Читать книгу "Особое чувство собственного ирландства - Пат Инголдзби"

Стояли мы вместе, глядели на башню, битком набитую монахами и черным хлебом, и ломали голову, как бы их выманить. «Наверное, — сказала Марта, — можно ж было сказать погромче: „Ладно, ребята… поехали-ка мы все на Аранские острова за пресным хлебцем!“ Потом притвориться, будто уходят, а на самом-то деле спрятаться в кустах».

Хенри больше по вкусу пришлась психологическая атака. «А что если выстроить другую круглую башню, рядом в этой, всем викингам забраться на нее, втянуть лестницу и засесть там? Вот что сбило бы монахов с толку».

Подумываю переписать еще кое-какие исторические таблички. Большая польза туризму.

Ну и как же зелена долина их?[20]

Сперва я решил, что происходит ссора. Поднимаясь по ступенькам в автобус, я услышал, как люди орут. Рад, что не ринулся к водителю со словами: «Тапок в пол и не останавливайся, пока мы не доберемся до участка Гарды на Стор-стрит[21]. Я высуну голову в окно и буду изображать сирену „скорой“ голосом, чтоб ты гнал на все красные». Две американские туристки беседовали друг с дружкой воплями. Эдак во всю глотку, я серьезно. Так разговариваешь, когда смерч разносит твой дом в щепки. Интересно, зачем они это. Внезапно ситуация резко ухудшилось. Одна завопила на старика, сидевшего напротив. «Вы ирландец?» — взревела она. Старик оказался очень глухим. «Что, простите?» — сказал он. О боже, только не это, подумал я. Сейчас нам всем достанется. Она поддала в голос еще децибелов сто и повторила попытку. «ВЫ ИРЛАНДЕЦ?!!!» «Я — ДА!!!» — ответил он тем громким голосом, каким говоришь, когда слушаешь плеер. Я сам так же разговариваю, когда у меня слуховой аппарат временно не действует. Исхожу из предпосылки, что всему окружающему миру так же трудно, как и мне. «МНЕ ПРОСТО НРАВИТСЯ ВАША СТРАНА, — огласила туристка. — ЗДЕСЬ ТАК Э-Э… Э-Э…» «МИЛО!!!» — проревела вторая. Старик на мгновение задумался. «БЫЛО Б МИРОВЕЦКИ, ЕСЛИ Б НЕ ПОГОДА!!!»

Было б еще более мировецки, подумал я, если б вы сюда не лезли и не орали бы со всей мочи. Что да, то да: нашей экономике нужны ваши доллары. Но орать-то зачем? Незачем разговаривать так, будто вы стоите на противоположных краях Курры[22]. «НЕТ! НЕТ! — возразила одна из тех американок. — С ПОГОДОЙ У ВАС ОКЕЙ. ОКЕЙ, ПОТОМУ ЧТО ВСЕ ТАКОЕ ЗЕЛЕНОЕ!» Никак не возьму в толк вот это «все такое зеленое». Каждый год одно и то же.

Люди в клетчатых рубашках и изумрудных картузах млеют, будто гости с другой планеты, в глаза не видавшие травы, деревьев и изгородей. Мне показывали Америку в кино. Господь всемогущий не обделил их. У них тонны прекрасной зелени. Мел Торме[23] бредил этим делом. Послушал я американских туристов в Англии и Шотландии. Там чертовы поля и изгороди на каждом шагу. Но на местных по этому поводу никто не орет. Чего они к нам-то прицепились? По-моему, надо перекрасить эту страну целиком — в синий или в пурпурный.

Отпуск моей мечты

Я совершенно точно знаю, какой хочу себе отпуск. Но на него понадобятся миллиарды фунтов, иначе мне не по карману. Хочу провести месяц в морском круизе на «К. Е.-2»[24]. Но первым делом желаю посмотреть справку, где отчетливо сказано, что весь корабль вычищен от перьев и пылевых клещей. Сколько бы времени это ни заняло — я все равно сто лет буду копить деньжищи. Далее хочу, чтобы «К. Е.-2» поместили в сухой док и там переоборудовали для полного удобства котов. Желаю взять с собой Вербу, Чернушку и Кыша. У меня отпуска не было девять лет. А у них — вообще никогда, если не считать неделю на передержке у ветеринаров, пока я прошлым июлем лежал в больнице.

Пусть снесут все переборки по всему судну. Сколько-то пилерсов можно оставить, если надо, потому что иначе судно, вероятно, схлопнется.

Следом пусть за дело возьмется бригада ландшафтных садовников и воспроизведет окрестности моего дома. Можно свериться с землемерными картами всех садиков у меня по соседству и превратить «К. Е.-2» по всей длине в безупречную копию. Чернушка, Верба и Кыш привыкли бродить по садовым стенам и просачиваться сквозь живые изгороди, и без всего этого круиз по Средиземному морю им будет не в радость. Верба и Кыш — убежденные волокиты. Очень важная часть их верований — оставлять творческие манифесты на деревьях и кустах, поэтому нам бы миллионы единиц этого добра вдоль всей главной палубы.

Не возражаю против других пассажиров на судне, но хочу, чтобы персонал «К. Е.-2» тщательно и заранее всех проверил. В идеале пусть бы платили за свой билет «Вискасом с тунцом». Если они хоть самую малость против блох или аромата Кыша, тогда желательно, чтоб отправились они автопаромом на денек на Холихед[25] или куда-нибудь еще в этом роде.

Не составит почти никакого труда разобрать у меня в доме гладильный чулан и пересобрать его на борту. Когда мои коты отчего-нибудь перепуганы, они прячутся там. Однажды я провел два очень изматывающих дня, преодолевая Бискайский залив, и подобной травмы от шторма не пожелаю никому. А потому хотел бы иметь возможность открыть дверь в гладильный чулан и сказать: «Ну что, котики, в ближайшие два дня будет лихо, давайте-ка прячьтесь». А может, и сам к ним примкну.

Собираюсь зайти в какое-нибудь дублинское турагентство и узнать предварительные расценки. Думаю, подамся к Рею Триси[26]. Хоть отвлечется от всей этой суматохи с американской визой.

Не очень-то живенькие видеозаписи отпусков в наши дни

В своих видеозаписях, сделанных в отпуске, людям хочется действия и движения. Вот почему один отпускник держит видеокамеру, а спутник отпускника ходит туда-сюда мимо всякого разного. Если это знаменитый исторический памятник, спутнику полагается остановиться, вскинуть голову и показать вверх. «Так, Марта… Давай ты пройдешь мимо Эйфелевой башни… не торопясь только… примерно с той же скоростью, с какой мимо Букингемского дворца». Марта знает толк в неторопливости. Не начинает идти, пока Вернон не крикнет: «Пошла, Марта, пошла!» Тем временем он ловит в видоискатель верхушку башни. Вернон понимает, что съемкам Марты, идущей мимо знаменитых исторических памятников, не хватает драматизма. Вот зачем сперва ведет камеру с самого верха до низа. Он знает: это создает неимоверное напряжение. Семья будет сиживать зимой дома, увлеченно трепеща. «Божечки, интересно, кого же там папа обнаружит у подножья Пизанской башни?»