Читать книгу "Смерть длиною в двадцать лет - Ариэль С. Уинтер"

Пеллетер ударил надзирателя рукояткой пистолета по запястью, и тот выронил нож, но при этом резко дернулся, отчего Пеллетер потерял равновесие и отлетел к автомобилю, упав спиной на капот.

Пассемье не растерялся и бросился бежать, Пеллетер последовал за ним, но чета Розенкранцев стала помехой на его пути. Розенкранц поспешил утащить Клотильду в сторону, и Пеллетер промчался мимо, не натолкнувшись на них.

Пассемье бежал в сторону города. Пеллетер еще не успел выскочить на дорогу, когда надзиратель понял свою ошибку, сообразил, что между редко стоящих домов ему негде спрятаться, и, резко развернувшись, побежал в обратную сторону.

– Стой! – крикнул ему Пеллетер.

Верзила-надзиратель, все еще шатаясь после удара, полученного под дых, продолжал бежать не оглядываясь. Он не мог не видеть впереди дорожного блокпоста, расположенного метрах в ста от него на самом краю города, за которым начинались поля. Понимая, что Пассемье может махануть через поле, Пеллетер выстрелил в воздух.

Пассемье оглянулся на звук и, потеряв равновесие, чуть не упал.

Полицейские на блокпосту услышали выстрел и побежали навстречу Пассемье и Пеллетеру.

Сообразив, что попал в окружение, Пассемье предпочел развернуться и пошел на Пеллетера.

Пеллетер остановился и прицелился. Но полицейские подбежали уже слишком близко, и он побоялся попасть в кого-нибудь из ребят Летро. Тогда, убрав пистолет в кобуру, он бросился под ноги подбежавшему Пассемье.

Полицейские были уже почти близко и кричали:

– Стой!.. Полиция!.. Стой!

Но Пассемье несся вперед прямо на Пеллетера. Пеллетер предпринял обманный прием, сделав резкий шаг в сторону, но Пассемье предугадал его ход и встретил Пеллетера мощным ударом в грудь, от которого у инспектора потемнело в глазах. Он с трудом устоял на ногах. А Пассемье побежал дальше в сторону города.

Мимо Пеллетера пронеслись и ребята Летро.

Пеллетер достал из кобуры пистолет и сделал предупредительный выстрел в воздух.

Полицейские обернулись, а Пеллетер уже целился. Полицейские, пригнувшись, упали на землю. Пеллетер выстрелил.

Пассемье зашатался и… продолжил бег. Но теперь это был уже не бег, а ковылянье вприпрыжку.

Один из полицейских вскочил первым и бросился на Пассемье, но тот встретил его мощным ударом.

Подбежавший к ним Пеллетер сразу увидел, что выстрел его попал в цель – штанина у Пассемье в области лодыжки пропиталась кровью. Пеллетер пнул Пассемье по раненой ноге, и тот упал.

Коленом придавив надзирателя к земле, Пеллетер приставил к его голове дуло пистолета.

– Твои дружки ждут тебя не дождутся, – сказал он.

Свободной рукой он достал из кармана наручники и сковал руки Пассемье за спиной.

Пассемье теперь даже и не думал сопротивляться, так как знал, что это только навредит ему.

Пеллетер поднял глаза – перед ним стоял Мартен.

– Отличная работа, парень, – сказал ему Пеллетер.

Мартен попытался сохранить суровое лицо, но, не сумев сдержать улыбки, сказал:

– Спасибо, шеф.

Вдалеке перед своим домом стояли, обнявшись, Розенкранцы. У месье Розенкранца был вид побежденного, а не победителя. Они с супругой надеялись найти в Вераржане спокойное местечко для жизни, но этот городок не оправдал их ожиданий.

Летро сиял от счастья.

– Ну наконец-то мы покончили с этим делом. И все благодаря тебе! Ты просто спас меня!

Пеллетер рассмеялся.

– Ничего, у тебя еще будет возможность отплатить мне тем же, когда приедешь ко мне в гости.

Ламбер картинно закатил глаза, но Пеллетер одернул его суровым взглядом.

Летро выдвинул верхний ящик своего стола и достал оттуда три сигары. У Пеллетера учащенно забилось сердце – ведь у него без курева уже голова начала болеть.

– Вот если бы еще кто-нибудь сказал мне, кто убил всех этих арестантов… – сказал Летро, продолжая улыбаться. – Но это, друзья мои, уже проблема тюрьмы… А мы свое дело сделали – выяснили, кто занимался незаконным захоронением останков. И вдобавок к этому еще раскрыли старое убийство.

Пеллетер жадно втягивал табачный дым. Сигара, конечно, была не так хороша, как те, к которым он привык, вкус ее был несколько вялым и блеклым, но сейчас он был рад и такой.

Летро выдул несколько ломаных табачных колец, поерзав, удобнее уселся на своем стуле и сказал:

– Нет, я, правда, даже и не знаю, как вас благодарить.

Пеллетер кивнул, а Летро продолжал:

– Вообще это дело… – Он покачал головой.

– Но мне все-таки понадобится еще разок съездить в тюрьму, хотя и ужасно не хочется, – сказал Пеллетер.

Летро небрежно махнул рукой.

– Над этим пусть Фурнье ломает голову. Это его проблема.

Пеллетер нахмурился, пытаясь убедить себя, что это действительно так. Ну а в самом деле, с какой стати это должно быть его проблемой?

– Только не удивляйтесь, если Фурнье в итоге ничего не расследует, – сказал он.

В этот момент в открытую дверь кабинета Летро постучали, и все трое обернулись на стук.

Офицер с порога доложил:

– Шеф, вам звонит начальник тюрьмы Фурнье.

– Начальник тюрьмы! – сказал Летро. – Быстро он продвигается по служебной лестнице!

– Прошу прощения, заместитель начальника тюрьмы, – поправился офицер.

Летро потянулся к аппарату на своем столе и сказал в трубку:

– Вы слышали наши хорошие новости? – Но тут брови его вскинулись, и он воскликнул: – Что-о?! Когда?

Ламбер посмотрел на Пеллетера, но тот, с наслаждением затягиваясь сигарой, только пожал плечами.

– Мы выезжаем! – сказал Летро и повесил трубку, после чего объяснил Пеллетеру и Ламберу: – У них еще одного человека зарезали. Мауссье.

Глава 17

Мауссье в лазарете

Лазарет наконец опустел после того, как целый день там, помимо врачей и медсестер, толклись всевозможные люди. Пеллетер попросил у Фурнье разрешения на посещение раненого арестанта, и Фурнье дал согласие, выставив перед дверью лазарета одного из надзирателей и Ламбера.

Арестант, получивший ножевые ранения четыре дня назад, пока еще находился в лазарете. Нормальный цвет лица уже вернулся к нему, и он уже сам сидел в постели. Его вообще должны были выписать в тот день и отправить обратно в камеру, но всем стало не до него из-за этого нового покушения.

Пеллетер подошел к Мауссье и присел на соседнюю койку.

– Как там поживает мадам Пеллетер? – сказал Мауссье.

Голос у него был слабый, но Пеллетер знал от доктора, что раны у Мауссье всего лишь поверхностные. То есть эта слабость была очередным его спектаклем.