Читать книгу "Больше, чем люди - Теодор Гамильтон Старджон"

– В пещере, – громко проговорил Гип и выпрямился.

Он отыскал пещеру. Там, среди детской одежды, обнаружился скатанный в трубку грязный листок с адресом, который привел его к этому самому дому, находящемуся в этом самом городе.

Он сделал еще один шаг назад, большой шаг в свое прошлое, он уже не сомневался в этом. Вещь, которую он обнаружил в пещере, доказывала, что все ему вовсе не померещилось, как утверждал Бромфилд: в руках у него было теперь доказательство! Он схватил эту плетеную трубочку и принялся гнуть и сжимать ее – серебристую, легкую, со сложным плетением. Конечно, конечно же! Кусок оплетки того кабеля он нашел именно в пещере. И теперь держал в руках.

Возбуждение охватило Гипа. Джейни все твердила: «Надо вернуться, вспомнить!» – а он считал, что такой путь окажется слишком долгим. Но много ли времени потребовал у него этот шаг, на второе открытие пещеры со всеми ее сокровищами?

Гип поглядел в окно. Чуть больше получаса, сорок минут, не больше. Все перемешалось в душе его: усталость, гнев, чувство вины и боль. Но что, если взяться по-настоящему за этот процесс возвращения, отдохнуть, поесть, освежить ум, заручиться поддержкой Джейни?

Он подбежал к двери, распахнул ее настежь, одним прыжком пересек коридор и одним махом открыл противоположную дверь.

– Джейни, послушай, – выкрикнул он, еле сдерживая дикое возбуждение. – Ой, Джейни… – и резко осекся. Он успел влететь в комнату футов на шесть, и теперь ноги сами собой, заплетаясь и спотыкаясь, понесли его обратно. – Прошу прощения, извините меня, – растерянно проблеял он, преодолевая переполнявшее смущение. Он уткнулся спиной в дверь, захлопнул ее, истеричным образом повернулся, нащупал ручку и вылетел в коридор. «Боже, – думал он, – почему она сама не сказала». Спотыкаясь, он тащился к себе в комнату – обессилев, как отзвеневший гонг. Потом закрыл за собой дверь, запер ее и привалился к ней. Откуда-то донесся скрипучий смущенный смешок… Против собственной воли он повернулся к запертой двери. Попробовал выбросить из головы то, что осталось на другой стороне коридора, за другой дверью, и не сумел: вся картина отчетливо предстала перед ним. И он вновь расхохотался, побагровев от смущения и неловкости.

– Могла бы и сказать, – пробормотал он.

Серебристая трубка вновь привлекла его внимание. Взяв ее в руки, Гип уселся в большое кресло. Кусок оплетки кабеля помог забыть о смущении, напомнил о более важных вещах. Надо увидеть Джейни, поговорить с ней. Быть может, это безумие, но она должна понять: нужно найти способ вернуться назад поскорее, как следует поторопиться, чтобы еще сегодня разыскать полудурка. Возможно, это безнадежно, но Джейни… Джейни-то знает. Придется ждать. Она появится, когда будет готова, куда ей деться.

Он устроился в кресле, как можно дальше вытянул вперед ноги и запрокинул голову на спинку кресла. Усталость блаженной дымкой окутала Гипа, туманя глаза, щекоча ноздри.

Трах-тах-тах-тах-тах-тах-тах-тах.

(Пятидесятый калибр, – подумал он, – там, где-то в горах. Мечта всей жизни любого мальчишки, в жилах которого течет красная кровь, – раздобыть автомат и поливать из него от пуза веером, как из шланга).

– Вам-вам-вам-вам!

(Эрликоны! Откуда они их раздобыли, эту рухлядь? Это батарея пом-помов или музей?)

– Гип! Гип Бэрроуз!

(Боже! Ну когда этот капрал научится обращаться к нему по уставу, как к лейтенанту? Не то чтобы меня это как-нибудь волновало, однако если он однажды не сумеет соблюсти субординацию в присутствии одного из этих недорослей в чине полковника ВВС, мы оба получим за это хорошую трепку).

– Вам! Вам!

– Ну, Гип.

Он сел, потирая лицо руками, стук пулеметов превратился в дробь пальцев по деревянной двери. Никакой не капрал, а сама Джейни звала его из коридора. База противовоздушной обороны растаяла, исчезла, унесенная обратно на фабрику снов.

– Гип!

– Входи, – скрипнул он, – входи же!

– Дверь заперта.

Что-то пробормотав, он неловко поднялся на ноги. Солнечные лучи пронизывали занавески насквозь. Покачиваясь, он подошел к двери и отпер ее. Глаза его не могли открыться, а зубы на вкус напоминали рядок сигарных окурков.

– О Гип!

Увидев за плечом Джейни другую дверь, он вспомнил о ночном приключении. Поманил ее к себе и закрыл за ней дверь.

– Вот что, мне очень стыдно за свое вчерашнее поведение. Я вел себя как последний дурак.

– Не стоит извинений, Гип, – сказала она шелковым голосом. – Я не обиделась, ты понимаешь это. Ты в порядке?

– Глаз продрать не могу, – признался он смущенно. – Подожди немного, плесну воды в лицо и, может, проснусь. – И уже из ванной комнаты крикнул: – А ты где была?

– Гуляла. Мне надо было подумать. А потом караулила снаружи. Боялась, чтобы ты все-таки… ну понимаешь. Я хотела тогда последовать за тобой, не оставлять одного. Решила, что в случае чего могу помочь. Но с тобой действительно все в порядке?

– Ага. Только я никуда не собираюсь выходить без твоего совета. Но сперва о другом – а с ней все в порядке?

– Что?

– По-моему, для нее это было даже большим потрясением, чем для меня. Я не знал, что с тобой кто-то живет, иначе я бы не вломился…

– Гип, о чем ты говоришь? Что случилось?

– Ох, – вздохнул он. – Значит, ты пришла прямо сюда, не побывав в своей комнате.

– Нет. Но что ты имеешь в виду?

Он ответил, чуть покраснев:

– Мне хотелось, чтобы она тебе сама обо всем рассказала. Вчера мне отчаянно понадобилось видеть тебя. Ну я и дернул через весь коридор и ввалился к тебе, не имея представления, что в твоей комнате может оказаться кто-то еще. Словом, я уже оказался на середине комнаты, когда заметил, что там стоит твоя подруга.

– Кто? Гип, говори, ради бога!

– Какая-то девушка. Ты не можешь не знать ее, Джейни. Жулики по домам нагишом не ходят.

Джейни неторопливым движением прикрыла рот ладонью.

– Цветная девушка. Молодая.

– А что она… делала?

– Не знаю, чем она там занималась, потому что не стал подробно рассматривать ее – если в этом она найдет хоть какое-то утешение. Я немедленно пробкой вылетел оттуда. Мне очень жаль, Джейни: я понимаю, что произошла неловкость, однако ничего страшного, на мой взгляд, не случилось. Джейни! – в тревоге воскликнул он.

– Он отыскал нас. Придется убираться отсюда, – прошептала она. Губы ее побелели, руки дрожали. – Пойдем же, пойдем же скорее!

– Подожди, Джейни! Дай сказать. Я…

Она бросилась на него бойцовым петушком, произнося слова с такой скоростью, что между ними практически не было пауз:

– Ничего не говори! Не спрашивай ни о чем. Я тебе ничего не скажу, все равно не поймешь. Просто мы уходим отсюда, исчезаем.