Читать книгу "Фаранг - Евгений Шепельский"

На каждом верхнем углу клетки по три фонаря в глухих железных коробах, открыто лишь маленькое продольное оконце; белые лучи веером падают примерно в двух метрах от клетки, заключая ее в сияющий шатер. Угу, это чтобы ярко освещать… только поле боя.

Болгат нашел взглядом Рикета:

— Твой личный экипаж, Проныра. Не сбежишь, да и тебя не сцапают.

Маленький вор метнул насмешливый поклон. Его руки заметно дрожали.

— Со всем почтением и разумением. Готов споспешествовать своему заключению в экипаж и поездке в Кустол и в дальнейшем обязуюсь… сотрудничать…

— Хорошая выдалась ночка, брат Архей, — сказал Болгат задумчиво. — Нам попались сразу две такие птицы…

— И один убитый кабан, — снова вмешался воренок, тыча пальцем в тушу монстра.

Генерал двинул коня на Рикета, высвободил ногу из стремени и пнул коротышку в грудь носком сапога.

— Не сметь… плохо… о государе!

Рикет скорчился в пыли, кашляя и задыхаясь.

Крутой, однако, начальничек!

Я невольно отступил, когда Болгат проезжал мимо.

На тяжеловозах были попоны, от шейного сгиба до самого хвоста, свисали ниже брюха, прикрывали и грудь; на головах кожаные шлемы с прорезями для глаз и рта. У одного из коней на попоне ряд длинных царапин, словно огромная кошка решила поточить коготки — прорвана красная стеганая ткань, вылезла серая набивка. Пожалуй, в такой завязнут… когти живоглота.

Вот только нет у живоглота когтей.

Меня вдруг прошиб холодный пот. Тьма сомкнулась за спиной, там, в глубине, у неведомых тварей были огромные яростные когти и влажные кожистые крылья. И глаза цвета молока. Глаза, которые раньше принадлежали людям. В основном людям.

Я глухо зарычал, попятился еще, и тут же меня хлопнули лезвием копья по спине.

— Тпру-у-у!

Болгат привстал в седле, стукнул себя по нагруднику:

— Вы, уроды, почему так долго? Ближе давай, у нас скорбный груз… И два подарка. Епрт… Сперва разверни, Торке! Дай Спящий затащить этого живоглота.

— Нельзя… так… о кха-а-а… государе! — просипел с земли коротышка. — Невеж… ли… кха-а-а… во!

Болгат не обратил на него внимания.

На широком облучке, защищенном с боков стальными решетками (поверху наклепаны пики, часть погнута или обломана), было двое возниц — оба без шлемов и кирас, в рваных кольчугах. У одного в прореху под грудью набито окровавленных тряпок, второй держится за щеку — небритая морда распухла на правую сторону, будто поймала плюху стальной рукавицей. Он-то и кивнул, подобрал вожжи. В руках второго было стрекало, длинный гибкий шест вроде удилища с железной колючкой на конце. Это, догадался я, чтобы погонять накрытых попонами лошадей, царапая им голые задницы. Хитро и жестоко. Впрочем, если хочешь выжить — и не на такую жестокость пойдешь. Лошади — не люди. Хотя, черт, я уже говорил — животных я люблю и им сочувствую больше, чем людям. Животные невинны, а люди по большей части хитрые злобные бестии.

Колымага начала со скрипом разворачиваться, благо места для этого хватало.

Я потянул носом, пытаясь уловить запах человеческой крови — но глейв окончательно добил мое обоняние. Я слышал только смрад прели, гниения. Отвратительный и неизбывный. Мерзкий озноб поднимался от ног к груди, к шее. Кажись, температура. Гриппер и простудифилис. Хотя никакой не простудифилис, а самое обыкновенное превращение…

— Авэрасса торр!

Несколько солдат соскочили с лошадей, под командой Рейфа взялись за живоглота. Словно муравьи, облепили покойного государя, просунули канаты под мышки, ухватились за ноги. Каждый норовил покоситься на палец с чародейским кольцом. Лица были кислые, растерянные, изумленные. Орк раздавал указания, бранясь на своем языке.

Я потер теплый золотой ободок на своем пальце. А что, если и мое кольцо… тоже, ну, того-этого? Волшебное. Поверну его, и все исчезнет, и я окажусь дома, в своей однокомнатной квартире.

Дурацкие мечты.

Брат Архей маячил возле туши, напоминая упыря, которому не терпится полакомиться свежим покойником.

— Раз-два, — негромко командовал одноглазый. — Помалу, помалу…

Дернули… кряхтя, общими усилиями стронули мертвую тварь с места, подволокли к тылу повозки.

— Как-то невежливо… с государем, — прокряхтел Рикет, поднимаясь на ноги. — Сановную особу — как бычка дохлого, ай-ай-ай!

Откинулся поддон с двумя узкими прорезями-бойницами, упал в пыль с грохотом железного листа. В клетке были люди, неявные смазанные тени. Мне показалось, пленники, но — бряцнули доспехи, и стало ясно — это команда гуляй-города, такие же солдаты.

— Эт-то еще на кой? — вспыхнул один. — Снова падаль для малефикаров? Пол вонючкой загадим! Генерал! Пущай потом ковен присылает своих отскребать живоглотову кровяку!

— Заткни хлебало, щегол! — рявкнул Болгат. — Это… кхм… Кеми-Кредигер Мэйс, наш государь! И всякого… кто… кхм… будет его… поносить… Впредь вежливей будьте, а то разобью морду.

Кое-что, однако, начало проясняться. Раскодировать бы еще подробные воспоминания Джорека о том, что он натворил в Корналии. Скелеты в шкафу моего бугая набиты плотненько, так, что и места свободного не остается.

Мертвяка начали затаскивать внутрь.

Сбоку от меня испуганно всхрапнула лошадь. Солдаты мгновенно развернулись в сторону звука, вскинули самострелы. Волосы на моем затылке встали дыбом. Я хоть и утратил тонкий нюх, но опасность чуял по-прежнему здорово.

Их мертвое величество, оставленное без присмотра, съехало по стальному поддону, отдавив кому-то ногу, свидетельством чему был приглушенный вопль:

— Ур-род!

Ткнув пальцем в направлении звука — мол, глаз да глаз, ребята! — Болгат подвел лошадь к поддону, свесился и двинул кулаком в нос строптивцу:

— Не сметь. Больше. Так. Про. Государя.

Бедняга-солдат осел в пыль, одной рукой он держался за нос, другой — за ногу, отдавленную живоглотом.

Я поежился. Генерал скор на расправу. Хорошо, что мои инстинкты не велели особенно рыпаться, иначе и меня бы погубил.

Лошадь снова всхрапнула. Потом заржала чуть слышно. Один раз, словно предупреждая седока.

Опасность! Рядом — опасность!

Я огляделся. Ага, вот оно!

За обочиной световой круг разбивался о клубящуюся стену глейва. И там, за кругом, двигалась какая-то тень. Она то пропадала, то вновь приближалась к очерченному светом пространству, на грани видимости, как недавно живоглот. У самой кромки света на миг четко проступал силуэт, вроде бы человеческий, но с ужасно тонкими конечностями, покатыми плечами, удлиненной шеей и неестественно большой головой. Движения были порывистые, рваные, какие-то нелепые, будто у марионетки, которую водит ребенок.