Читать книгу "Я беду от тебя отведу - Ульяна Динова"

«Братьев Грим» и других мы так и не дождались, и покинули ДК. Концерт ввиду непредвиденной чрезвычайной ситуации был экстренно свёрнут раньше времени. Устроители принесли посетителям свои извинения и убедительно попросили всех разойтись по домам.

Ночь прошла без сна, в тревожных, сумасшедших размышлениях- как и следовало ожидать, не приведших ни к чему.

Глава 2

ОДИНОЧЕСТВО ВЕДЬМЫ. КОНФЛИКТ НЕ РАЗРЕШЁН

На самом деле одиночество не всегда выглядит таким ужасным, каким его рисуют пессимисты.

В одиночестве всегда можно найти много плюсов. Да, и минусов тоже, но плюсов всё-таки больше.

Одиночество — благо для того, кто никогда и ни при каких обстоятельствах не будет чувствовать себя одиноким, страдая и страшась одного только этого состояния как самого ужасного из наказаний, даже если вдруг странною волею судьбы останется совершенно один на Земле.

Есть в нашей жизни нечто такое, едва уловимое, по ту сторону привычной реальности, что незримо поддерживает нас ине позволяетприходить к конечномупечальному убеждению, что мы никому не нужны, и брошены в эту жизнь, словно в бушующую пучину водоворота без спасательного круга, чтобы один на один сражаться со смертью в каждом прожитом дне. Но для полного принятия и ощущения этой поддержки необходима колоссальная внутренняя сила, раскрытие которой зависит как от самого человека, так и от многих обстоятельств, влияющих на его жизнь. Вход в глубокий чудодейственный источник скрыт в нас под множеством лишних одежд, разнообразных чужих масок, навязанных социумом, инаметённых барханов песка прошлого негативного опыта. На протяжении всей жизни эти вражеские барханы, не расчищаемые нами, постоянно растут, ширятся, становясь всё плотнее и выше; и в конечном итоге бездействие с нашей стороны приводит к тому, что в какой-то момент мы лишаемся самого главного, для чего мы существуем в этом мире, — мы утрачиваем Безграничное Знание, заложенное в нас задолго до нашего рождения.

Знание — это не столько результат работы мысли, сколько яркое, побуждающее к жизни и действию чувство, пробуждённое и ясное сознание, свободный полёт души, не скованной никакими отягощающими рамками. По сути, это Знание — вера в чистом виде, не имеющая ничего общего с религиями, какими бы то ни было. Если не отпускать этого знания и настойчиво верить в то, что именно твоя собственная и искренняя проекция на всё происходящее вокруг — и есть та самая, настоящая истинная жизнь, наполненная смыслом и судьбоносными событиями, то ощущение самодостаточности, освежающей свободы и полноты жизни не покинет тебя и поддержит в минуту, когда вдруг покажется, что так никогда и не найдётся тот, кто сумеет понять тебя и принять со всеми твоими тараканами в голове…

Наверное, подобные рассужденияо жизни со стороны выглядят несколько странно, местами даже по-детски наивно, да и вообще совершенно ненадёжнос точки зрения прагматиков, но в то же время они так умиротворяют, успокаивают… А прагматики, коих пруд пруди, естественно, тебе «доброжелательно» подскажут, что это всего лишь твой детский максимализм в тебе говорит, который с годами пройдёт, рассеется как дым химеры: ведь все когда-то так думали и верили в нечто бесконечно доброе и сверхъестественное, с чем они некогда были связаны невидимой хрупкой нитью. Вот именно… Все знали и верили, но с годами почему-то позабыли о нём. Почему? Ведь это совсем не то, о чём следует забывать. Подлинное Знание действительно необходимо нам как воздух, без него теряется смысл всякой жизни. Но мы всё равно теряем его. Теряем и забываем, растрачиваем понапрасну, неосознанно отказываясь от другой, более яркой и счастливой жизни. Вот ещё, в чём польза одиночества: тебе «не помогут забыть», и у тебя появится гораздо больше шансов сохранить то, что как несгораемое топливо будет поддерживать в твоей душе исцеляющий огонь, не давая ей окончательно окаменеть и омертветь. Подобная позиция, как правило, влечёт за собой много трудностей в жизни. Но в этом-то, наверное, и состоит суть главного испытания: устоять и не поддаться малодушному страху; а ведь ещё надо суметь с ума не сойти, что нередко случается с теми, кто на каком-то отрезке своего пути начинает метаться меж двух и более огней, подвергая сомнению все свои замечательные наработки. Немало людей угодило в эту ловушку под названием «принцип разумной реальности».

Вот и я, видимо, отношусь к этой самой категории вечно метущихся, обречённых на бесконечное внутреннее противостояние двух взаимоисключающих друг друга взглядов на жизнь. Одного — являющегося следствием принудительного воспитания на принципе разумной реальности, и второго — разрешающего открытие в себе иных возможностей, не имеющих ничего общего с привычным реальным, что в действительности может являться следствием серьёзного психического отклонения. Мои страхи и душевные мучения усиливались ещё и от того, что трансформация реальности для меня происходила слишком грубо, стремительно, и независимо от моей воли. И наконец наступил момент, когда я уже не могла отличить настоящее от вымышленного, ибо я оказалась совершенно не готовой к тесному столкновению с такими силами, существование и проявление которых в нашем мире считается невозможным и, вероятно, очень вредным и опасным, с точки зрения проповедующих различные духовные теории.

Наверное, когда-нибудь всё прояснится и встанет на свои места. Я верю, что однажды это случится. Все те странные вещи и явления, происходившие со мной в разное время на протяжении моей жизни… Должно же им найтись хоть какое-то разумное, а может, даже научное объяснение?

С детства я не была такой, как все дети. Я не была нормальным ребёнком в общепринятом представлении о том, какими должны быть нормальные дети. Я это слишком явно ощущала из-за реакции людей на меня, как на нечто, не вписывающееся в привычные для них рамки. Я могла ничего не делать и просто молча находиться среди них, но всё равно эта жирная черта между ними и мной незримо присутствовала всегда. Не могу сказать, что данное обстоятельство совсем не тяготило меня. Возможно, я расстраивалась по этому поводу гораздо сильнее, чем думала. Я вообще старалась как можно меньше думать об этом, но постоянное чувство одиночества, ставшее для меня почти привычным, всякий раз напоминало мне о том, что я, скорее всего, так никогда и не смогу стереть эту невидимую черту между мной и другими. Ведь провела её вовсе не я, а некто неизвестный, ещё до моего рождения, — вероятно, преследуя какие-то свои, неведомые мне цели.

Сейчас я уже гораздо менее болезненно отношусь к своей оторванности от людей; в каком-то смысле у меня даже появилась своя философия, как у Ошо[1], который искренне полагал, что именно одиночество и возможность уединения — это самый счастливый период жизни, отпущенный человеку для самопознания и самосовершенствования, почитая его за настоящее благо, едва ли не божественный подарок. Я же всегда предпочитала обществу людей общество животных, растений, природы. И когда никто не мог меня видеть, разговаривала с деревьями, цветами, иногда даже с камнями и водой в роднике. Все они были очень внимательными слушателями и так хорошо меня понимали…

Подруг у меня не было, и чаще всего после школы я уходила в одиночестве гулять в лес. Мне доставляло несказанное удовольствие скинуть обувь и подолгу бродить босиком по лесной траве, утопая в мягком мху, вдыхая полной грудью запахи леса, или просто сидеть на берегу ручья, болтая ногами в холодной журчащей воде, слушая нежное щебетание птиц и стрекот кузнечиков. Все эти простые природные вещи содержали в себе скрытую первозданную силу и наполняли меня живительной энергией. Что-то в них было до боли родное и понятное мне, в отличие от школы и людей с их мелочными проблемами, бесконечными пустыми разговорами и глупыми сплетнями об одном и том же, от которых хотелось оглохнуть, заснуть навсегда или улететь далеко-далеко в Космос, на Юпитер например…