Читать книгу "Думай медленно – предсказывай точно. Искусство и наука предвидеть опасность - Филип Тетлок"

Нечто на удивление похожее происходит во вселенских масштабах. Взять хотя бы Большой взрыв, главное научное объяснение возникновения Вселенной. Теория Большого взрыва говорит, какими тонко настроенными должны быть законы природы для того, чтобы появились звезды, планеты и жизнь. Любое мельчайшее отклонение — и мы бы не существовали. Большинство людей не откликается на это наблюдение фразой «Ух ты, как же нам повезло!» — или размышлением о том, не породили ли миллиарды Больших взрывов миллиарды параллельных миров, из которых несколько оказались по случайности пригодными для жизни. Так думают некоторые физики. Но большинство из нас подозревают, что за этим что-то стояло — возможно, Бог. Что это было предназначено.

Каким бы естественным ни было такое мышление, в нем кроется проблема. Выложите запутанную цепочку рассуждений в прямую линию — и вы увидите следующее: «Вероятность того, что я встречу любовь своей жизни, была крошечной. Но это случилось. Значит, было предначертано. Таким образом, вероятность, что это случится, была 100 %». Рассуждение не просто сомнительное — оно непоследовательное. Логика и психология здесь явно не согласуются.

Вероятностного мыслителя меньше отвлекают вопросы «почему», он сосредотачивается на вопросах «как». И это не семантические игры. «Почему?» обращает нас к метафизике, «как?» — к физике. Вероятностный мыслитель скажет: «Да, было крайне маловероятно, что я встречу мою супругу тем вечером, но я должен был где-нибудь находиться, и она должна была где-нибудь находиться, так что, к счастью для нас обоих, это „где-нибудь“ у нас совпало». Экономист и нобелевский лауреат Роберт Шиллер рассказывает историю о том, как Генри Форд решил нанимать работников на зарплату, которая в то время была сногсшибательной: 5 долларов в день. И это побудило обоих его дедов переехать в Детройт, чтобы работать на заводе у Форда. Если бы кто-нибудь сделал одному из его дедов более соблазнительное предложение о работе, или если бы кого-то из них лягнула в голову лошадь, или если бы кто-нибудь убедил Форда в том, что это безумие — платить рабочим по 5 долларов в день… если бы одно из почти бесконечной череды событий произошло другим образом, Роберт Шиллер никогда бы не появился на свет. Но вместо того чтобы увидеть в маловероятности своего существования руку судьбы, Шиллер приводит эту историю как иллюстрацию радикальной непредопределенности будущего. «Тебе может казаться, что история разворачивается логическим образом, который люди должны предвидеть, но это не так, — сказал он мне. — Это иллюзия ретроспективного взгляда»[126].

Даже перед лицом трагедии вероятностный мыслитель скажет: «Да, существовало практически бесконечное число путей, по которым могли бы пойти события, и крайне маловероятно, что они пошли бы по пути, который закончится смертью моего ребенка. Но они должны были пойти по какому-то пути — и пошли именно по этому. Вот и все». Если обратиться к терминологии Канемана, вероятностные мыслители используют взгляд снаружи даже для самых основных, формирующих личность событий, рассматривая их как квазислучайные билетики из лотереи вероятностей.

Или, если использовать терминологию Курта Воннегута: «Почему я? Почему не я?»

Если верно, что вероятностное мышление необходимо для точного прогнозирования, а фаталистическое мышление «это было предназначено» уменьшает способности к вероятностному, следует ожидать от суперпрогнозистов гораздо меньшей склонности видеть вещи предопределенными. Чтобы протестировать это, мы проверили их реакцию на фаталистические утверждения вроде:

Все идет согласно Божьему плану.

Все происходит по определенной причине.

Не существует случайностей и совпадений.

Также мы узнали их мнение по поводу вероятностных утверждений вроде:

Ничто не неизбежно.

Даже крупнейшие события вроде Второй мировой войны или 9/11 могли бы пойти по-другому.

Случайность часто выступает фактором нашей личной жизни.

Мы задали одни и те же вопросы прогнозистам, которые регулярно работают над прогнозами на волонтерской основе, студентам Пенсильванского университета и широкому кругу взрослых американцев. По девятибалльной шкале фатализма, где 1 — полное неприятие мышления «это было предопределено», а 9 — полное его принятие, основная масса взрослых американцев оказалась посередине. Студенты Пенсильванского университета показали результат чуть ниже, обычные прогнозисты — еще чуть ниже, а суперпрогнозисты заняли самую нижнюю строку, придерживаясь твердых взглядов отрицания судьбы.

Как для суперпрогнозистов, так и для обычных прогнозистов мы также сравнили индивидуальные «фаталистические» результаты и результаты Брайера и обнаружили серьезную корреляцию: чем больше прогнозист склонен к мышлению «это было предопределено», тем менее точны его прогнозы. Или, если выражаться яснее, чем больше прогнозист склонен к вероятностному мышлению, тем выше его точность.

Получается, что нахождение смысла в событиях позитивно влияет на психику, но ухудшает предвидение, что вызывает депрессивную мысль: неужели несчастье — цена за точность?

Я не знаю. Но эта книга посвящена не тому, как быть счастливым. Она посвящена тому, как быть точным, а суперпрогнозисты демонстрируют, что вероятностное мышление для этого необходимо. Экзистенциальные вопросы я оставлю другим.

Глава VII

Пожиратели новостей?

Нельзя сказать, что суперпрогнозирование — шаблонный метод, но в то же время суперпрогнозисты часто решают вопросы примерно одинаково, как, в принципе, может и любой из нас. Сначала нужно расчленить вопрос на компоненты. Затем — как можно четче отделить известное от неизвестного, подвергнуть каждое допущение тщательному исследованию, взглянуть на вопрос снаружи и в сравнительном ракурсе, который уменьшает уникальность и рассматривает его как особый случай более широкого класса явлений. Затем следует переключиться на взгляд изнутри, который рассматривает уникальность проблемы, изучить сходства и различия между своим мнением и мнением других, уделяя особое внимание рынку прогнозов и другим способам извлечения «мудрости толпы». Синтезировать разные взгляды в одно зрение — острое, как у стрекозы, и, наконец, изложить свое суждение как можно точнее, используя подробную шкалу степени вероятности.

При добросовестном отношении такой процесс требует много времени и умственной энергии. Причем это действительно только начало.

Прогнозы — не то же самое, что лотерейные билеты, которые вы покупаете и накапливаете, дожидаясь розыгрыша. Это суждения, которые основаны на доступной информации, — и их нужно обновлять в свете изменяющихся данных. Если новые опросы общественного мнения показывают, что кандидат уверенно лидирует, следует увеличить вероятность, что он победит. Если участник рынка объявляет о банкротстве — соответствующим образом пересмотрите ожидаемые распродажи. Турнир IARPA не исключение. После того как Билл Флэк проделал первоначальную сложную работу и оценил возможности обнаружения полония в останках Ясира Арафата в 60 %, он мог поднимать или опускать вероятность с любой частотой и по любому поводу. Поэтому он внимательно следил за новостями и обновлял прогноз каждый раз, когда видел на то убедительную причину.