Читать книгу "Почему одни страны богатые, а другие бедные. Происхождение власти, процветания и нищеты - Дарон Аджемоглу"

Второй законодательной новацией стало создание еще одного органа, Малого совета, который избирался из членов Большого совета и, в свою очередь, избирал дожа. Формально этот выбор должен был быть утвержден общим собранием граждан, однако поскольку выдвигалась всего одна кандидатура, выбор дожа оказывался полностью в руках Малого совета. Третье нововведение состояло в том, что новый дож должен был при вступлении в должность принести присягу, которая ограничивала его власть. Со временем все эти ограничения были довольно последовательно ужесточены — дож теперь должен был подчиняться городским чиновникам, любое его решение должно было быть одобрено советниками дожа, которые также контролировали, чтобы дож подчинялся всем решениям Большого совета.

Эти политические реформы вели к развитию дальнейших институциональных инноваций — появлению независимых выборных чиновников, судей и апелляционных судей, выработке новых форм частных контрактов и законов, в том числе и о банкротстве. Эти новые венецианские экономические институты позволили создать новые юридические формы бизнеса и новые типы контрактов. Быстро развивались и финансовые инновации, и уже в то время в Венеции можно различить некоторые черты современной банковской системы. Казалось, ничто не способно остановить динамичное движение Венеции в сторону полностью инклюзивных институтов.

Однако во всем этом развитии наблюдалось определенное напряжение. Экономический рост, поддержанный инклюзивными венецианскими институтами, сопровождался созидательным разрушением. Появление каждой новой волны предприимчивых молодых людей, разбогатевших благодаря комменде и подобным экономическим институтам, приводило к снижению доходов представителей старой элиты. И дело не ограничивалось снижением доходов — порой речь заходила об угрозе их политической власти. Аристократы, заседавшие в Большом совете, постоянно испытывали искушение закрыть доступ к системе для новых людей.

В первые годы существования Большого совета выборы в него проводились ежегодно. Как мы уже видели, в конце года четыре выборщика, избранные по жребию, выдвигали сто новых кандидатур на следующий год (после чего их утверждение происходило автоматически). Однако 3 октября 1286 года в Большой совет было внесено предложение о том, чтобы кандидатуры претендентов утверждались большинством Совета сорока (этот орган находился под полным контролем аристократических семей). Предлагалось также, чтобы члены Совета сорока обладали правом вето в отношении новых кандидатур (ранее такого права у них не было).

Предложение было отклонено. Однако уже через два дня была выдвинута новая инициатива, и на этот раз она была одобрена. Теперь кандидат автоматически утверждался в случае, если в Большом совете в свое время заседали его отец или дед. В остальных же случаях было необходимо утверждение кандидатуры советниками дожа. А 17 октября была принята еще одна поправка — теперь кандидат в Большой совет должен был быть утвержден Советом сорока, советниками дожа и самим дожем.

Эти дебаты и поправки 1286 года проложили путь для нового регламента, введение которого в истории Венеции известно как «Закрытие» (La Serrata). В феврале 1297-го было принято решение о том, что если вы были членом Большого совета в предыдущие четыре года, то ваша кандидатура автоматически выдвигалась снова и автоматически одобрялась. Новые же кандидатуры должен был одобрять Совет сорока, однако для этого было достаточно лишь двенадцати голосов. А после 11 сентября 1298 года для действующих членов совета и членов их семей одобрение уже не требовалось. Так Большой совет был фактически закрыт для кандидатов извне, а участие в нем стало по сути дела привилегией наследственной аристократии. Это положение в 1315 году зафиксировала «Золотая книга» (Libro d’Oro) — официальный реестр венецианской знати.

Граждане Венеции, оказавшиеся за пределами этого узкого круга нарождающейся правящей элиты, не хотели поступиться своими правами просто так, без борьбы. В 1297–1315 годах в Венеции сохранялось постоянное политическое напряжение. В попытках найти компромисс с самыми ярыми противниками нововведений аристократы увеличили численность Большого совета с 450 до 1500 человек. Но расширение совета сопровождалось и расширением репрессий. В 1310 года в городе была учреждена полиция, и гайки стали закручиваться все туже, чтобы обеспечить консолидацию нового политического порядка.

После политического «закрытия» Большой совет решил произвести и экономическое. Наряду с переходом к экстрактивным политическим институтам начался переход к экстрактивным экономическим институтам. Самым важным было запрещение комменды — то есть одной из самых значительных институциональных инноваций, которые и сделали Венецию богатой. Это не должно нас удивлять. Комменда была выгодна для новых игроков на рынке, и сложившаяся купеческая элита пыталась им помешать. Это был еще один шаг в сторону более экстрактивных экономических институтов. Следующий шаг был сделан в 1314 году, когда республика принялась национализировать торговлю. Была организована система принадлежащих государству торговых галер, и начиная с 1324 года граждан, желавших заняться коммерцией, стали облагать высокими налогами. Международная торговля окончательно сосредоточилась в руках старых семей. Это было началом конца Венеции как процветающего государства. После того как все основные направления бизнеса оказались монополизированы узкой прослойкой элиты, падение только ускорялось. Венеция могла бы стать первым в мире инклюзивным обществом, однако не смогла этого сделать в результате политических интриг. Политические и экономические институты становились все более экстрактивными, и скоро Венеция столкнулась со снижением торгового оборота. К началу XVI века ее население сократилось до ста тысяч человек. В период 1650–1800 годов, когда население Европы бурно росло, в Венеции шел обратный процесс.

В наши дни единственная отрасль экономики, существующая в Венеции (если не считать незначительные объемы рыболовства), — это туризм. Венецианцы, которые когда-то открывали новые торговые пути и развивали передовые экономические институты, сегодня пекут пиццу, делают мороженое и выдувают поделки из разноцветного стекла на потребу ордам иностранных туристов. Иностранцы приезжают посмотреть на диковины эпохи, которой положила конец La Serrata, — на Дворец дожей и на коней собора Св. Марка, отнятых у Константинополя в те времена, когда Венецианская республика правила Средиземноморьем. Венеция превратилась из лидера экономики в музей.

В этой главе мы поговорим об историческом развитии институтов в различных частях мира и объясним, почему они развивались по-разному. В главе 4 мы видели, каким образом траектория развития институтов Западной Европы начала расходиться с траекторией развития институтов Восточной Европы, как английские институты начали все сильнее отличаться от институтов остальных стран Западной Европы. Это расхождение было следствием небольших вначале институциональных различий, возникавших в основном в результате появления точек перелома на пути институционального развития. Довольно заманчиво думать, что эти институциональные различия представляют собой верхушку огромного исторического айсберга, при этом глубоко на его подводной части находятся английские и европейские институты, неумолимо дрейфующие в сторону от институтов других частей света под влиянием событий, произошедших много тысяч лет назад. Так сказать, остальное — история.