Читать книгу "У любви пушистый хвост, или В погоне за счастьем - Ольга Гусейнова"

Он мотнул головой, вновь поморщившись:

— Не за что, сам виноват. А теперь иди, Савери, нечего красивой девке незнамо где одной бродить.

Я неуверенно улыбнулась, чувствуя на губах соленые слезы, шмыгнула носом и, прижимая кошель к груди, шепнула:

— Прощай. Спасибо тебе.

Напоследок Маран снова удивил безмерно:

— Свидимся еще, удачи!

Пару раз оглянулась на волка, постоявшего немного, глядя мне вслед, и наконец двинувшегося в другую сторону, и припустила из Малинника. Хватит, нагулялась, пора на стоянку обоза, а не искать приключений дальше. По дороге с огромным облегчением встретила Дашека и Мишека в компании четверых оборотней на двух груженых подводах. Даже на радостях поделилась с этими мучителями, где была и что видела, про храмы тоже рассказала.

Вечером, сидя в компании Эльсы и остальных обозников-южан, я млела от счастья, глядя на костер и слушая их смешные истории. Подумаешь, ловила изредка странные взгляды Глена и Наума. Пусть себе смотрят, чай, дырку не протрут. Я свободная кошка, и впереди у меня счастливое будущее!

Глава 17

Раннее утро, когда рассвет розовым цветом окрашивает небо, все вокруг просыпается, шелестит, пищит, стрекочет, поет… Аверт всего в четырех днях пути от города медведей, а чувствуется, что стало гораздо теплее. Да, Волчий клык далеко на севере, ведь и столица нового княжества южнее моей родины, и чем дальше от нее, тем жарче припекает солнышко.

Сегодня я проснулась, выпроставшись из шкуры едва не по пояс, но нисколечко не замерзла. А днем и вовсе хочется расстегнуть куртку, ослабить шнуровку на рубахе навстречу освежающему ветерку. Да еще тряпки, которыми перетянула грудь, чтобы походить на парня, мешают. Не дают свободно дышать, особенно во время пробежек утренних, потом пропитываются. Приходится тайком у речки в кустах плескаться, словно воришке. Эх, жизнь не в радость, если одежка в тягость!

Ко всему прочему, запах аррайи вернулся в сны. Сегодня еще и вместе с желтыми, с зелеными крапинками глазами, будто мне, травнице, испытания обонятельными ощущениями мало. Зарывшись носом в тюк, остро пахнущий бараньей шерстью, я тяжко вздохнула: отчего же так в груди ноет? Конечно, задним умом все сообразительные, а когда что-то неожиданно случается, да от страха мозги набекрень, так мимо своего счастья можно запросто пройти. Или убежать, как я вчера. Опозорила и унеслась! Будто душник гнался… Эх, елки зеленые!

— Подъем, мужики! — привычно проорал Мишек, проходя мимо телеги. Вот зараза неуемная попалась по нашу душу!

Шай с близнецами-гиенами постоянно за всем смотрят, проверяют, раздают приказы. Но не только делегаты заправляют обозом, другие оборотни ведут себя не как обычные возничие или охранники, а больше походят на боевых товарищей. Лодыря никто не валяет, свои обязанности выполняют четко и быстро. Даже в пути, где, кажется, можно вздремнуть от мерного укачивания и скрипа колес, оборотни нет-нет да и зыркают по сторонам, будто выискивают врагов.

«Ой, как хорошо», — выдохнула я, с радостью разглядывая стоящие у костров наполненные водой котлы. Сегодня не придется корячиться и надрываться — тащить эти неподъемные чугуняки в гору. А то речушка в низинке бежит, чтобы до нее добраться, надо с крутого холма спуститься, а потом снова забраться.

Поправив козырек, так некстати перекосившийся от вчерашнего столкновения с тигром, я привычно проверила, чтобы ничего женского не торчало, являя миру обман. Затем бросила взгляд на мрачную Эльсу, неохотно вылезавшую из телеги. Мой братец явно не в духе. Еще бы, пятый день рядом с обожаемым волком, а тот все более подозрительно и раздраженно поглядывает на нее. Но маявшаяся от безответности влюбленная кошка держала себя в руках и больше не терлась о Шая. Лишь порой смотрела на него тоскливо и преданно, что, надеюсь, заметно только мне было.

— Помогите-ка с костром, ребятки, — попросил Наум.

Я, довольная жизнью после вчерашнего подарка Марана, ведь, по сути, на волю выпустил, вприпрыжку ринулась выполнять поручение. Эльса же с тяжелым вздохом поплелась. Правда, стоило увидеть Шая, как и у нее, словно откуда ни возьмись, появилось горячее желание поработать и показать себя примерной хозяюшкой. Жаль, она снова забыла, что мы мужики! Как бы…

Пока я раздувала костер, стоя на коленях и наклонившись к дровам, нечаянно поймала взгляд Глена, гулявший по моему заду. И взгляд мне этот совершенно не понравился: так мужик смотреть не должен на зад другого мужика. Не по-мужицки это, прищурившись, облизывать глазами чужие зады! Если только ты не…

— А у нас тут горячий взварчик уже готов, — заискивающе предложила Эльса Шаю, протягивая дымящуюся кружку с заваренными свежими листиками малины. Хороший дух по лагерю шел, ароматный, летний.

Я забыла про Глена; сев на пятки, тревожно посмотрела на подругу. В мужской одежке и такой же, как у меня, рыбацкой кепке она смотрелась как-то куце, жалко, словно все было с чужого плеча. Из-за постоянной носки, когда даже на ночь снять нельзя, не говоря уж о том, чтобы выстирать, одежда еще и выглядела неряшливо.

И вот эта «сиротинушка», которая своим видом даже у меня вызывала жалость, неуверенно, с надеждой протянула кружку грозному суровому волку, который с мучительным вздохом, словно сдавшись, все же забрал взвар. Однако я заметила, что в тот момент, когда пальцы Шая и Эльсы соприкоснулись, он на долгий миг задержал взгляд на них, а затем, нахмурившись, буркнул благодарность и отвернулся. На разом повеселевшую кошку стало смешно смотреть: ей словно кошель с золотом подарили, так засветилась.

Зато Мишек и Дашек, проныры-вредины-гиены, приостановившиеся было рядом, посмеиваясь, пошли по своим делам. Вот сто пудов, они точно догадались, что мы девки, а не мужики! Ишь, насмешники! Еще бы знать, из каких соображений молчат. Неужели просто развлекаются от нечего делать? Нас шпыняют.

После завтрака пришлось снова тащить котлы скрести песочком к реке. Наум еще в первый раз пояснил почему: а вдруг дальше не будет воды в достатке, и не получится почистить. С тяжелым вздохом я донесла котел до края обрыва, а потом, воровато оглянувшись, не видит ли кто, отпустила его на волю, чай, сам к воде как-нибудь докатится…

— Сава, кошачья твоя душа, чтоб тебе икалось полдня! Ты чего творишь? — Оказалось, внизу, в кустах у самой воды, стоял обнаженный по пояс Наум. Мылся. Ух, красавчик-то какой! — А ну как котел о камень ударится и не выдержит? Что на огонь ставить? Как кашу варить?

Я припустила вниз вылавливать ценную посудину из воды и виновато попросила:

— Простите, ата, не подумал.

— Чего, медведь, на… парнишку кричишь. Мог бы и помочь донести. Котлы тяжелые, а ребята вон какие щупленькие, не про них такие тяжести таскать, — совершенно неожиданно у меня за спиной прозвучал укоризненный голос Глена.

Я обернулась, а леопард окончательно удивил: положил здоровенную ладонь мне на плечо и слегка пожал, словно успокоил, но не по-дружески, а вроде как приласкал. И улыбнулся с… нежностью. От неожиданности нервно дернув ушами, я прижала их к макушке. Похлопала глазами, поправила съехавший набок козырек, шмыгнула носом, догадавшись, что очередной оборотень из обоза просек, что липовые мы мужики. Даже щеки полыхнули под испытующим взглядом зеленоватых глаз красавца-леопарда.