Читать книгу "Слишком большой соблазн - Людмила Феррис"

— Вера Михайловна, вы со мной были достаточно откровенны, и это дорогого стоит, почему вы сейчас отрицаете очевидное? Вы знаете Артема Найденова? Сына вашего мужа? Я ведь умею работать с информацией, это моя профессия. Я точно знаю, что Артем — сын Владимира Николаевича Яценко.

— Ну, мало ли кто сыном или дочерью назовется?

— Вы умная женщина, зачем отрицать реальность?

— Странная ты девочка. Приходишь ко мне, ковыряешься в моем белье и удивляешься, что я не ликую от счастья? Не радуют меня ваши вопросы! Хорошо, ну знаю я Артема, видела его один раз в жизни. — Она гордо кивнула. — Что же следует из этого?

— Скажите, как мне его найти? Мне очень нужно.

— С чего вы решили, что я знаю, как его найти? Милая девочка, я вообще не вижу здесь причинно-следственных связей. Ну, был у Яценко грех молодости, что сейчас прошлое ворошить, как опавшие листья? Не вижу в этом смысла. Володя с ним познакомился случайно, я поняла, что мальчик подошел к нему сам и представился. Ну, был он у нас дома полчаса. Я не хочу, чтобы в городе об этом судачили, мне разговоров про мою семью и так хватает. Мой муж, — она поправилась, — мой покойный муж не был ангелом с крылами, с разными дамочками легкие романчики заводил, потому что девицы были в шаговой доступности. Женщины к нему сами липли.

— Вы не пытались с этим как-то бороться, что-то сделать?

— Вы шутите? Бороться с Яценко? Это самоубийство. Вам зачем все эти замшелые истории?

— Вы правы, но если бы я волею обстоятельств не была вовлечена в эту ситуацию, не находилась бы во время выстрела в кабинете Яценко, может, я так не интересовалась бы его жизнью и его прошлым.

— Ну что с того, что Артем был у нас? Причем, повторяю, единственный раз? Его привел Володя. И все эти годы он не знал о существовании сына. Я надеюсь, что это не попадет в прессу. Я беспокоюсь о своей репутации. Яценко уже нет, но есть много знакомых, друзей, коллег, сослуживцев, дочь, наконец. Обо мне и так слишком много говорят.

— Вера Михайловна, это плата за известность, за публичность, за должность мужа, за его большую зарплату, за ваше благосостояние. За все в жизни надо платить, простите за банальность. Если Артем даст мне интервью, оно появится в газете. Увы, это моя работа. Я вас, конечно, понимаю, но у меня нет вариантов.

— Что за работа у вас такая, Юлечка, копаться в человеческом мусоре, который уже давно выброшен на свалку? Давайте закончим этот ненужный и бессмысленный разговор.

Чай уже не помогал продолжить общение, и Юлька направилась к двери. Ей будет что рассказать Егору Петровичу Заурскому, в том числе о том, сколько литров первоклассного чаю она выпила, чтобы понять, почему Яценко не оставил жене шанса.

— Вера Михайловна, а вы знаете Стаса Осипова?

— Первый раз слышу. — Ни один мускул на красивом лице женщины не дрогнул. Но глаза, глаза пылали наслаждением победы и ненавистью.

Когда Юльке говорили, что она копается в грязном белье, она соглашалась. Еще в студенчестве, в рамках учебной программы, не раз проводили дискуссии на подобные темы: можно ли проявлять излишний интерес к чьей-либо личной, интимной жизни или к неприглядным, скандальным подробностям чьих-либо взаимоотношений, чьей-либо деятельности и так далее. Выводы были однозначны — это один из приемов работы журналиста, и, чтобы вывести человека на чистую воду, иногда нужно прополоскать много грязного белья. Только делается вся эта работа ради чистых помыслов, тогда все сразу объясняется и встает на свои места.

Вера Михайловна не оставила ей вариантов. Уже потом, когда Юля села за статью и разложила на столе фотографии, документы, переданные папиным другом, соединяла один факт с другим, заполнила таблицы, которые будто начали давить своей тяжестью, картина прорисовывалась понятная.

«Я каждый день по капле выдавливаю из себя раба», — чеховская фраза словно была подсказкой. Это он о жертвенности. Выдавливать раба — это попытка перестать быть жертвой, когда в душе накапливается осадок от обиды, раздражения, ненависти и злости. Сначала жертва ненавидит себя, а потом своего мучителя.

Самолюбивая Вера, которая терпела всю жизнь давление властного мужа, его любовниц, не выдержала, плюс ко всему этому вскоре появился сын. В это же время был загнан несправедливостью в угол жизни Стас. Как Вера вышла на бывшего участкового? Как смогла убедить его совершить преступление? Сколько заплатила? Все это выяснится дознанием, а ее журналистское дело — найти причинно-следственные связи человеческих отношений, которые рвутся под напряжением обмана, лжи, предательства и подлости. В личной истории она изменит фамилии, она назовет Веру «женщиной из окружения Яценко». Юля образно даст понять читателям, что большая часть жизни «космического бога» основана на лжи, подлости и предательстве, которая разрушала все вокруг. В качестве документальных аргументов она приведет цитаты из справок и актов проверки. Такое опасное селфи с космосом у нее получается. Юля не подвела Заурского.

Глава 39

Генеральный директор «Орбитальной группировки» Роман Петрович Шарулев был раздражен. Время, когда он упивался должностью и прилагающимися к ней почестями, пролетело мгновенно. Он ощутил, что несвободен, и дело, конечно, было не в фактическом перемещении в пространстве, Роман был повязан обстоятельствами, обещаниями, договоренностями. Он чувствовал себя как жук, попавший в паутину, и чем активней он двигался, тем больше в этой сети запутывался. Самое противное, что не он эти обязательства брал, они были чужими, не он подписывал договора, а вся тяжесть ответственности легла на него. Самыми сложными оказались обязательства перед государством, которое четко диктовало Федеральными программами объемы выпускаемой предприятием продукции, то есть количество спутников, но рассчитываться за свои заказы не спешило. А все вокруг словно сговорились и только и делали, что отвлекали Романа от работы.

Сегодня к нему на встречу напросился мэр Вороткин. Роману так не хотелось вникать в проблемы власти, когда своих дел по горло, но отказаться он не мог. Впрочем, неизвестно, сколько еще останется Вороткин у власти. Кресло под мэром качалось. Местная газета опубликовала скандальный материал о его сынке, и теперь папаше продолжение политической карьеры не светит. В отношении сынка идет проверка. Вороткину надо было лучше приглядывать за своим чадом. Вон Бразгин, сколько власти в руках было у человека, а тоже «сгорел» из-за сыночка. Шарулев помнил, как Дмитрий Олегович проводил пресс-конференцию, писак мало интересовала космическая тематика и убийство Яценко, зато привлек факт, что сын Бразгина сбил человека. Хорошо, что Романа бог миловал, но с сыном надо поговорить обязательно, события, они ведь как сообщающиеся сосуды, одно от другого очень сильно зависит.

Разговор с мэром не складывался, каждая из сторон понимала, что хочет, только их желания не совпадали.

— Если я буду участвовать в выборах, то могу рассчитывать на вашу поддержку?

Роман подумал, что это уже наглость со стороны власти. «Заляпался сам и меня хочешь измазать?»