Читать книгу "Германия. Свой среди своих - Анна Мосьпанов"

— Так, а портной — какая профессия?

Он мялся-мялся, но так и не нашел нужных слов, чтобы объяснить мне, что же не так в профессии модельера.

Наконец выдавил из себя:

— У нас все живут большими семьями. Родственников много. Кланы. Папа мне говорит, что надо жить своим умом, но я же вижу, что когда его родственники спрашивают, что я буду делать дальше и какие у меня планы, он… как бы… выкручивается.

— Давай, — сказала я тогда, — загадаем, чтобы в следующем году у тебя все получилось. Чтобы ты нашел место учебы именно в хорошем ателье, а не в автомастерской, куда идут все, и чтобы потом стал модельером, и чтобы папа тобой и дальше гордился.

— Давай, — вдруг согласился он. — Папа в принципе не против.

— Ну и все. А остальные привыкнут. Не надо оправдываться за то, что ты делаешь, если ты уверен в своей правоте. Сошьешь мне что-нибудь потом?

— Обязательно! Раз обещал — сделаю.

Потом он вдруг исчез.

И попался мне на глаза только через полгода.

— Я нашел место! — первое, что он заявил при встрече. — Правда, мне пришлось уехать из города. Я теперь под Франкфуртом, в небольшом городке. Но очень хорошее место! Очень. Мне уже доверяют работать с клиентами. Я два дня в школе, а остальное время — в ателье.

— Ну видишь! Отлично же. А родители что?

Он помрачнел.

— Мама и кузены все ополчились против меня. Так и не поняли. Напрямую, конечно, не говорят, но я же вижу, что они думают. Типа, нет бы деньги шел зарабатывать. Машины чинить, или торговать, или еще куда. Да хоть в такси! А он, видишь ли, модельером хочет быть. Как баба.

Я попыталась возразить, что на востоке портняжное ремесло — это традиционный удел мужчин. И ничего в этом стыдного нет. Гордиться надо, что у тебя получилось!

— Единственный, кто гордится, — это папа! Ему плевать на чужое мнение. Он сказал, что в доме мы на эту тему больше не говорим. Сын выбрал свой путь, и так тому и быть. Мама его слушается. Но я же вижу…

Он вдруг усмехнулся.

— Девушки моих друзей радуются от души. Говорят, будет личный портной. А ребята — ну, кто как.

— Но ты счастлив?

— Абсолютно! Я так мечтал об этом, я так долго искал место. И теперь я в очень престижном ателье, могу стоять за спиной опытных портных и смотреть. И сам уже кое-чему тоже научился. Плевать на них на всех.

— Плевать не надо, — сказала я тогда, — они привыкнут и еще будут тобой гордиться…

Почему-то мне кажется, что у этого молодого мусульманина большое будущее, хотя в семье по-прежнему с недоверием относятся к роду его деятельности. Но все меняется. В том числе и традиции, и устои.

Энциклопедия немецких нравов

В предыдущих главах мы с вами подробно поговорили о тех, кого принято называть мигрантами. Настало время вспомнить и тех, кто по праву рождения называет себя коренными немцами. Что мы, собственно, о них знаем? Существует стандартный набор клише (часть которых была озвучена выше), кочующих из одного печатного источника в другой. И любой мало-мальски грамотный и осведомленный обыватель на вопрос «Так какие же они, немцы?», скорее всего, без запинки выпалит: «Педантичные, аккуратные, надменные, чопорные, трудолюбивые». Так ли это на самом деле или мы имеем дело с культурологическими стереотипами? Давайте разбираться вместе.

Следующие несколько глав будут посвящены самым разнообразным аспектам жизни «немецких» немцев. Да-да, не удивляйтесь, пожалуйста. Количество иммигрантов в стране, увеличивающееся из года в год, привело к тому, что в бытовую речь вошли такие понятия, как «русские немцы», «турецкие немцы», или, точнее, турко-немцы (Deutsch-Türken), «мусульманские немцы» и так далее.

Ну а коль так, то, наверное, должны быть и «немецкие немцы» — те, у кого есть немецкий паспорт и кто пользуется всеми гражданскими правами по праву рождения, те, для кого немецкий язык — родной и, возможно, единственный язык общения. Вот о них и пойдет речь.

Многое из того, что вы прочитаете ниже, покажется вам странным, с чем-то вы наверняка не согласитесь, чем-то возмутитесь, так как информация в тексте будет расходиться с теми представлениями о немецком народе и немецкой культуре, которые вы получили еще в средней школе. Но, как бы то ни было, мне хочется рассказать вам о том, какими их вижу я. О коренных жителях огромной, сильной, талантливой страны Германии.

24. Что празднуем?

Начнем, казалось бы, с мелочей. С праздников. Отношение к ним в Германии совершенно не такое, как в России.

У жителей страны, приютившей меня пятнадцать лет назад, все настолько четко, что диву даешься. Помните, как в начале этой книги я упоминала, что в Германии есть два времени года — октябрь и июль? Полгода стоит серая, промозглая осень и полгода — нежный солнечный июль.

Основных праздников в Германии тоже два — Рождество и Пасха. Год совершенно четко поделен на два этапа — период подготовки к Рождеству, плавно переходящий в страстную, истовую подготовку к Пасхе.

Смотрим на дату. Скажем, 9 ноября. До католического Рождества времени еще очень много. Но окошки немецких городов уже украшены гирляндами и фонариками, саночками и снежинками, а на развалах дискаунтов типа Lidl уже вовсю копошатся запасливые граждане, стремящиеся раньше других прикупить новогодние украшения. Правильно, в общем. Готовь сани летом.

Пройдет еще совсем немного времени, и народ забегает по магазинам в поисках рождественских подарков. На страницах дамских журналов появятся статьи на разворот из серии «28 рождественских подарков, которые сделают вашу интимную жизнь насыщеннее». Покупка подарков в Германии — это священнодействие. Ему посвящают недели, договариваясь с подругами и друзьями, тщательно выбирая, сверяясь с заранее составленными списками, пробуя, меряя и сдавая непонравившуюся вещь, чтобы наутро снова пуститься в поход по потребительскому раю.

Праздник закончится, но фонарики-снежинки будут еще с месяц украшать аккуратненькие бюргерские домики, напоминая о жареном гусе, запахе корицы и радости от сбора всех-всех членов семейства за одним столом. Рождество — это святое. Студенты едут через всю страну, чтобы 24 декабря оказаться дома, с мамой и папой. Приятно. То ли дело — Новый год. Его встречают где придется — у Бранденбургских ворот или в ближайшей кнайпе, романтично в Париже с толпой таких же не желающих скучать дома сограждан или в родном Саарланде, в первом попавшемся ресторане. Это не праздник, а так. Подобие.

А потом наступает следующий, невероятно важный этап. Полки супермаркетов наполняются сиреневыми зайцами в одежке, которая лично у меня ассоциируется с коровой Milka, разноцветными яичками всех мастей и размеров, и народ ждет нового праздника. Готовится. Радуется. Суетится. Потом детки будут объедаться шоколадными яйцами и с пылающими диатезом щеками страстно искать все новые и новые сладкие подарки, предусмотрительно запрятанные родителями по самым отдаленным углам квартиры.