания в Москве, чертовски злило. На мне маячок? Иначе не объяснить, почему я вдруг наткнулся на человека, которого всеми силами надеялся избегать. Но скорее всего я просто везунчик, а Москва, как говорится, большая деревня. Так или иначе, оставаться здесь я не планировал.