Читать книгу "Христианство. Как все начиналось - Геза Вермеш"

• Первое : римляне нанесли иудеям унизительное поражение и разорили их землю, – то была кара Божья за отвержение иудеями Иисуса.

• Второе : успех апостольской миссии среди язычников. Ко временам Юстина число языкохристиан значительно превысило число иудеохристиан.

• Третье : вера в богосыновство Иисуса была оправдана удивительной силой христианских харизматиков. Они изгоняли таких бесов, каких не могли изгнать другие экзорцисты (1 Апология , 13, 53, 60; 2 Апология , 6).

Крещение и Евхаристия

В «Апологиях» мало подробностей о христианской религиозной жизни. Мы читаем о крещении как «омовении в оставление грехов» и о священной трапезе как взращивании плотью и кровью Христовой. Сакраментология не носит выраженно паулинистскую окраску. Скажем, крещение не подается как символ погребения и воскресения со Христом, а Евхаристия как воспоминание о Тайной вечере.

Однако Юстин замечает мимоходом, что в митраизме есть плагиат из слов Евхаристии: «Апостолы в написанных ими сказаниях, которые называются Евангелиями, предали, что им было так заповедано… То же самое злые демоны из подражания научили делать и в таинствах Митры» ( 1 Апология , 66). Юстин пишет, что евхаристические собрания проходят по воскресеньям, что вполне уместно, ибо «это есть первый день, в который Бог… сотворил мир, и Иисус Христос… воскрес из мертвых» ( 1 Апология , 67).

«Диалог с Трифоном иудеем»

С виду учтивая научная дискуссия христианского философа и иудейского учителя, при всей вежливости, содержит немало колкостей. Юстин обвиняет иудеев в убийстве Христа и пророков и богопротивлении ( Диалог с Трифоном , 16:4). Оппонент не остается в долгу, объявляя христианское учение о Боговоплощении глупостью ( Диалог с Трифоном , 48:1). В целом, перед нами мощное интеллектуальное столкновение христианства и иудаизма, строящееся на общей почве греческого перевода Ветхого Завета.2 Хотя Юстин знает Новый Завет и упоминает о мемуарах апостолов (евангелиях) ( 1 Апология , 66), в споре с Трифоном он опирается лишь на Септуагинту. Тем не менее антииудейский настрой у него менее выражен, чем в Послании Варнавы. Как мы помним, Варнава полагал, что синайский Завет с Израилем толком и не вступил в действие, а потому не дал иудеям права называться богоизбранным народом (см. главу 6). Юстин не заходит так далеко, а его более мягкий антииудаизм напоминает позицию Первого послания Климента.

Основные темы «Диалога» – это отношения между иудаизмом и христианством и библейские доказательства богосыновства (и божественности) Иисуса. Юстин говорит о двойном отвержении. Во-первых, иудеи отвергли и убили Иисуса и его предтеч («Праведного и прежде него пророков его»). Во-вторых, они поступали так с христианами, проклинали их в синагогах и обвиняли повсюду в «безбожной ереси». С точки зрения Юстина, иудеям поделом досталось за преступления. Даже обрезание, в котором они гордо видят знак своего избрания, стало де-факто знаком их избранности для наказания , как видно из последних событий – двух неудачных восстаний против Рима ( Диалог с Трифоном , 16–17).

Контраргументы Трифона: иудеи обрели милость Божью через послушание Закону, то есть соблюдение заповедей об обрезании, субботе, праздниках и новомесячиях (столь спорных для Юстина и его единоверцев). Трифон спрашивает: как могут христиане считать себя благочестивыми, когда в целом их образ жизни не отличается от языческого? Они не соблюдают особых богоданных правил поведения и отличаются лишь надеждой на распятого человека, которого считают Христом. Однако, даже если считать, что Мессия уже родился, он не знает о своем мессианстве и не имеет духовной силы, пока его не помажет и не объявит всем вернувшийся пророк Илия. Однако Трифон полагал, что Илия еще не вернулся. Следовательно, говорит Трифон, христиане выдумали себе Мессию и «безрассудно губят свою жизнь» ( Диалог с Трифоном , 8:3).

В ответ Юстин критикует иудаизм: Закон Моисеев был послан иудеям по их жестокосердию и стал бесполезен, когда Христос дал новый закон ( Диалог с Трифоном , 11:2). Новый закон и новый договор не могут не отменять прежние соглашения. Поэтому, например «Евхаристия хлеба и чаши», угодна Богу, а приношения иудейских священников в прошлом отвергались, как о том свидетельствовали библейские пророки ( Диалог с Трифоном , 117:1). По ходу дела Юстин высказывает любопытный довод против обрезания как способа оправдания: это обряд лишь для мужчин, а значит, противоречит равенству полов! Его аргумент имеет современное звучание и, пожалуй, смутил бы нынешних противников женского рукоположения в традиционных христианских церквах.

...

И неспособность женского пола к плотскому обрезанию доказывает, что это обрезание дано, как знамение, а не как дело праведности; Бог так сотворил женщин, что и они также могут исполнять все святое и добродетельное.

( Диалог с Трифоном, 23:5)

Мессианство и божественность Иисуса

Основное расхождение между Юстином и Трифоном касалось основных положений христианства: веры в мессианство и божественность Иисуса (последняя прямо не проговаривается, но явно подразумевается). Трифону и его иудейским коллегам, тезис о том, что распятый человек был Мессией Божьим, казался бездоказательным и абсурдным.

...

Ты говоришь, что этот Христос есть Бог, сущий прежде век, потом благоволил родиться и сделаться человеком, и что Он не просто человек из человеков: это кажется мне не только странным, но и нелепым.

( Диалог с Трифоном, 48:1)

Трифон спрашивал: из чего видно, что Библия «признает другого Бога, кроме Творца всего» ( Диалог с Трифоном , 55:1)? Юстин отвечал: Писание действительно упоминает о «другом Боге», но мыслит его в ином статусе, чем Творца вселенной. Библия описывает этого «другого Бога» как ангела и Господа. Ангелом (вестником) он называется, поскольку «возвещает волю Бога Творца всем тем, кому угодно Ему открыть ее» ( Диалог с Трифоном , 56:4; 58:3). Юстин именует этого посланника «ангелом, и Богом, и Господом, и мужем», который явился в человеческом обличье Аврааму и Исааку, а согласно Книге Исход, беседовал с Моисеем в неопалимой купине ( Диалог с Трифоном , 59:1).

Этот ангел, который есть Бог, открыл себя Моисею ( Диалог с Трифоном , 60:1). Опираясь на Библию, Юстин утверждает, что «прежде всех тварей, Бог родил из Себя Самого некоторую разумную силу, которая от Духа Святого называется также Славой Господа, то Сыном, то Премудростью, то ангелом, то Богом, то Господом и Словом». Это Слово мудрости есть «Бог, рожденный от Отца всего, Слово и Премудрость, и Сила, и Слава Родившего» ( Диалог с Трифоном , 61:2). Иудейский оппонент был настроен скептически. По его мнению, когда Бог сказал: « Сотворим человека» (Быт 1:26), Он использовал обычное у людей выражение и не предполагал никакой множественности. Люди тоже могут высказываться во множественном числе (или Бог обращался к стихиям, из которых создан человек). На это у Юстина была заготовлена библейская цитата, по его мнению, доказывавшая, что Бог разговаривал не с самим собой, а с кем-то разумным. В Быт 3:22 Бог говорит: «Адам стал как один из нас ». «Нас» – значит как минимум двое. Бог обращался к своему «Порождению, которое прежде всех тварей было с Отцом». Это Порождение – вечное Слово Божье, Логос Божий, о чьем предсуществовании Библия сказала ясно ( Диалог с Трифоном , 62:4).