Читать книгу "В сетях искушения - Хайди Райс"

Мне не хотелось сожалеть о том, что теперь Данте презирал меня, в конце концов, я пришла сюда не затем, чтобы произвести на него впечатление. И к тому же кто он такой, чтобы судить меня? Человек, сколотивший свое состояние, безжалостно эксплуатируя зависимость таких обманутых дураков, как мой зять, пока они окончательно не теряли совесть. И предавали всех, кто любил их.

Я перенесла презрение, которое испытывала к себе и этому «цирку», на Данте. В том, что случилось с моей семьей, он был виноват в той же мере, что и Джейсон. Может, даже больше, потому что мой зять всегда был слабым и ведомым, тогда как Аллегри, скорее всего, родился с чувством превосходства и полным отсутствием сострадания, иначе как он достиг всего того, что имел?

К сожалению, мое недовольство этим человеком не помешало выбросу адреналина, когда Аллегри вытер свой рот салфеткой, бросил ее на стол, а потом поднялся и протянул мне руку.

— Пойдемте со мной, мисс Спенсер. Я покажу вам кое-что необыкновенное, прежде чем мы вернемся к нашей игре.

Данте навис надо мной, и я с трепетом посмотрела на его сильное, мускулистое тело. В рубашке с закатанными рукавами он был похож на участника боев без правил, который не знал пощады в своем стремлении одержать победу.

Я готова была стушеваться, но вспомнила, как пострадала моя семья из-за бизнеса, которым занимался этот человек, и преисполнилась еще большей решительности одолеть его.

Я приняла протянутую руку и постаралась изобразить на своем лице соблазнительную улыбку.

— Звучит интригующе.

Но когда он взял меня под руку и притянул к себе поближе, я вдохнула аромат его тела, и у меня кругом пошла голова.

— Смотрите. — Данте подвел меня к окну, выходившему на гавань, и встал позади.

— И что я должна увидеть?

Может, он хотел похвастаться своей яхтой? Правда, Аллегри не производил впечатления тщеславного или самодовольного человека.

Я замерла, ощущая тепло его тела своей обнаженной спиной, когда мое внимание вдруг привлекло красное зарево на горизонте.

— Как красиво, — потрясенно прошептала я.

Я никогда не видела северного сияния и не знала, что его можно увидеть в Монако. Я считала, что это природное явление встречается только в Заполярье. Откуда Данте узнал, что сияние появится именно в этот момент? Как будто он вызвал его специально для меня.

Я старалась прогнать эти глупые романтические мысли, твердя себе, что это всего лишь чрезмерная реакция моего тела, к которой я была совершенно не готова. Но тут Данте положил руку мне на талию, и мягкое прикосновение его ладони разожгло пламя в моем животе, такое же яркое, как то, что полыхало на горизонте.

Мне следовало отстраниться, но, ощущая его теплое дыхание рядом со своим ухом и пьянящий аромат его тела, я напрочь позабыла об осторожности.

Мы стояли так несколько минут, глядя на переливающееся разными цветами небо, а я думала о том, что этот человек вызывал во мне довольно смешанные чувства, которые я не могла объяснить. Почему он так сильно волновал меня? Как я могла наслаждаться его близостью, зная, что мне следует опасаться его?

Когда огни на небе начали блекнуть, я развернулась к Данте лицом.

Его глаза полыхали такой страстью, что я испугалась. Но мой страх уступил место чувству восторга.

Аллегри коснулся моей щеки, а потом медленно провел большим пальцем по моей шее, остановившись на пульсирующей жилке у ее основания.

— Эди, не смотрите на меня так, — пробормотал он, впервые назвав меня по имени. — Если только не хотите после игры оказаться в моей постели.

С затуманенными от страсти мозгами, я услышала в его словах не угрозу, но обещание. Обещание, от которого не хотела отказываться.

Дрожащими ладонями я обхватила его лицо и почувствовала, как он стиснул челюсти, пытаясь отстраниться, но я не отпустила его.

На этот раз мне хотелось уступить своим инстинктам, и к черту последствия.

— Проклятье, — тихо чертыхнулся Данте, но потом притянул меня в свои объятия.

Меня охватила дикая радость от того, что я лишила Аллегри его железного самообладания.

Он завладел моими губами, и его поцелуй был жадным и настойчивым. Я задрожала от возбуждения, когда Данте сжал мои ягодицы и прижал к себе, чтобы я ощутила в полной мере, что с ним творилось. Меня шокировало то, какой огромной казалась его возбужденная плоть, прижатая к моему животу. Но потрясение было не таким сильным, как чувство восторга.

Данте хотел меня так же сильно, как и я его. Наше влечение было взаимным. Мы были на равных.

Его язык жадно врывался в мой рот, и я еще шире открыла его, чувствуя, как страсть буквально пожирает меня. Что со мной творилось? Данте подавлял мое сопротивление и силу воли. Почему мне так сильно хотелось уступить ему?

Я перестала массировать его затылок и дрожащими пальцами схватила его за волосы, чтобы оторвать его губы от своих.

Он застонал, но отпустил меня так резко, что я покачнулась.

Наконец включился мой инстинкт самосохранения, с опозданием в несколько минут, и я попятилась назад, испугавшись, что, если Аллегри сделает попытку поцеловать меня еще раз, я брошусь обратно в этот ураган чувственного наслаждения.

Но он лишь тихо выругался бранью итальянских улочек и, взъерошив волосы, подошел к окну. Его грудь тяжело вздымалась.

Когда он наконец повернулся ко мне, я не увидела в нем человека, с которым сидела за игровым столом, сдержанного и хладнокровного. Теперь Данте напоминал пойманного тигра, дикого или едва прирученного, который беспокойно двигался за прутьями своей клетки.

Я коснулась своих припухших губ и смотрела, как он идет ко мне, все еще борясь с желанием, находившим отклик в моем собственном теле.

Может, его тоже испугало неистовство нашего поцелуя и то, как быстро он стал неуправляемым?

— Простите, — прорычал Данте. — Все вышло из-под контроля быстрее, чем я думал.

Его извинение показалось грубоватым, но достаточно искренним. И дало мне ответ, с которым я не знала, что делать. Данте Аллегри, беспринципного бабника, было намного проще ненавидеть, чем человека, который стоял передо мной.

— Может… Может, вернемся к игре? — через силу выдавила я.

— Да, — кивнул он.

На этот раз он не предложил мне руку, давая понять, что не собирается прикасаться ко мне. И когда мы опять оказались за столом, к нему снова вернулось его железное самообладание.

Я посмотрела на свои карты, пытаясь собраться с мыслями, но все напрасно. Я проиграла сначала одну партию, потом еще одну, потому что мой разум и мое тело лихорадило от всепоглощающей страсти, которую всколыхнул обычный поцелуй. Поцелуй, который я поощрила. Нет, поцелуй, который случился по моей инициативе.