Читать книгу "Четвёртый - Сергей Калашников"

Придумка это сделана вовсе не для Куберейры, а для увеличения длительности патрулирования военных вариантов этих птичек - "Вентур", но сработало и в нашем случае. То есть, при скорости в триста тридцать километров в час на одной заправке машина с полной загрузкой может преодолеть три с половиной тысячи километров. На мои задумки годится. К тому же есть свободная машина для осуществления полётов до Нью-Йорка, потому что на регулярных рейсах заняты всего две из имеющихся трёх.

Дальше была скрупулёзная подготовка к сверхдальнему перелёту нашего старого доброго "Лоудстара", только что вернувшегося с завода в Аргентине, где на нем поменяли выработавшие ресурс авиадвигатели. Ума не приложу, откуда в прессу просочилась информация, но за билетами на этот рейс образовалась длинная очередь желающих поскорее долететь до Штатов. То есть сгонять порожняком не получилось. Мы даже рыпнуться не могли - такое образовалось давление общественного мнения, что просто ужас. А ведь у нас и экипажи на всю дорогу не готовы, да и ни в Парамарибо, ни в Санто-Доминго никакой инфраструктуры пока нет. Ну, связались по телеграфу - договорились о приёме и заправке - и всё.

Одним словом вылетели мы в два пилота и две стюардессы с обычными пятнадцатью пассажирами на борту и преодолели всю дистанцию за тридцать три лётных часа с четырьмя двухчасовыми посадками для заправки и техобслуживания. Мы с Олей (хвала нашей подмосковной подготовке и буэнос-айресскому чтению) успешно сработали за техников, лишь изредка справляясь с инструкциями. Консуэллке - второй стюардессе - пришлось туго. Она выгуливала пассажиров, пока командир экипажа (он же первый пилот) утрясал местные формальности и договаривался о разного рода услугах с деловыми людьми. Нам ведь и провизии нужно, и воды. Да и бухло пассажиры выхлебали как-то уж очень быстро. Вина в них вообще входит много.

Так что рейс выдался изматывающий. Но настоящий кошмар начался в конечном пункте. Корреспонденты, чтоб их подбросило и шмякнуло. Поэтому в обратку у нас всё повторилось, только задом наперёд. А летели мы через тропики, то есть на земле было жарко, особенно в Санто-Доминго. В Парамарибо нас накрыло дождём, а в Ресифи совместились ливень и кромешная темнота. Зато коллега научил меня взлетать и садиться ночью, и мы привезли целую кучу зелени, потому что деньги нам совали прямо в руки - ну нет пока у Куберейры своего агентства ни в одной из точек маршрута.

***

Про то, как Хорхе Орейра обустраивал аэродромы по нашему новому маршруту, могу рассказать, основываясь только на том, что сам видел. Сначала на взлётных полосах появились посадочные прожектора и огоньки подсветки для ночных посадок. Затем - щебёночное покрытие, которое вовремя выравнивали и трамбовали. А потом и постройки вроде отелей, где пассажиры могли принять душ, дождаться рейса или укрыться от непогоды во время обслуживания самолёта.

Откуда на это взялись деньги? Так мы с Олей нарубили бабла в еженедельных рейсах до Нью-Йорка и обратно. Рубили не вдвоём, а вчетвером - усиленным экипажем вместе с Консуэллой и Родригесом, с которыми летали в первый раз. Постепенно нас частично стали сменять другие пилоты и стюардессы - сначала на середине маршрута, а позднее и после каждой посадки - усталость штука коварная, а пять-шесть часов весьма напряжённой работы - дело нешуточное. Поэтому наши подвиги с испытанием выносливости прекратили настолько быстро, насколько смогли.

А тут поспела еще пара новеньких "Лоудстаров", которые сразу встали на линию - завод в Кордобе осилил их производство несколько быстрее, чем предполагалось - дед забеспокоился о перелёте через океан и новом маршруте прямиком в Мадрид. Сначала трассу освоил наш неплохо слетавшийся экипаж. Только в качестве пункта прибытия в Африку был выбран Дакар, а не Монровия. От него нам хватало дальности прямиком до столицы Испании. Некоторая нервозность возникала при приближении к Гибралтару - всё-таки зона военных действий! Но сидящие там англичане пропускали нас беспрепятственно, а немцы или итальянцы так ни разу и не напали.

Пересекать же чёрный континент главный пайщик нашей авиакомпании не собирался, чем окончательно разрушил моё тайное намерение как-нибудь заглянуть домой в Советский Союз, да незаметно там и остаться.

Тем временем Бразилия вступила в войну против гитлеровской Германии - на аэродроме в Ресифи, который, кстати, построили американцы, наступило явное оживление. Нас, с нашими несколькими рейсами в неделю, отсюда вовсе не попросили - мы поначалу даже на руку были военным, потому что худо-бедно маскировали их присутствие на территории нейтральной страны. А потом - возможность по чёткому расписанию быстро добраться до родных мест делала присутствие гражданской авиакомпании приемлемым - янки умеют ценить комфорт. В частности бар в нашем тростниковом отеле даёт очень приличную выручку.

Зато улучшенная стараниями Куберейры полоса в Рио-де-Жанейро теперь безвозбранно принимает патрульные самолёты - союзники внимательно присматривают за акваторией южной Атлантики. А на восточном фронте (я уже привык его так называть) развернулась картина летней катастрофы сорок второго года - немцы продвигаются к Сталинграду.

И почему я ни капельки не удивился, когда нас с Олей отозвали в Москву?

Глава 23. Чему я удивился

Не удивился я и тому, что отвезти домой нас вызвались англичане - думаю, наша сдача им во временное пользование была одобрена из Москвы - совместный труд на общее благо это подразумевает. Через океан мы летели до Монровии и дальше на юг до того самого Леопльдвиля, от которого есть несколько дорог в разные стороны. Потом был перелёт почти строго на восток до безымянного военного аэродрома на берегу Индийского океана и дальше уже на север до самого Тегерана.

Самолёт был четырёхмоторный и очень напоминал старину Ил-18. К тому же дальность полёта у него оказалась, по нашим прикидкам, под четыре тысячи километров. А так - это Дуглас DC-4.

Почему мы не полетели через Аддис-Абебу?

- В этой дыре горючего не получить, - ответил второй пилот. Оказывается, я начал вполне нормально общаться на английском. Или он был американец? В лётной одежде не сразу и разберёшь, хотя я и в форме союзников разбираюсь не очень. Обычно по надписям на нашивках могу понять, из какой страны военный. Или по другой символике, сейчас скрытой от взгляда под тёплой кожаной курткой. Мы с Олей тоже летим в пальто и нам ни капельки не жарко. В салоне довольно много груза, но и пассажирских кресел хватает. Мы в команду вписались - варим кофе и подаём экипажу. А иначе скучно.

На аэродроме под Тегераном я с чувством глубокого удовлетворения отметил рядок "Аэрокобр" - истребителей с автомобильной дверцей. Это явно для наших подогнали. А для нас подогнали Ли-2. Или его ещё не переименовали из ПС-84? В общем, простились с союзническим экипажем и представились соотечественникам:

- Ваня.

- Оля.

А ребята почему-то вытянулись в коротком строю и в один голос ответили:

- Здравия желаем товарищи майоры госбезопасности.