Читать книгу "Последний бой. Кто освободил Прагу? - Алексей Пишенков"

* * *

Несмотря на все описываемые выше, хоть и достаточно серьезные, но все-таки по сути своей отдельные боестолкновения с германскими войсками, включая даже достаточно полномасштабную атаку Третьего полка РОА на Рузиньский аэродром, нельзя сказать, что власовская Первая дивизия шестого мая 1945 года полностью всем своим составом активно включилась в боевые действия в Праге. Скорее власовцы затем лишь ограничивались необходимой помощью повстанцам на конкретных территориях соприкосновения с ними, а сами в бой вступали только с теми немецкими частями, с которыми так или иначе столкнулись при своем продвижении. Причем все это фактически пока происходило только в левобережной (по течению Влтавы), на то время территориально меньшей западной части города, в то время как большая часть боестолкновений между немецкими вооруженными силами и повстанцами имели место как раз на противоположном берегу реки, в большей восточной половине Праги. Там же находились и все «штабы» восстания, резиденция Чешской Народной рады, городская ратуша, пражский радиоузел на Виноградах, большинство крупных промышленных предприятий города, а также, в здании юридического факультета прямо на берегу Влтавы, и протекторатное командование СС и полиции генерала Пиклера. Уже предпринятые обеими сторонами попытки налаживания связи между командованием дивизии РОА и «главными военными штабами» чехов «Бартош» и «Алекс» пока также ни к чему на практике не привели – о каких-либо совместных или хотя бы скоординированных с центральным руководством восстания действиях, направленных против германских сил, речи вообще не шло. Реальные контакты с повстанцами были установлены лишь непосредственно в местах расположения власовских войск в «левобережном» городе и ближайших окрестностях[116], и некое подобие координации деятельности проходило именно на местном уровне с местными же чешскими представителями.

Тем не менее возьму на себя ответственность заявить, что, судя по всему, уже именно ко второй половине дня 6 мая 1945 года в развитии Пражского восстания произошел тот самый коренной перелом, который впоследствии и спас иначе полностью обреченное на провал восстание от полного разгрома, население Праги от массовых жертв, а саму историческую столицу Чехии от масштабного разрушения. Причем этот перелом не случился при обороне на баррикадах, во время уличных боев или даже на переговорах Чешской Народной рады и германских представителей. Этот перелом произошел главным образом в головах местного немецкого командования в Праге, которое после неожиданного появления на сцене Первой дивизии РОА в полном ее составе враз потеряло свою непоколебимую уверенность в абсолютном превосходстве собственных сил и в своей гарантированной возможности быстрого подавления беспорядков, возникших в городе. И именно этот фактор заставил германское военное командование, прежде всего регулярной армии – Вермахта, впервые действительно серьезно задуматься о необходимости переговоров с восставшими в городе, при соблюдении взаимных условий сторон. А уже к позднему вечеру шестого мая немцы почти что готовы были выполнить практически любые условия восставших, лишь бы под каким угодно предлогом для них были снова открыты мосты через Влтаву. Почему? Как это произошло? Ведь, по сути, никаких особо серьезных боев еще и не происходило, крупных потерь немцы не понесли, и практически еще весь город находился под контролем германских сил…

Многие сегодня полностью отрицают решающую роль Первой дивизии Русской Освободительной армии в судьбе Пражского восстания в мае 1945 года, но давайте попробуем посмотреть на развитие ситуации на тот момент в городе по возможности прежде всего глазами немецкой стороны.

В отличие от подавляющего большинства руководителей пражских повстанцев командный состав регулярных германских вооруженных сил, полиции и Ваффен-СС в Праге был представлен высококвалифицированными офицерскими кадрами и генералитетом, многие из которых, особенно на высших постах, имели также обширный боевой опыт. И рассуждали эти люди, естественно, исходя из своих знаний и правил военной тактики и стратегии. Главный протагонист жесткой позиции по отношению к восставшим, командующий силами СС и полиции в Протекторате, являясь потомственным прусским офицером, прошел как фронтовую, так и штабную школу обеих мировых войн, а также прошел и школу тяжелой и жестокой партизанской войны на восточных территориях. Группенфюрер СС фон Пиклер-Бургхаусс изначально достаточно точно знал, на какие силы он может рассчитывать в случае необходимости вооруженного противостояния, также примерно представлял себе, чем могут располагать для своей обороны пражские повстанцы, таким образом, ситуация казалась ему по-военному достаточно ясной. Именно поэтому как форму коммуникации с чехами еще предыдущей ночью он выбрал просто силовой ультиматум – в его понимании положение восставших со стратегической точки зрения являлось абсолютно безнадежным, поэтому никаких условий с их стороны никто слушать, собственно, тогда и не собирался. Выбор был дан только, так сказать, «из двух зол» – или немедленная капитуляция, или полное уничтожение. При этом надо еще заметить, ни командование СС, ни другие германские военные или политические представители не имели даже приблизительного понятия об уровне реальной дезорганизации и некомпетентности самих повстанцев, то есть немцы еще и явно переоценивали своего потенциального противника, подготавливая необходимые для проведения контрмер войска. О несанкционированном продвижении вышедшей из подчинения 600-й «русской» дивизии Вермахта в направлении Праги Пиклеру также было известно, хотя, как уже говорилось и ранее, исходя из свидетельств того времени, сами немцы до последнего момента не верили в возможность активного выступления власовцев на стороне восставших чехов. Но по мере приближения Первой дивизии под командованием генерала Буняченко к столице Протектората данные о ее действиях, а также о количестве, оснащении и вооружении войск РОА поступали не только чешским «штабам восстания», но, естественно, и германскому командованию. И никаких поводов для радости у немцев в этой информации не было: сильно «разросшаяся» Первая дивизия РОА по численности и оснащению в то время превосходила любую стандартную пехотную дивизию германской армии – даже по самым скромным подсчетам немцев в ее составе находилось не менее двадцати тысяч человек личного состава, несколько десятков единиц тяжелой бронетехники – танков, самоходных артиллерийских установок, бронетранспортеров, общее число артиллерийских стволов, включая минометы, превышало сотню[117]. Все затем имевшие место боестолкновения власовцев с германскими силами, включая специально созданные на полигоне в Бенешове и Градиштько «кампфгруппы» Ваффен-СС, заканчивались весьма плачевно для последних, что подтверждало и реальную боеспособность РОА. Также, в отличие от чешских повстанцев, власовцы были хорошо обучены и организованы, имели взаимную связь, а вглубь города продвигались планомерно, с соблюдением правил военной тактики – разведка, боевое охранение, обеспечение флангов, блокировка важных узлов коммуникаций, мостов и т. п. Многие военнослужащие Первой дивизии РОА, что немаловажно, имели также и обширный боевой опыт. Все эти новые факты резко поменяли расстановку сил в городе. Численностью личного состава войск и техники совокупные германские силы в Праге все еще достаточно сильно превосходили всех активных вооруженных повстанцев и власовцев вместе взятых; силы немецкой полиции, Вермахта и СС все еще контролировали значительно большую часть города и его транспортных узлов, но ни о каком стопроцентном успехе, тем более быстром, для немцев речь уже не шла. Более того, с приходом РОА, в середине дня шестого мая 1945 года по бронемашинам и артиллерии силы двух сторон внутри Праги уже практически выровнялись в смысле возможностей реального боевого применения, учитывая, что в тыловых частях пражского гарнизона находилось достаточно большое количество устаревшей и трофейной техники, много было бронетранспортеров с легким вооружением или вообще без него. Несколько танков и самоходки «Штурмгешутц III» или «Штурмгешутц IV», а также новые САУ «Хетцер» имели в своем составе главным образом лишь боевые группы СС, которые вглубь города так пока и не пробились; в то время как Первая дивизия РОА располагала находящимися уже в самом городе десятком трофейных советских танков Т-34/76 (хоть, по меркам Красной Армии, уже и несколько устаревшей на тот момент модели, но по своим боевым показателям все еще равным или даже превосходящим большинство стоявших на вооружении Германии бронемашин), а также в основном новыми немецкими самоходными артустановками – и у них были те же «Хетцеры». В распоряжении немцев в Праге находилось достаточно много зенитной артиллерии, но особенно крупнокалиберные орудия ПВО, несмотря на свою высокую мощность, были практически немобильны и совсем не подходили для уличных боев, у власовцев же были как тяжелые, так и легкие полевые орудия на колесной базе, а также достаточное количество лошадей и автомашин для их оперативного перемещения в случае необходимости. Силы РОА были полностью взаимосвязаны, явно имели некий предварительный план действий и в соответствии с ним организованно перемещались по городу, равномерно и постепенно увеличивая территории под своим контролем. Более разношерстными, разрозненными и дезорганизованными на фоне этого теперь уже казались германские войска в Праге, позиции которых действительно были теперь часто изолированы и разбросаны по различным частям города и предместьям. Справиться со слабо вооруженными повстанцами все эти самые различные группы, принадлежащие к различным частям и родам немецких войск, могли бы вполне успешно, а вот так же успешно вести скоординированные боевые действия против реально организованных крупных войсковых соединений – это вряд ли… В занятой власовцами левобережной части Праги это, в конце концов, уже достаточно хорошо подтвердилось и на практике… Немаловажным фактором было и моральное состояние многих солдат пражского гарнизона – приходившие с фронтов новости никак не давали поводов для оптимизма, а главной целью конкретного военнослужащего часто становилось простое самосохранение, а никак не бой до последней капли крови за давно потерянные идеалы Третьего рейха…