Читать книгу "Построение квадрата на шестом уроке - Сергей Носов"

Еще раз о Каплан

Если меня до сих пор спрашивают, не я ли написал «Незнайку», каково же тем жилось, чья фамилия Каплан?

Самиздат

В «Новом мире» дневники Игоря Дедкова. Запись от 30 января 85-го: «Прочел “Отчаяние” и “Подвиг” Владимира Набокова, изданные Е.Ш. с предисловием и примечаниями; а также составленный им же сборник набоковской поэзии». Тут же сноска: «Преподаватель Костромского высшего военно-командного училища химической защиты Е.Б.Шиховцев переписывал сочинения В.В.Набокова в Ленинской библиотеке и распространял их в виде самиздата с собственным предисловием». Все верно, только переписывал он все это не только в Ленинской, но и в Публичной библиотеке, куда ему удалось правдами-неправдами добыть допуск в спецхран. Для работы в Публичке Евгений Борисович специально приехал в Ленинград, останавливался он у нас – жена предоставила ему свою комнату в квартире на Римского-Корсакова, сама она жила со мной на Фонтанке, мы только что поженились. Переписанное потом он перепечатывал на машинке (а переписывал он в старой орфографии с соблюдением количества знаков в строке и строк на странице, как в первоисточнике; он мне показывал переписанный роман «Отчаяние»), потом переплетал, но это уже у себя в Костроме. У меня сохранился один из пяти экземпляров изданного им «Подвига», Игорь Дедков читал такой же.

Трамвайное

Ехал с женой и Митькой в трамвае. Водитель оказался разговорчивым, произнес экспрессивный монолог в связи с нерасторопностью пассажира на задней площадке. От души. А пассажир в ответ на весь трамвай: «Правильно! Я сам работал контролером!» И давай о том, что надо друг друга любить. «Я директор театра бомжей! Вот послушайте!» Стал стишки читать брутальные. Кепку снял. Мы выходили, я бросил в кепку, он очень обрадовался.

Актуальность

Захотел заплатить за телефон.

«Не получится». – «Почему?» – «Полетела точка актуальности», – был ответ.

Ушел.

В глубокой задумчивости.

Опасные встречи. Былое

Возвращаюсь домой с улицы Росси и встречаю последовательно, одного за другим, четырех писателей: сначала Николая Коняева с Мариной (причем Николай Михайлович нес два кейса: ага, говорю, в одном первый том романа, в другом – второй!), потом драматурга Людмилу Разумовскую, потом прозаика Николая Крыщука, после Крыщука думаю, неужели еще кого-нибудь встречу? – и верно, мимо моей родной подворотни Андрей Ефремов проходит. Я ему рассказал, с кем встречался. «Спрячься, – посоветовал он, – пока хуже ничего не случилось». Я спрятался – повернул во двор. На лестнице обнаружил, что нет ключей. А жена с детьми в бассейн ушла. Пришлось еще часа три прогуливаться.

Рыболовное

Вчера писатель Коровин получил сигнал от некоего знатока-рыболова: «Форель пойдет в среду» (то есть сегодня). Было названо имя реки. Решили вместе поехать. Выехали после пяти, Сергей Иванович взял с собой том Сабанеева – с полезными советами, как ловить форель. Взял икру лососевую, потому что лучшей наживки для форели нет, чем икра (согласно Сабанееву). А я купил червей в магазине «Мечта рыболова», что в Кузнечном переулке, – калифорнийских. Был туман, что хорошо; хуже нет для форели ясной погоды. Укатили за Зеленогорск, за Черную речку, но речка, на которую ехали мы, оказалась маленьким ручейком, и мы его не заметили – проехали мимо, потому что он умещался под дорогой в трубе. В конечном итоге мы куда-то приехали – за поселок Поляны, где похоронена, сказал Коровин, поэтесса Елена Гуро, – там был полигон, был знак «Осторожно танки», была бурная речка. Мы забросили удочки. Ловили с полчаса, не больше, замерзли. Но не поймали то, что ловили. Хотя Коровин икру не жалел. Вел он обратно достаточно лихо. В одиннадцатом часу был я дома, без рыбы.

Поэт Геннадий Григорьев

Подходим к метро («Черная речка»). Григорьев допивает пиво. К нему подскакивает непрезентабельного вида персона и спрашивает, как дела. «Нормально, – отвечает Григорьев. – На!» – отдает пустую бутылку. Тот с благодарностью принимает и исчезает в толпе. «Одноклассник», – поясняет Григорьев.

Конкуренция

Ночью у нас во дворе на Петроградской пел соловей. Но недолго. Налетели вороны – нервно закаркали. Смолк.

Буквы

Забавно. Сегодня я продал с потрохами текст, состоящий из 250 букв (детское стихотворение). Договор об отчуждении прав содержал более 20 000 букв.

То есть на одну букву моего текста 80 букв договора.

Все на одного!.. А мне мои буквы жалко.

Истинный смысл

Все, конечно, знают этот плакат: молодой человек с идейным выражением лица сидит в каком-то общепите, на столе перед ним на тарелке котлетка, и кто-то со стороны зрителя протягивает ему рюмку водки, а он решительно отстраняется от нее ладонью: «Нет!».

Все вы знаете этот плакат, но понимаете его неверно. Тут нет ничего антиалкогольного. Герою протягивают рюмку левой рукой. А он решительно: Нет! С левыми уклонистами не пью. Я за генеральную линию партии.

Штраф

За два месяца без прописки, конечно, не десять лет без права переписки, но 1 500 рублей все-таки. Вчера был оштрафован за нарушение правил регистрационного учета. Начальник паспортного стола, авантажная брюнетка в форме майора, отказалась дать мне копию протокола. «Зачем она вам?» – «Коллекционирую». – «Протоколы?» – «Я и избирательные бюллетени коллекционирую». – «Слушайте, я за свои деньги картридж заправила, чернил жалко, войдите в мое положение». – «Вот я в ваше положение вхожу, а вы в мое не хотите». – «Почему же? Я вас по минимуму».

О победе бородатой женщины на Евровидении

Если бы я смотрел телевизор, и более того – «Евровидение», и более того – принимал бы участие в тогдашнем голосовании, то, конечно, мой выбор совпал бы с общеевропейским. Вспоминаю фильм раннего Марко Феррери «Женщина-обезьяна», там бородатую женщину играла молодая Анни Жирардо. Героиню выкупает из монастыря некий предприниматель, чтобы показывать в балагане на ярмарке. Успех, любовь, ревность. Гастроли в США. А когда она умирает во время родов, американцы определяют ее тело в анатомический театр. Герой страдает, протестует, добивается выдачи тела ему. Возвращается в Италию. И снова демонстрирует в балагане… Люблю Марко Феррери, особенно раннего.

Австрия

Урны снабжены приставкой-коробочкой, исключительно для окурков.

А еще здесь в автобусах и трамваях собираются запретить разговоры по мобильным телефонам. Чтобы никто не нарушал досужей болтовней покой молчаливых пассажиров.

За окном по веткам цветущего дерева бегает белка и, если верить глазам, ест цветы. Определенно, ест цветы, я ж не слепой. Иногда на склоне горы появляется жирный рыжий кот. А летучих мышей первое время я принимал за больших ночных бабочек.

Австрия. Поправка на несовершенство