Читать книгу "Крестоносцы. Первая полная энциклопедия - Вячеслав Шпаковский"

– Дай Бог! – воскликнул Збышко.

Слушая слова пророчества, прочие рыцари и монахи также ободрились, аббат же обратился к княгине:

– Посему уповайте на Господа Бога, милостивейшая пани, ибо не ваши, но скорее их дни сочтены, а пока с чистым сердцем примите сей ковчежец, в коем хранится палец ноги святого Птоломея, одного из покровителей наших.

Протянув трепещущие от счастья руки и преклонив колена, княгиня приняла ковчежец и прижала его к устам. Радость ее разделяли придворные, ибо никто не сомневался, что от такого дара снизойдет благодать на всех, а может, и на целое княжество. Збышко тоже был счастлив, ему казалось, что война должна вспыхнуть тотчас после краковских торжеств».

Генрик Сенкевич, «Крестоносцы»

Глава 16

Крестоносцы и «Ледовое побоище»

«Идите и скажите всем в чужих краях, что Русь жива. Пусть без страха жалуют к нам в гости. Но если кто с мечом к нам войдет, тот от меча и погибнет. На том стояла и стоять будет Русская земля».

(«Александр Невский», художественный фильм С. Эйзенштейна, 1938 г.)

Лишь тот мне мил среди князей,

Кто в битву ринуться готов,

Чтоб пылкой доблестью своей

Бодрить сердца своих бойцов,

Доспехами бряцая.

Я ничего за тех не дам,

Чей меч в бездействии упрям,

Кто, в схватку попадая,

Так ран боится, что и сам

Не бьет по вражеским бойцам.

Бертран де Борн. Перевод В. Дынник

История – штука сложная. Одни познают ее по учебникам, которые написаны маститыми историками и учеными. Другие самостоятельно изучают тексты и пытаются их проанализировать. Третьи, желая получить «эксклюзив», раскапывают древние могильники и курганы. Однако в ХХ веке к ним добавились еще и кинорежиссеры, которые, каждый в меру своего таланта, пытаются представить себе далекое прошлое таким образом, чтобы оно… Что? Удовлетворяло их собственный интерес? Компенсировало детские фобии? Или они делают это ради «идеи» или по заданию властей предержащих, чтобы укрепить их власть, основанную на соответствующей идеологии?! А может быть, и первое, и второе, и третье?! Кто знает…

Вот, например, известный советский кинорежиссер Сергей Эйзенштейн со своим кинофильмом «Александр Невский»… Фильм изначально планировался длинным и заканчивался смертью князя во время возвращения из Орды. Но прочитал сценарий Сталин и сказал: «Такой хороший князь не может умереть!», после чего кинофильм закончился уже совсем по-другому. А в результате родился шедевр батального кино, по которому многие десятилетия советские граждане изучали «Ледовое побоище», ставшее благодаря такому пиару едва ли не крупнейшим сражением русских с немцами в эпоху Средних веков!

Но так ли это было на самом деле и не есть ли это всего лишь банальный политический миф о «хороших русских воинах» и «плохих крестоносцах», своего рода патриотическая агитка, специально отснятая в предвоенные годы?

А начнем с того, что посмотрим, а что об этом «эпохальном» событии сообщают источники того времени: «Новгородская первая летопись старшего извода», «Новгородская первая летопись младшего извода» и «Старшая Ливонская Рифмованная хроника».

Первое сообщение достаточно кратко по своему содержанию и содержит, говоря языком современности, одну суть: «В лѣто 6750 [1242]. Поиде князь Олександръ с новгородци и с братомь Андрѣемь и с низовци на Чюдьскую землю на Нѣмци и зая вси пути и до Пльскова; и изгони князь Пльсковъ, изъима Нѣмци и Чюдь, и сковавъ поточи в Новъгородъ, а самъ поиде на Чюдь. И яко быша на земли, пусти полкъ всь в зажития; а Домашь Твердиславичь и Кербетъ быша в розгонѣ, и усрѣтоша я Нѣмци и Чюдь у моста, и бишася ту; и убиша ту Домаша, брата посаднича, мужа честна, и инѣхъ с нимь избиша, а инѣхъ руками изъимаша, а инии къ князю прибѣгоша в полкъ, князь же въспятися на озеро, Нѣмци же и Чюдь поидоша по нихъ. Узрѣвъ же князь Олександръ и новгородци, поставиша полкъ на Чюдьскомь озерѣ, на Узмени, у Воронѣя камени; и наѣхаша на полкъ Нѣмци и Чюдь и прошибошася свиньею сквозѣ полкъ, и бысть сѣча ту велика Нѣмцемь и Чюди. Богъ же и святая Софья и святою мученику Бориса и Глѣба, еюже ради новгородци кровь свою прольяша, тѣхъ святыхъ великыми молитвами пособи богъ князю Александру; а Нѣмци ту падоша, а Чюдь даша плеща; и, гоняче, биша ихъ на 7-ми верстъ по леду до Суболичьскаго берега; и паде Чюди бещисла, а Нѣмець 400, а 50 руками яша и приведоша в Новъгородъ. А бишася мѣсяца априля въ 5, на память святого мученика Клавдия, на похвалу святыя Богородица, в суботу. Того же лѣта Нѣмци прислаша с поклономь: «безъ князя что есмы зашли. Водь, Лугу, Пльсковъ, Лотыголу мечемь, того ся всего отступаемъ; а что есмы изъимали мужии вашихъ, а тѣми ся розмѣнимъ: мы ваши пустимъ, а вы наши пустите»; и таль пльсковьскую пустиша и умиришася. Того же лѣта князь Ярославъ Всеволодичь позванъ цесаремь татарьскымь Батыемь, иде к нему въ Орду».

Бертран де Борн. Заставка из илюминированной рукописи XIII в. (Национальная библиотека Франции, Париж)

«Новгородская первая летопись младшего извода» добавляет подробностей, но… главным образом библейского характера, чтобы люди не забывали, что на свете все делается по воле Божьей!

Итак: «В лѣто 6750 [1242]. Поиде князь Александръ с новгородци и с братомъ Андрѣемъ и с низовци на Чюдскую землю на Нѣмци в зимѣ, в силѣ велицѣ, да не похвалятся, ркуще: «укоримъ словеньскыи 38 языкъ ниже себе»; уже бо бяше Пьсковъ взят, и тиюнѣ их посаженѣ. И князь Александръ зая вси пути до Плескова; и изгони князь Пьсковъ, и изима Нѣмци и Чюдь, и, сковавъ, поточи в Новъгород, асамъ поиде на Чюдь. И яко быша на земли, пусти полкъ всь в зажитья; а Домашь Твердислалиць и Кербетъ быша в розгонѣ, и убиша ту Домаша, брата посадница, мужа честна, и иных с нимь избиша, а иных руками изимаша, а инѣи къ князю прибѣгоша в полкъ. Князь же въспятися на озеро; Нѣмци же и Чюдь поидоша по нѣх. Узрѣвь же князь Александръ и новгородци, поставиша полкъ на Чюдьскомъ озерѣ, на Узменѣ, у Воронья камени; и наступиша озеро Чюдское: бяше бо обоих множество много. Бяше бо ув Олександра князя множество храбрых; якоже древле у Давыда цесаря силни крѣпци, такоже мужи Александрови исполнишася духа ратна, и бяху бо сердца имъ акы лвомъ; и ркоша: «о, княже нашь честныи и драгыи, нынѣ приспѣ время положити главы своя за тя». Князь же Александръ, въздѣвъ руцѣ на небо, и рече: «суди, боже, и расуди прю мою от языка велерѣчьна. Помози ми, господи, якоже древле Моисиеви на Амалика и прадѣду моему Ярославу на оканьнаго Святополка». Бѣ бо тогда день суботныи, въсходящю солнцю; и наихаша полкъ Нѣмци и Чюдь, и прошибошася свиньею сквозѣ полкъ, и бысть ту сѣча велика. Нѣмцом и Чюдѣ, трускъ от копии ломлениа и звукъ от мечнаго сѣчениа, яко и морю померзъшю двигнутися и не бѣ видѣти леду: покрыло все кровию. Се же слышах от самовидца, и рече ми, яко видѣх полкъ божии и на въздусѣ пришедшии на помощь Александровѣ. И побѣди я помощью божиею и святои Софѣи и святую мученику Бориса и Глѣба, еюже ради древле крови прольяша; и Нѣмци ту падоша, а Чюдь даша плещи; и гонящися билѣ на 7 веръстъ по леду до Соболичькаго берега; и паде Чюди бещисла, а Немѣць 500, а иных 50 руками яша и приведоша в Новъгород. А бися априля въ 5, на память святого мученика Феодула, на похвалу святыя Богородица, в суботу. Здѣ же прослави богъ Александра пред всѣми полкы, яко Исуса Навгина у Ерихона. Они же рекли: «имемъ Александра руками»; и сих дасть ему богъ в руцѣ его, и не обрѣтеся противникъ ему во брани никогда же. Възвративъ же ся Александръ съ славною побѣдою: бяше бо полона множество в полку его, и ведяху их подлѣ конь, иже именуються божии рыторѣ. Яко приближися князъ Александръ къ граду Пьскову, и стрѣтоша его многъ народ, а игумены и попове А в ризах такоже срѣтоша съ кресты и пред градом, поюще славу господню князю Александру: «пособивыи господи кроткому Давыду побѣдити иноплеменникы, и вѣрному князю нашему оружьемъ крестънымъ свободити град Пьсковъ от иноязычных рукою Александровою».