Читать книгу "Проклятие Ивана Грозного и его сына Ивана - Юлия Алейникова"

– Ложь! Вранье! Я тебя за клевету засужу! – тряся брылами, визжала Зоя Спиридоновна.

– Попытайся, – легко перешел на «ты» Даниил. – Материалы Центрального исторического архива помогут нам восстановить историческую справедливость и найти с десяток, а возможно и более, законных наследников вот этого имущества. – И Даниил кивнул на окружающие их предметы.

Зоя Спиридоновна аж посинела от избытка чувств, а Варя всерьез решила, что если та упадет без сознания, вынуть у нее из декольте деньги и разорвать купчую.

– Врешь! Ничего не докажешь! Ничего! – брызгала слюной Зоя Спиридоновна.

Но Даниил лишь самоуверенно улыбался, откинувшись на спинку стула и глядя на нее снизу вверх ясными, насмешливыми глазами.

– Этот портсигар – не единственная вещь, которую прихватил Соломон в квартире Савеловой, – проговорил он твердо, глядя в глаза задыхающейся Зое Спиридоновны. – Где остальное? Возвращаешь все вещи и живешь дальше спокойно. Нет? Лишишься всего. К этой встрече я готовился четыре года, – выпрямляясь на стуле, без всякой улыбки проговорил Даниил. – И прекрасно понимаю, с кем имею дело. И хочу заверить, что не все наследники обманутых и обокраденных вашей семейкой граждан будут столь миролюбивы, как я. – Проговорив эти слова, Даниил поднялся и без всяких церемоний залез рукой в декольте Зои Спиридоновны, выудив оттуда сперва пачку денег, затем портсигар.

Деньги он молча сунул Варе. Та их благодарно взяла, с трудом шевеля онемевшими от ужаса руками. Как реагировать на происходящее, она не понимала, но зато не могла избавиться от звучащей в голове рефреном фразы: «Я к этой встрече четыре года готовился». Почему она ее так задела, Варя не понимала, потому что важнее было сейчас не это, а то, что происходит здесь и сейчас и чем все это закончится. Может, Каменкову позвонить?

– Ну? – требовательно проговорил Даниил. – Я вижу, вам близок первый вариант. Несите вещи. И не надо говорить мне, что вы не знаете, что откуда взялось. Ваш родственник был педантичным человеком и вел строгий хозяйственный учет.

Последнее было чистой воды домыслом, но отчего-то, пробыв в квартире чуть более часа, Даниил уверился в том, что у Зои Спиридоновны имеется каталог. А своему чутью Даниил привык доверять.

Зоя Спиридоновна шумно втянула носом воздух и, не переставая сверлить глазами Даниила, полезла рукой в карман платья.

– И кому вы собираетесь звонить? – не проявляя признаков беспокойства, спросил Даниил. – Вашему сыну, Борису Аркадьевичу? Или, может быть, в полицию? – страшным голосом уточнил Даниил. – Ну, что ж. Прошу.

При упоминании полиции Варе сделалось дурно. Она представила, как ее вместе с этим подлым обманщиком и манипулятором Даниилом в наручниках выводят из квартиры и на глазах у прохожих сажают в полицейскую машину. А что будет с родителями, когда они узнают, что Варя привела в дом к человеку, которому ее рекомендовали как кристально честного, надежного человека, грабителя и шантажиста? Ужас! Ей до конца жизни не отмыться. Родители со стыда сгорят. Ее никогда в жизни никуда на работу не возьмут, ни в один музей! А из фирмы выгонят!

Варя почувствовала, как ноги ее подогнулись, и она плюхнулась на стул, понимая, что ей пришел конец. Голова кружилась, ужас сдавил спазмом горло, ладони вспотели, на глаза навернулись слезы.

Но, увы, никому из присутствующих не было дела до ее переживаний.

– Давайте. Чем скорее это дело перейдет в правовую плоскость, тем лучше. Вызов полиции уже сам по себе запустит дело, – одобрительно кивал Даниил. – У моей адвокатской команды появится повод собрать свидетелей и начать встречный процесс. И кстати, – словно только что увидел, кивнул на перстень, украшавший пухлую руку Зои Спиридоновны, Даниил, – интересное кольцо. Сразу видно, вещь старинная, дорогая. Я думаю, кое-кто будет рад его возвращению в семью, все-таки фамильная ценность.

Упоминание о перстне заставило Зою Спиридоновну нервно схватиться за руку, прикрывая его от немедленного покушения, и сломило ее сопротивление.

– Расписка, – прохрипела она.

– Ну, разумеется. Как только я смогу убедиться, что имущество моей семьи возвращено мне полностью, – тем же уверенным, спокойным тоном проговорил Даниил, не давая себе хоть как-то проявить радость победы или насмешливое самодовольство. Нельзя позволить глупым амбициям сорвать это дело. Все и так висело на волоске. Да плюс еще полуобморочная Варвара. Пока она молчит, перепуганная происходящим. А если оживет? Как поведет себя, что выкинет? Ручаться за нее Даниил не мог, и барышня очень его волновала. Гораздо больше, чем Зоя Спиридоновна. Та уже спеклась.

Зоя Спиридоновна прошла к комоду, который получасом ранее наскоро осмотрел Даниил, и, щелкнув замком, открыла тоненький ранее не замеченный Даниилом ящик, спрятавшийся под крышкой комода. Пока она стояла к ним спиной, Даниил ободряюще подмигнул бледной Варваре и приложил палец к губам. Та округлила глаза, но рот, к счастью, не открыла. Зоя Спиридоновна тем временем достала толстую, в потертой сероватой обложке тетрадь, пожелтевшую от времени и покрывшуюся мелкими ржавыми пятнами грибка, и вернулась к столу.

– Вот, – буркнула она низким, непривычно осипшим голосом. – Октябрь девятнадцатого, – ткнула она пальцем в ровные выведенные поблекшими синими чернилами строчки. Почерк у покойного Соломона Борисовича был каллиграфический. – Вот. Двадцать шестое. Адрес? – взглянув на Даниила из-под тяжелых нависших век, спросила Зоя Спиридоновна.

– Зверинская улица, – любезно подсказал Даниил, больше ее злить он не собирался.

– Вот. Полюбуйтесь вашим наследством. Портсигар золотой, поварешка серебряная, подстаканник серебряный, книги, четыре штуки, их Соломон тогда же на толкучке загнал, и ридикюль бисерный. Прабабка сносила, а остатки моль доела, – презрительно скривившись, зачитывала Зоя Спиридоновна. – Желаете получить поварешку? – После чего встала, достала из ящика буфета потемневшую от времени большую серебряную поварешку, из шкафчика довольно скромный подстаканник, ничем, кроме пробы, не примечательный, и швырнула на стол. – Все? Удовлетворены? Расписку пожалуйте, – требовательно, высокомерно заявила хозяйка, кладя перед Даниилом эту самую поеденную грибком тетрадь. – Пишите, получил добро полностью, претензий не имею.

Но Даниил отчего-то с распиской не спешил. Варя от шока уже оправилась. Липкий ужас отпустил ее, когда она поняла, что Половодникова полицию вызывать не собирается, и, испытав невероятное облегчение, Варя сумела постепенно прийти в себя и теперь осмысленно наблюдала за происходящим.

Жалкий результат, принесенный столь шумным и грозным демаршем Даниила, разочаровал ее больше, чем сама его подлая выходка с шантажом и скандалом. Это вот из-за жалкой поварешки с подстаканником он устроил весь сыр-бор? Мелко, гадко, отвратительно. Разочарованию Варвары не было предела. И в этого человека она едва не влюбилась? Ему она поверила, привела в чужой дом? Фи!

Никогда она больше не доверится рассказам о благородных предках и очаровательным бабулькам, хрупким, с белоснежными ангельскими кудрями. Благородные предки имеют мало общего с современной циничной, меркантильной жизнью. Как там было написано в портсигаре? «Честь и служение»? Нет у них ни чести, ни служения, окромя как золотому тельцу. Мерзость. Варвара сморщила брезгливо носик и отвернулась от Даниила.