Читать книгу "Подлодки в бою. "Топи их всех!" - Александр Больных"

Этот период действительно стал «вторым счастливым временем» для немецких подводников, потери союзников постоянно превышали 400 000 тонн в месяц, это было очень здорово, но… мало! Тем более что неожиданно начались трения с Гитлером, который внезапно уверовал в том, что проклятый Черчилль готовит вторжение в Норвегию, а потому нужно перебазировать туда часть лодок и держать их в готовности к отражению десанта.

К тому же начал сказываться еще один не учтенный немцами фактор – в игру вступили американские судостроительные заводы. Началось поточное производство торговых судов, прежде всего знаменитых «Либерти», которое свело на нет все усилия немецких подводников. Между прочим, первое из них было спущено на воду 27 сентября 1941 года, то есть еще до вступления Соединенных Штатов в войну, причем сделал это лично президент Франклин Рузвельт. Судно было названо «Патрик Генри», и во время церемонии Рузвельт повторил знаменитую речь Патрика Генри: «Дайте мне свободу или позвольте мне умереть». Рузвельт заявил, что эти суда принесут свободу Европе, отсюда и возникло название всего типа кораблей. Сначала для постройки этого транспорта требовались 230 дней, но постепенно это время сократилась до 42 дней. Рекорд принадлежит транспорту «Роберт Э. Пири», который был построен за 4 дня и 15,5 часов с момента закладки киля.

Существует такая старая русская поговорка – «После ужина горчица», и она вполне приложима к действиям немцев в ходе Битвы за Атлантику. Адмирал Дениц и его команда бездарно потратили два с половиной года, и только летом 1942 года, собственно, и началась сама битва. А ведь к этому времени Германия уже полностью и безнадежно проиграла войну, хотя отдельные локальные успехи еще кружили головы немецким генералам и адмиралам, смазывая общую совершенно безнадежную картину. Ведь зимой 1941/42 года произошли два события, которые все расставили по своим местам: немецкая армия с треском проиграла Битву под Москвой, после чего говорить об успехе похода на Восток уже не приходилось, и в войну вступили Соединенные Штаты, что дало союзникам просто подавляющий перевес в промышленном потенциале. Да, немецкое наступление на юге России развивалось успешно, но это уже было наступление лишь на одном участке Восточного фронта, а не по всей его протяженности. Да, немецкие лодки успешно завершили операцию «Паукеншлаг», однако она совершенно ничего не решила. И вот летом основным полем боя стали атлантические коммуникации Великобритании, то есть действия развернулись на решающем участке фронта. С некоторой натяжкой этот период можно назвать Курской битвой на море.

На решение Деница вернуть свои лодки в центральную часть Атлантики повлияли многие факторы, прежде всего увеличение численности береговой авиации, которая медленно, но верно отжимала немецкие субмарины от берегов. Прежде всего это стало ощущаться в Бискайском заливе, через который немецкие лодки выходили в океан, теперь обычный переход превратился в прорыв с боем. Вторым фактором явился временный успех немецких криптографов, которые в феврале 1942 года раскололи британский военно-морской шифр № 3, использовавшийся конвоями. Это позволило штабу подводных сил более уверенно планировать операции. Самое же главное – именно в 1942 году резко увеличилось количество подводных лодок, в декабре 1941 года в составе флота числилось 250 субмарин, в августе 1942 года – 358, в мае 1943 года – уже 420. Этими цифрами обожают оперировать историки-дилетанты, но имеется одна существенная поправка: из этого количества в боевых действиях принимало участие не более 53 процентов лодок. Дениц отмечает, что чрезвычайно суровая зима на Балтике фактически сорвала программу подготовки новых экипажей. В то же самое время ЖБД подводных сил отмечает:

«Наше противодействие развитию вражеских противолодочных сил довольно неуклюже. Мы вынуждены использовать большое количество лодок, чтобы растянуть эскорт и поддерживать постоянный контакт с конвоем. С учетом обширного района действий и нехваткой глубины патрульных завес наших субмарин требуется несколько дней, чтобы сосредоточить лодки для атаки. Во-вторых, атаки становятся возможными только в районах, где конвои не имеют воздушного прикрытия. Поэтому конвои ON и ONS следует ловить на расстоянии от 300 до 500 миль к западу от Северного пролива. Конвои НХ и SC – от 300 до 500 миль к северу и юго-западу от мыса Рейс (самая восточная точка о. Ньюфаундленд). Эти условия диктуют диспозицию наших лодок. Наилучшим способом является использование свежих лодок, вышедших из баз, для сосредоточения их против конвоев ON. Они будут преследовать конвой и прекратят операции в районе Ньюфаундлендской банки, где заправятся восточнее мыса Рейс. Затем они образуют патрульную линию северо-восточнее Ньюфаундлендской банки (расстояние зависит от плотности тумана) и попытаются перехватить конвой SC или НХ. Если после разумного промежутка времени группа не сумеет перехватить конвой ON или ONS возле Северного пролива, лодки должны начать поиск на юго-запад в надежде перехватить конвой НХ или SC».

Все это происходило на фоне непрерывного совершенствования оружия и тактики, причем обоими противниками. Союзники быстро поняли, что успех действий «волчьих стай» зависит от того, сумеет ли лодка установить контакт с конвоем, удержать его и навести на конвой остальные субмарины. Поэтому началось повальное оборудование эскортных кораблей ВЧ-пеленгаторами, которые позволяли засечь работу передатчиков и с помощью перекрестного пеленгования определить его точные координаты. После этого туда отправлялся один из кораблей эскорта, который загонял лодку под воду и срывал все последующие действия.

Продолжилась установка радаров. Даже в художественной книге Герхарда Грюммера «Скитания» приводится четкий признак, по которому можно было определить наличие радара на корвете типа «Флауэр»: если мачта стоит впереди мостика – радара нет, если мачта стоит позади – он уже установлен. Примитивный радар 286М, который имел сектор обзора всего лишь 120 градусов впереди по курсу корабля, с сентября 1941 года начали заменять новым радаром 271М с круговым обзором. Кстати, именно радар 286М в свое время во многом послужил причиной провалов слежения британских крейсеров за «Бисмарком». Вдобавок радар 271М был коротковолновым, то есть гораздо более точным, он давал возможность обнаружения подводной лодки в крейсерском положении на расстоянии 6 миль, в позиционном – 4,5 мили, перископа или шноркеля – 1,5 мили, а немецкие приемники радиолокационного излучения «Метокс» не могли обнаруживать работу радаров сантиметрового диапазона.

Более высокий уровень развития радиотехники позволил союзникам начать оснащение эскортных кораблей УКВ-станциями, дававшими возможность оперативного и гибкого управления кораблями эскортной группы.

Правда, англичане проявили свойственный этой нации консерватизм, упрямо цепляясь за глубинную бомбу Type D, которая была попросту бочкой, залитой тротилом. Это не способствовало высокой скорости погружения и приводило к отклонениям от намеченной траектории. Во всяком случае, американцы после начала войны поменяли бочкообразную бомбу Mk 6 на каплеобразную Mk 9, которая имела вдвое большую скорость погружения.

Зато англичане отличились в другом, создав принципиально новую систему – залповый реактивный бомбомет. Все началось со знаменитого «Хеджехога». Это был многоствольный штыревой реактивный миномет, который выбрасывал вперед по курсу корабля 24 небольшие глубинные бомбы с контактными взрывателями. Этим убивались не два, а целое стадо зайцев. Прежде всего эллипс рассеивания бомб накрывал большую площадь. Для срабатывания бомбы не требовалось заранее устанавливать глубины взрыва. Бомбомет имел возможность разворота на 20 градусов вправо и влево от диаметральной плоскости. Атака получалась совершенно внезапной. В случае неудачи гидроакустический контакт с лодкой не прерывался. И хотя бомбы были маленькими, 16 килограммов торпекса вполне хватало, чтобы пробить прочный корпус любой лодки. Новая система была опробована в мае 1942 года на эсминце «Уэсткотт», а к концу 1942 года ее получили уже более 100 эскортных кораблей всех классов. После войны выяснилось, что результативность атак с помощью «Хеджехога» составляла 25 процентов, тогда как обычные глубинные бомбы не давали более 7 процентов. Считается, что первой жертвой нового оружия стала U-581, потопленная 2 февраля 1942 года тем самым «Уэсткоттом».