Читать книгу "Туман и дракон. Книга первая - Екатерина Булей"

Несколько особенно наглых грызунов забрались прямо на трибуну, где в оцепенении застыл белобала-хонник. Увидев животных, неспешно трусящих прямо перед его носом, он вдруг сорвал со стены ближайший пентакль и с размаху саданул по хвостатым интервентам. Шмяк! – одна крыса осталась лежать на черном бархате. Глядя на это, и другие маги последовали его примеру – принялись молотить крыс пентаклями.

Вскоре люди начали выигрывать сражение: количество крыс поуменыпилось. Многие грызуны трагически погибли под ударами ботинок и тяжелых магических принадлежностей. Ренфильда уже трясло: он смотрел на все это изобилие мохнатых существ и всеми фибрами ощущал, сколько же в них теплой крови, жизни… и в этих рыженьких, шустрых насекомых – тоже. Вон они какие активные! Мысли путались. «Котенок… крысы… птицы… хочу жить вечно», – бормотал он сквозь зубы, раскачиваясь взад-вперед. Он уже забыл, где он и зачем сюда пришел.

Наконец Ренфильд не выдержал. Страстно выкрикнув: «Кровь – это жизнь!» – он ухватил ближайшую крысу, не успевшую унести ноги, и впился в нее зубами. Крыса заверещала от боли, извернулась и, тяпнув зоофага за палец, шлепнулась на пол и удрала. Ренфильд, поводя уже совершенно безумными глазами, поймал таракана и сунул в окровавленный рот. Все это было проделано быстро и профессионально: ведь бывший адвокат не первый раз закусывал подобным образом.

Люди в балахонах уставились на него. Остатки крысиного воинства были забыты. Зоофага окружила группа недоумевающих джентльменов.

Один из балахонов подошел поближе.

– Это что такое?

– Кровь – это жизнь, – наставительным тоном ответил Ренфильд и улыбнулся. – Я буду жить вечно. А вы – нет.

Балахон попытался схватить Ренфильда за руку, но получил от него коленом в пах, и, застонав, скрючился дугой.

– Я выпью вашу кровь, – пообещал зоофаг то ли стукнутому балахону то ли всем присутствующим. – Мне Господин обещал, что я смогу пить кровь.

Другой балахонник ткнул в бывшего адвоката указательным пальцем и выкрикнул что-то, снова на латыни. Ренфильд в ответ захихикал и сунул в рот второго таракана. У произнесшего же латинскую тираду мага на голове материализовалась синичка. Пискнув, она вспорхнула к потолку, не забыв нагадить на заклинателя. Тот только горестно выругался.

– Постойте, брат Магнус, – приблизился к Ренфильду еще один маг. Если бы Ренфильд сейчас хоть что-то соображал, он узнал бы в нем небритого субъекта в старых коричневых ботинках, которому он эти самые ботинки недавно полировал. Но Ренфильд сейчас ничего не соображал.

– Господа, вы же видите, это сумасшедший, – резюмировал обладатель коричневых ботинок и трехдневной щетины.

В подтверждение Ренфильд заграбастал третье насекомое и довольно улыбнулся.

– Ведь сколько раз я предупреждал, – продолжил развязно балахонник, обращаясь к собратьям, – прежде чем заклинаниями пулять, снимите с объекта ментальную конфигурацию. Дело-то минутное, а психически больных выявляет только так. А то ведь заклинания на умалишенных не действуют. Или действуют совершенно непредсказуемым образом. Брат Магнус уже в этом убедился, – кивнул любитель старой обуви в сторону того, кто пострадал от птички.

В этот момент к месту действия прошествовал немного пришедший в себя Глава магов в белом одеянии.

– Что тут происходит, брат Ксаверий? – сдвинув брови, грозно спросил он.

– Да вот, психически больной к нам заглянул на огонек. – ответствовал тот, кого назвали Ксаверием. – Тараканов лопает.

– Как это могло произойти?! – еще больше разозлился Глава. – Откуда он взялся, кто мне скажет? Как ему удалось проникнуть на заседание? И вообще, что значат эти чертовы крысы и тараканы? Кто это все проделал, хотел бы я знать?

– Думаю, те, кто прислал невидимку, – пожал плечами Ксаверий. – А вот чокнутый наш – интересный экземпляр. Судя по его бреду, он может быть связан с вампирами. Хотя… я могу и ошибаться.

– Так разберитесь же, в конце концов! Примите меры! Это же возмутительно! – кипел Глава. – А этого, – он посмотрел на Ренфильда, безмятежно ловящего очередного таракана, – убрать отсюда сей же час! С вампирами он или еще там с кем – неважно. Выясните, не сбегал ли в какой лечебнице сумасшедший. Найдите, короче говоря, где он лечился и отправьте его назад ко всем… врачам, ради бога!

– Непременно, босс, – ответил Ксаверий. Маг ласково положил руку на плечо Ренфильда и проникновенно молвил: – Дружочек, а пойдем-ка со мной. Я тебе покажу местечко, где полно тараканов и крыс. Скажи-ка мне, мух ты тоже любишь?

– О, да, конечно! – заулыбался Ренфильд. – Они чрезвычайно питательны!

Ксаверий, поддерживая Ренфильда под ручку, как девушку, вывел его из подвала. Кое-где в зале еще слышались удары, ругань и отчаянный писк – это героически погибали последние крысы.

За некоторое количество километров от одержимого грызунами дома глава Золотой Зари Сэмюэль Мазер сиял от счастья. Заклинание сработало отлично. Конкуренты несомненно получили полные карманы удовольствия, ловя крыс и тараканов по всему особняку. «То ли еще будет, – усмехался Мазерс. – Это только начало. Я вас отучу лезть в чужие дела!»

А в Карфаксе граф Дракула цитировал самые затейливые и старинные венгерские проклятья – и все они были адресованы Ренфильду. Эпитеты вроде «жалкий безмозглый болван» выглядели весьма невинно по сравнению с остальными. Так же, как и планы относительно Ренфильдовского будущего, среди которых числились: «оторвать голову», «содрать кожу живьем», «вырвать кишки и скормить крысам» и даже «отдать Цепешу – пусть посадит на кол!»

– Кто тут меня зовёт? – спросил господарь валашский, явившись откуда-то из недр бывшего аббатства.

– Идиот!.. То есть, я хочу сказать, идиот этот Ренфильд. Ничего поручить нельзя. Разворошил гнездо магов с таким треском, что слышно по всей Британской империи! А теперь отправится, как миленький, в сумасшедший дом. Нечего было пожирать драконов… то есть магов… то есть крыс…

– Ничего не понимаю, – Влад присел на край гроба. – На сумасшедший дом напали драконы и съели крыс? А при чём тут маги?

– Да нет же! – Граф встряхнул головой, но картины, увиденные глазами Ренфильда, продолжали осаждать мозг, истекая сочными красками. – На магов – тех самых, из вашего особняка – напали крысы. А драконы вообще не при чём. Дракон там был всего один, нарисованный. На щите…

– Дракон? На щите, говорите? – Влад нахмурился. – Знавал я когда-то человеческое отребье, которое просто сил нет до чего носилось с символом дракона… Вот что, граф: опишите-ка мне подробно дракона этого самого. И вообще, расскажите: что произошло?

По мере рассказа лицо Влада отражало быструю смену чувств, словно по небу пробегали облака под сильным ветром. Ближе к концу, не выдержав, он вскочил.

– Вы их знаете?

Влад стоял перед ним, стиснув кулаки до белизны костяшек, зажмурившись, как от боли.