Читать книгу "Верум - Кортни Коул"

И я не знаю, где мне предстоит приземлиться.

Вся жизнь – театр, а люди в ней – лживые актеры.

Жребий уже брошен.

Уже брошен.

Уже брошен.

Истина.

Она где-то совсем близко.

Тьма сгущается.

Эта истина мне совсем не понравится.

Я чувствую это.

Я чувствую это.

Мы все исполняем разные роли, и я сыграю свою блестяще.

Но в чем она, эта истина?

Я пытаюсь сконцентрироваться.

Я размышляю.

Я обязательно разгадаю его тайну.

Мы все немного безумны, разве не так?

Да.

Глава 24

Между мной и Дэром все изменилось.

Он все еще мой Дэр.

Мы, как и прежде, принадлежим друг другу, и он, как и прежде, очень дорог мне.

Но теперь он закрывается от меня, словно ждет, что в любой момент может произойти нечто ужасное.

Словно явится следующий всадник апокалипсиса.

Это сильно усложняет мое существование, и, несмотря на то что мы проводим вместе одну ночь за другой, я чувствую, как он отдаляется от меня. Этого вполне достаточно, чтобы поселить в моем сердце панику.

За ужином он пристально наблюдает за мной.

Каждый день мы вместе гуляем по саду.

Он постоянно рисует меня.

Он меня любит.

Но я не могу избавиться от ощущения, что вижу в его глазах нечто, что он хочет спрятать глубоко внутри, чем он не желает со мной делиться.

– Еще не время, – отвечает он мне каждый раз, когда я спрашиваю его об этом, – но скоро ты сама все узнаешь.

Мне кажется, что постепенно я должна идти на поправку.

Я должна почувствовать себя лучше.

Но ничего не происходит.

И чем больше я думаю об этом, тем яснее вырисовывается в моей голове причина.

Поэтому, когда я возвращаюсь в свою комнату, выпив чашку послеобеденного чая, я точно знаю, чем я займусь. Нечто, что я уже долгое время откладывала на потом, нечто, что тянет мое сердце к земле, повиснув на нем тяжелым грузом.

– Финн, – громко зову я своего брата, и в ту же секунду он возникает рядом со мной.

Он улыбается мне своей кривой усмешкой, и мне кажется, что мое сердце вот-вот треснет от того, что мне прямо сейчас придется сделать.

– Я больше не хочу тебя видеть, – грустно сообщаю я ему, и он отводит взгляд в сторону.

– Я знаю.

– Как я буду жить без тебя? – задаю я вопрос вполголоса, беря его за руку.

Его кожа совсем бледная, и я узнаю эту веснушку на одной из костяшек его пальцев. Она появилась у него, когда нам обоим было по пять.

Он лишь пожимает плечами, пытаясь вести себя так, будто ничего не случилось, но, к сожалению, мы оба понимаем ужасающую важность этого момента.

– Я не знаю, Калла. А что делают все остальные люди без меня? – Он снова улыбается мне, а я разражаюсь рыданиями, потому что не могу поступить иначе.

Потому что он – вторая половина моей души, но мне нужно сохранять здравомыслие.

– Не плачь, – мягко произносит он, поглаживая меня по спине, – все будет хорошо. Все будет в полном порядке.

– Не будет, – всхлипываю я сквозь слезы, – вокруг так много вещей, которые я не понимаю, и мне ни за что не разобраться со всем этим без тебя.

На этот раз он смеется над моими словами и поднимается на ноги, золотистая прядь волос упала ему на глаза.

– Это абсурд, – весело отрицает он, и от смеха его голос становится совсем тоненьким, – ты можешь все, что сама захочешь, Калла.

– Я не могу долго прощаться с тобой, – говорю я, и он прекрасно понимает, что я полностью права, – каждое сказанное слово как будто отдирает новый пластырь с моего сердца.

– Так просто прекрати разговаривать со мной, – произносит он, не глядя мне в глаза, а пристально исследуя мою душу, – ты моя сестра, и навсегда ею останешься. Мне не нужно постоянно находиться с тобой рядом, чтобы доказать это тебе.

Я закрываю глаза.

– Я не могу.

Его рука накрывает сверху мою.

– Нет, ты можешь.

Между нами воцаряется молчание. Его ладонь такая холодная!

Она такая холодная, потому что он мертв.

– Спи спокойно, милый Финн, – шепчу я, – сладких снов.

Перед моим внутренним взором проносится его надгробный камень, стрекоза, могила.

Его рука исчезает.

Я открываю глаза.

Я осталась одна.

Я беру в руки ручку и лист бумаги и берусь за новое письмо для моего отца. Не знаю, зачем я снова делаю это, потому что все равно не получу от него ответа.

Но я пишу его, не останавливаясь, и когда оно наконец закончено, я отдаю его в руки Сабине.

– На этот раз вы ведь отправите его, правда? – спрашиваю я.

Она кивает:

– Оно отправится к своему адресату утром. А пока я сделаю тебе чай, дитя. И принесу его тебе в гостиную.

Я остаюсь наедине с собой, но вдруг ко мне приходит посетитель.

Это отец Томас.

Джонс сопровождает его в комнату, и я улыбаюсь.

– Рада видеть вас, отец. – Мои слова абсолютно искренни.

Он садится рядом со мной в лучах послеобеденного солнца. Его присутствие успокаивает меня, и я стараюсь впитать это ощущение, насколько это вообще возможно.

Он любуется видом за окном, садом, статуями, цветами и дорожками.

– Тебе здесь нравится? – бегло спрашивает он, и я качаю головой.

– Нет. Думала, что привыкну со временем, но так и не смогла.

Отец Томас улыбается.

– Да, это место немного пугает, – соглашается он, – находиться здесь все время – наслаждение не для всех. Возможно, настало время уехать отсюда, дитя.

Я отвожу взгляд.

– Я знаю. Но я понятия не имею, куда мне ехать.

Священник высоко поднимает голову, солнечные блики сияют в его глазах.

– Отправляйся домой, дитя.

Дом.

Это то место, где воспоминания пожирают меня изнутри. Где до сих пор хранятся обувь Финна, его дневники, где по-прежнему не заправлена его постель в ожидании возвращения своего хозяина, все его вещи, которыми он больше никогда не воспользуется.

Дом – это место, которому навсегда суждено оставаться в плену смерти.