Читать книгу "Лермонтов и Москва. Над Москвой великой, златоглавою - Георгий Блюмин"

Белинский же в статье «Стихотворения М. Лермонтова» объясняет, почему поэт обращается к далекой истории: «Здесь поэт от настоящего мира не удовлетворяющей его русской жизни перенесся в ее историческое прошедшее, подслушал биение его пульса, проник в сокровеннейшие и глубочайшие тайники его духа, сроднился и слился с ним всем существом своим, обвеялся его звуками, усвоил себе склад его старинной речи, простодушную суровость его нравов, богатырскую силу и широкий размет его чувства и, как будто современник этой эпохи, принял условия ее грубой и дикой общественности, со всеми их оттенками, как будто бы никогда и не знавал о других, – и вынес из нее вымышленную быль, которая достовернее всякой действительности, несомненнее всякой истории».

Думающая Москва, читая произведение Лермонтова о тех событиях, которые вполне могли случиться в ее истории, делала свои современные выводы.

В своих комментариях к «Песне» И.Л. Андроников излагает очень серьезное и глубокое наблюдение: «Хотя Лермонтов обратился к эпохе Грозного, произведение прозвучало как глубоко современное. Только что на дуэли с царским «опричником» погиб Пушкин, который вышел на поединок, чтобы защитить честь жены и свое благородное имя».

Третья, заключительная глава поэмы открывается роскошным рисунком утренней Москвы. Тому, кто хотя бы однажды встречал здесь рассвет с высоты, к примеру, Воробьевых гор и видел постепенно выступающие из тьмы здания древней русской столицы, ее золотые купола, по числу своему ныне приблизившиеся к лермонтовскому времени, тем внятна и понятна мелодия поэмы Лермонтова. Эту мелодию услышал и передал в музыке вступления к опере «Хованщина» композитор Модест Мусоргский. Вступление это так и называется «Рассвет на Москве-реке», а Мусоргский, как мы помним, учился, хотя и позднее Лермонтова, в той же Школе юнкеров. Бронзовые изваяния знаменитых выпускников по справедливости установлены один подле другого – на Лермонтовском проспекте, 54 в Петербурге, напротив здания школы.

Модест Мусоргский – офицер Преображенского полка

Вот слова этого подлинного гимна утренней Москве, торжественной песни гения, звучащей через века:

Над Москвой великой златоглавою,

Над стеной кремлевской белокаменной,

Из-за дальних лесов, из-за синих гор,

По тесовым кровелькам играючи,

Тучки серые разгоняючи,

Заря алая подымается;

Разметала кудри золотистые,

Умывается снегами рассыпчатыми,

Как красавица, глядя в зеркальце,

В небо чистое смотрит, улыбается.

Уж зачем ты, алая заря, просыпалася?

На какой ты радости разыгралася?..

Можно сопоставить события в поэме Лермонтова с жизненной трагедией Пушкина. Выше отмечена исключительная красота молодой купеческой жены Алены Дмитревны, затмевающей своей красой всех других прелестниц Москвы. Молодая жена Пушкина, Наталья Николаевна, как известно, тоже блистала красотой. Кирибеевич – лучший царский опричник, что не мешает ему говорить царю неправду. Дантес – кавалергард, то есть офицер привилегированного гвардейского полка, пользующегося особым покровительством царя. Иноземец, «на ловлю счастья и чинов заброшен к нам по воле рока». В особых случаях сам царь облекался в кавалергардский мундир. Пушкин пишет: «Государыня была вся в белом, с бирюзовым головным убором; государь – в кавалергардском мундире».

Степан Калашников в поэме Лермонтова говорит в лицо опричнику, оскорбившему его прилюдно:

И жил я по закону господнему:

Не позорил я чужой жены,

Не разбойничал ночью темною,

Не таился от свету небесного…

К тебе вышел я теперь, бусурманский сын, —

Вышел я на страшный бой, на последний бой!

Услышав в этих словах приговор себе, Кирибеевич наносит первым удар на поединке. Дантес тоже стреляет первым, предательски не дойдя шага до барьера. Но и Пушкин, и Калашников находят в себе силы ответить. Только у Лермонтова его герой сражает насмерть «своего ненавистника» и говорит царю: «Я скажу тебе, православный царь: я убил его вольной волею, а за что, про что – не скажу тебе, скажу только Богу единому…» Здесь явная перекличка со стихами «Смерть поэта»: «Но есть и Божий суд, наперсники разврата!» Царь Иван Грозный велит в поэме Лермонтова казнить Калашникова, называя казнь своей «милостью», и добавляет: «Молодую жену и сирот твоих из казны моей я пожалую». Царь Николай I распорядился оплатить из казны немалые долги поэта, позаботился и о сиротах Пушкина, повелев отдать сыновей в пажи.

«Схоронили его за Москвой-рекой», – пишет Лермонтов о посмертной судьбе «удалого купца Калашникова»:

И бугор земли сырой тут насыпали,

И кленовый крест тут поставили.

И гуляют-шумят ветры буйные

Над его безымянной могилкою.

Погибшего Пушкина, как известно, тайком вывезли из Петербурга. Сопровождали гроб жандармы, старый слуга поэта Никита Козлов и А.И. Тургенев. Ученый секретарь Пушкинской комиссии РАН доктор филологических наук В.П. Старк пишет в своей статье «Вокруг Пушкина: к 175-летию со дня гибели поэта»: «И тот человек, который первым встречал Пушкина в Петербурге, Александр Иванович Тургенев, который помогал с определением в Лицей, он же видел, как уезжал из Петербурга Дантес, и он же будет провожать траурный кортеж с телом Пушкина по просьбе Натальи Николаевны, потому что она хотела, чтобы Дантес это сделал, но Николай Первый, считая, что тот виновен, должен понести свое наказание, и предложил, чтобы Александр Иванович Тургенев. Вот так замкнулось кольцо: тот, кто первым встречал Пушкина в Петербурге, провожает его в этот самый последний путь».

И могила Пушкина в Святых Горах несколько лет оставалась безымянной. По отношению к нему также остаются справедливыми слова из «Песни» Лермонтова:

И проходят мимо люди добрые:

Пройдет стар человек – перекрестится,

Пройдет молодец – приосанится,

Пройдет девица – пригорюнится,

А пройдут гусляры – споют песенку.

Русский композитор и пианист Антон Рубинштейн, кроме знаменитой своей оперы «Демон», которая вот уже более века не сходит с оперной сцены многих стран мира, создал еще две оперы на лермонтовские сюжеты. Это оперы «Месть» по мотивам поэмы Лермонтова «Хаджи Абрек» и «Купец Калашников», написанная в 1877–1879 годах. Клавир этой оперы был издан в Москве в 1879 году. Этим же замечательным музыкантом написано свыше десяти романсов на стихи Лермонтова.

Расскажу о старинном доме в Москве на Гоголевском бульваре, в котором побывал Лермонтов. Дом этот, к сожалению, не сохранился. А жил в этом доме отставленный царем от дел опальный русский генерал от инфантерии Алексей Петрович Ермолов (1777–1861). Исторически достоверно, что Лермонтов в последние месяцы своей жизни вынашивал замысел нового романа «из кавказской жизни, с Тифлисом при Ермолове… и катастрофой, среди которой погиб Грибоедов в Тегеране…». Пушкина, Лермонтова и Ермолова объединяет их общая родина – Москва. Лермонтов мог слышать имя генерала еще в детстве, поскольку вокруг него были люди, хорошо знавшие Ермолова и служившие под его началом (например, П.П. Шан-Гирей). Лермонтов мальчиком в 1827–1828 годах видел Ермолова в Москве в домах П.М. Меликова и П.А. Мещеринова.