Читать книгу "Заговор Тюдоров - К. У. Гортнер"

Я высмотрел впереди вывеску с чернокрылым грифоном. Протиснулся в дверь, топая сапогами, чтобы немного размять закоченевшие ноги. Чадный воздух таверны густо пропах жирной снедью, дешевым элем, дымом и свечной копотью, в ушах звенело от пронзительных и хриплых голосов, а еще здесь разливалось восхитительное тепло. Никогда в жизни я не был так счастлив оказаться среди самых обычных людей, поглощенных самыми обычными занятиями. Никто даже не глянул мне вслед, когда я протискивался мимо буфета, битком набитых кабинок и столов. Очевидно, подбитые глаза были примелькавшимся зрелищем в тавернах, располагавшихся по соседству с верфями, которые славились буйными драками и приречными игорными домами.

Скарклифф с видимым удовольствием развалился у дымного камина, вытянув перед собой ноги; на низком столике рядом с ним стояла кружка, в ногах пристроился потрепанный белый мастиф. Скарклифф сидел, уронив голову на грудь, и, казалось, крепко спал. Я заметил, что правый сапог у него с наращенной подошвой: вероятно, из-за какого-нибудь старого увечья одна его нога стала короче другой. Я подкрался ближе, зачарованный зрелищем отдыхающего великана, но когда между нами оставалось не больше десяти шагов, Скарклифф резко вскинулся и повернул голову ко мне с той же дьявольской точностью, которую проявил и прошлой ночью в борделе, – словно был способен учуять мое приближение.

Он уставился на меня единственным глазом.

– Благой Иисусе! – пробормотал он. – Вижу, ты времени зря не терял.

Помимо воли я расплылся в ухмылке, обнаружив, что необъяснимо рад видеть этого верзилу. Пускай он негодяй, пускай одинаково способен как всадить мне нож меж лопаток и сбросить труп в канаву, так и благополучно сопроводить меня в Уайтхолл – но, по крайней мере, негодяй, которого я могу понять, наемник, который отрабатывает свое жалованье, а не какой-нибудь вероломный вельможа с насквозь прогнившей душой.

– У нас с лордом Робертом вышел небольшой спор, – пояснил я. – Угадай, кто взял верх?

Скарклифф только фыркнул и окликнул пробегавшую мимо служанку:

– Еще эля, Нэн!

Взяв у женщины кувшин, он до краев наполнил свою кружку и резко, расплескивая эль по столу, подвинул ее ко мне.

– Выпей. Тебе не повредит.

Эль был отвратительный, бурда с дрожжевым привкусом, ухнувшая в желудок, точно ком сырой муки; зато от жара, которым обдало меня это пойло, тотчас прояснилось в голове. Скарклифф положил руку на спину мастифа, тот глянул на меня с умеренным интересом. Они явно были на короткой ноге, причем у зверя шрамов было лишь немногим меньше, чем у человека, – явно бойцовый пес, которому посчастливилось выжить в аду арены.

Как посчастливилось выжить – в ином аду – человеку.

– Добыл что-нибудь, помимо трепки? – осведомился Скарклифф таким тоном, словно ни то ни другое его совершенно не интересовало.

Я кивнул, допивая эль. Я никак не мог удержаться от того, чтобы не глазеть на своего собеседника. Тусклое освещение придавало ему еще более зловещий вид, укрывая в тени седеющую клочковатую бороду и перекошенный рот, но странным образом высветляя пустую глазницу и сплошную сеть шрамов на изувеченной коже. То, что он не прятал отсутствующий глаз под повязкой, казалось вызовом, и мне захотелось спросить, что же с ним приключилось, где его так изувечило, – но тут Скарклифф, словно предвосхищая мое любопытство, пробормотал:

– Ты лучше замори червячка, прежде чем мы двинемся обратно.

Скарклифф крикнул Нэн, чтобы та принесла пирог и хлеб, и повернулся ко мне, вдруг посерьезнев.

– Мало кому удается выйти из Тауэра целым и невредимым. Тебе повезло. – Его смешок прозвучал так, словно под подошвой скрипнул песок, рассыпанный по булыжникам. – В отличие от Дадли, которые вряд ли отрастят себе новые головы.

Я опешил. У этого чудища имеется чувство юмора. Кто бы мог подумать!

Нэн принесла пирог – пышущий жаром, с начинкой из переваренного мяса, приглядываться к которому я не стал. Я был чересчур голоден, чтобы думать о его происхождении, а потому, орудуя ножом и голыми руками, жадно принялся за еду.

Скарклифф откинулся в кресле. Это было неуклюжее, изрядно потертое сооружение с грязными сплющенными подушками и приземистыми ножками, но одноглазый великан восседал, точно лорд в парадном зале своего замка. Пес, шумно принюхавшись к моему пирогу, опять свернулся калачиком у его ног. Мастиф явно принадлежал Скарклиффу, а таверна была его излюбленным местом. Он наверняка часто бывает здесь. И по всей видимости, чувствует себя как дома среди иностранных матросов и докеров, изуродованных оспой шлюх и местных головорезов; такое окружение больше в его духе, чем эксцентричные развлечения Кортни в Саутуарке.

Я вытер рот, и Скарклифф оскалил в ухмылке пеньки зубов:

– Недурно, а?

– В жизни не ел пирога хуже, – отозвался я.

Теперь, набив живот, я стал ощущать последствия драки с лордом Робертом; все мышцы разом принялись ныть.

– Надо ехать, – прибавил я, – не то так одеревенею, что не смогу двигаться.

– К чему спешить-то? Давай еще по одной на дорожку. Снаружи холодно, как у старой ведьмы между ног, а нам, мужчинам, надобно беречь свое хозяйство.

С этими словами он вновь потянулся к кувшину. Похоже, у него был дар поглощать спиртное в любых количествах: лишь за то время, пока я расправлялся с пирогом, он осушил три полные кружки. Я выпил только одну, и этого мне обычно хватало. Пойло настолько перебродило, что изрядная головная боль мне уже была обеспечена, и к тому же меньше всего мне нужно было сейчас опьянеть. Нам предстояло ехать вдвоем через ночной город; несмотря на добродушие Скарклиффа, я не был до конца уверен, что он не замышляет какую-нибудь гнусность. С Кортни сталось бы приказать одноглазому наемнику позаботиться о том, чтобы я никогда не вернулся в Уайтхолл, даже если выберусь из Тауэра целым и невредимым. Несмотря на все эти размышления, минуту спустя мы со Скарклиффом уже чокались кружками. Мы выпили еще по четыре порции, и я ощутил, как плещется в желудке эль; зал таверны поплыл перед глазами.

Наконец я бросил на стол несколько монет в уплату за выпивку, а Скарклифф прибавил к ним свои деньги. Он ущипнул Нэн за аппетитную попку, и служанка игриво шлепнула его по руке; набросив плащ и надев несуразно большую шляпу, он наклонился к мастифу и почесал его под подбородком; я услышал шепот: «Веди себя хорошо, пока я не вернусь». Затем Скарклифф поднял на меня взгляд единственного глаза и заметил:

– Ночь теплее не станет.

Я вышел вслед за ним на задний двор, к конюшне. Шафран приветственно заржал и принялся меня обнюхивать. Я воспользовался подставкой, чтобы забраться в седло – бедра болели так, словно я ухитрился порвать все сухожилия, – и проверил, на месте ли шпага. Никуда она не делась – так и покачивалась в ножнах, притороченная к седлу. Скарклифф заплатил сорванцу, который присматривал за нашими конями, и одним махом вскочил на своего громадного жеребца.