Читать книгу "Стая воронов - Скотт Оден"

Голос Гримнира застал их обоих врасплох. Тот подкрался так тихо, что ни один не заметил, как он притаился неподалеку, слушая их разговор.

– Хротгар? Этот старый боров получил по заслугам, – Гримнир выпрямился и сошел вниз. Он зашипел и остановил разъяренный взгляд на Ньяле. – А ты… Ты треплешься о том, чего не понимаешь, дан Христа. Каунар ведут свой род не от Злокозненного. Наш предок Имир, в наших венах течет черная кровь Ангрбоды.

Ньял ему не ответил, Эйдан перевел взгляд с одного на другого и вскинул бровь.

– Прости мне мой вопрос, но кто такие каунар? – спросил он мгновение спустя.

– Для тебя я оркней. Для данов – скрелинг. Проклятые ирландцы зовут меня фомор, – ответил Гримнир и стукнул себя кулаком в грудь. – Но я каун! Теперь понимаешь?

От ярости в его голосе по телу Эйдана пробежала дрожь. Он кивнул.

– И… м-много вас осталось?

– Nár, я последний. – Гримнир подхватил свой потрепанный волчий плащ, накинул его на плечи и сел за пределами круга света спиной к озеру. Его глаза тлели словно уголья. – Я проводил песнью смерти старого Гифра, брата моей матери, еще во времена ублюдка Карла Великого. С тех пор не встречал никого из своих. Когда уйду и я… – он смолк.

– Но… – Эйдан прочистил горло. – Но Карл Великий правил франками лет двести тому назад. Я снова прошу меня простить, но сколько же тебе тогда лет?

Гримнир пожал плечами.

– А сколько тебе?

Эйдан склонил голову, залившись краской.

– Я… Не знаю точно. Монахи Гластонбери говорят, меня оставили на пороге в снежный день Йоля. Я точно живу на свете больше двадцати лет. Может быть, и дольше.

– Подкидыш, значит? – Гримнир перевел мрачный взгляд на Ньяла. – А ты, дан Христа?

– Мне едва ли больше пятидесяти.

– Сопляки, оба, – ноздри Гримнира раздулись. – Свой первый вздох я сделал на Оркхауге, в Скандинавских горах, и было это в последние дни Мира Фроди, – его губы изогнулись в свирепой усмешке, обнажив острые зубы. – Мое рождение стало знамением распрей и войн!

– Невозможно! – воскликнул Эйдан. – Наш хозяин принимает нас за дураков, брат. Мир Фроди продолжался, лишь пока Христос-Спаситель ходил по земле. Это значило бы, что нашему другу не меньше тысячи лет! – Эйдан думал, что могучий дан станет спорить, может, насмехаться. Но Ньял промолчал. По его бородатому лицу не скользнуло и тени сомнения. – Ты ему веришь?

Гримнир подался вперед, в его глазах зажегся опасный огонек.

– Ты назвал меня лжецом?

– Лжецом? – быстро повторил Эйдан и вскинул руки, стараясь смирить гнев Гримнира. – Нет. Этого я сказать не хотел. Просто… чтобы поверить, что тебе тысяча лет, мне придется признать, что ты не такой, как другие люди, и ведешь свой род не от благословенного Адама. Что ты совершенно на нас не похож. Только Христос бессмертен.

– Люди, говоришь? – усмехнулся Гримнир. И расслабился, словно разжатая пружина. – Верь, чему хочешь, маленький подкидыш. Мне все равно. Есть у вас еще та кошачья моча, которую вы зовете медовухой?

Эйдан протянул ему почти пустую флягу, Гримнир осушил ее полностью. Ньял прислонился к стене и прикрыл глаза, продолжая крепко сжимать топор – пусть этой ночью их охраняли законы гостеприимства, но он хотел чувствовать себя так же спокойно, как под крышей родного дома. Эйдан понизил голос.

– Мы идем в Роскилле и там проведем отпущенное нам до конца света время. Будем нести слово Господа и Спасителя нашего, Иисуса Христа, заблудшим душам, которые до сих пор молятся языческим богам. Это твой дом? – Эйдан кивком указал на пещеру.

Гримнир смотрел на огонь, словно читая будущее в его языках.

– На эту зиму. Я иду на юг от Сконе, ищу старого врага – слизняка, задолжавшего мне вергельд.

Его слова достигли ушей почти уже заснувшего Ньяла. Он открыл один глаз.

– И сказал Господь: «Мне отмщение, и аз воздам».

Волчье лицо Гримнира превратилось в гневную маску. Он ощерился и презрительно прорычал:

– Пусть ваш жалкий божок даже не пытается тянуть руки к чужой добыче. Особенно к этой. Мерзкий выродок зовет себя Бьярки. Бьярки Полудан! Чтоб ему Змей кишки в узел завязал! Прячется от меня – но я его найду. А когда найду… Nár! Грязный клятвопреступник заплатит.

– Бьярки Полудан, да?

Гримнир поморгал.

– Ты о нем слышал?

Ньял уселся удобнее.

– Больше скажу – я с ним знаком. Тот еще подонок, и слишком хитрый к тому же. Прежде чем вверить жизнь Богу, я ходил по китовому пути с сыном Олафа Трюггва. И с Бьярки.

Ньял рассказал Гримниру о набегах, в которых ему довелось участвовать под предводительством Олафа – того самого, который правил теперь Норвегией. Многие годы Ньял Рыжий резал людей, грабил и торговал в землях от Фризии до Гебридских островов и побережья английского Уэссекса, где предал богатый Вэрхэм огню, а его повелителя принца Эотреда – мечу. Эйдан слышал, что этот Бьярки сражался плечом к плечу с Ньялом и покинул викингов лишь на Корнуолльских островах Силли.

– Там-то Олаф отринул старую веру и принял христианство, – сказал Ньял. – А Бьярки считал себя нашим годи, жрецом, и Олафу он этого не простил. Они давали клятву Одину. Бьярки считал, что Олаф нарушил ее, когда присягнул Вседержителю. Мы все пытались их помирить – но от резких слов недалеко до резких ударов. Однажды в предрассветный час Бьярки напал на Олафа и тяжело его ранил. Мы не успели его остановить, и он каким-то чудом сбежал, прихватив еще несколько человек. Было это… – дан быстро посчитал на пальцах, – четыре года или, может быть, пять лет назад. С тех пор его на Севере не видели; король Олаф затаил обиду, – Ньял зевнул. – В прошлом году, после резни в Эксетере, я оставил китовый путь и тоже принял христианство. Насколько я знаю, Бьярки до сих пор бороздит воды у английских берегов где-то между севером Корнуолла и устьем Темзы.

– Грабит, да? – Гримнир сплюнул в костер. – Я его найду.

Взгляд его красных глаз впился в Эйдана.

– Ты из Англии. Ты лучше меня знаешь их обычаи и язык. Ты пойдешь со мной.

При мысли о возвращении на родину Эйдан напрягся, он поднял на Гримнира голубые глаза холоднее инея.

– Скорее еврей сядет на трон Святого Петра, чем я вновь ступлю на английскую землю. Может быть, ты отыщешь себе проводника в Роскилле.

Гримнир скрипнул зубами и растянул в усмешке губы.

– Роскилле? Пф!

– Тогда благослови Господь твой путь, – произнес Эйдан. Он взглянул на задремавшего Ньяла. – Уже ночь. Нам завтра рано подниматься в дорогу. Спасибо тебе за твое гостеприимство.

Гримнир заворчал, закутался плотнее в волчий плащ и повернулся спиной к огню. Эйдан пожал плечами, скормил пламени еще одну вязанку сухих веток и вытянулся, подложив руку под голову. Через несколько минут он уже провалился в сон, и к храпу огромного дана добавилось его мерное дыхание.