Читать книгу "Скачка тринадцати - Дик Фрэнсис"

Никто, кроме самого Пайпера Боулса, не знал и никогда не узнает, что произошло на самом деле. Никто не мог заметить, как он резким рывком натянул левый повод и дал Кринкл-Кату правый шенкель. Бешено несущаяся лошадь повиновалась этим указаниям, рванулась влево и врезалась в лошадь, скачущую рядом.

Рядом по-прежнему скакал Салад-Бэул. От удара Салад-Бэул отлетел, врезался в лошадь, которая была слева от него, пошатнулся, потерял равновесие и упал. Две лошади, скачущие позади, тоже упали.

Но Пайпер Боулс назад не оглядывался. Из-за рывка и столкновения они отстали настолько, что Кринкл-Кат этого нипочем бы не наверстал даже в лучшие свои времена. Остаток дистанции Пайпер прошел в точном соответствии с инструкциями и пришел двенадцатым.

Из ста сорока тысяч зрителей, присутствовавших на Черчилл-Даунс, лишь небольшая горстка могла видеть то, что произошло на дальнем конце скаковой дорожки. Внутри скаковой дорожки возвышались какие-то постройки и толпился народ. Так что люди, стоявшие на нижних ступенях трибун, не могли видеть столкновения. Но из ложи прессы, расположенной на самом верху, видно было прекрасно. Репортеры тут же бросились к телефонам, сообщить новость в свои редакции. Ложа загудела, как растревоженный улей.

Фред Колье, стоявший на галерее, смотрел на фоторепортеров, которые спешили увековечить победителя, Пинсер-Мувмента, и кисло размышлял о том, что хорошо было бы сфотографировать и второго фаворита, Салад-Бэула, когда он падал. Фред посмотрел, как победителя украшают гирляндами темно-алых роз, полюбовался вручением призов, потом ушел в ложу — там по телевизору показывали повтор скачки. Падение Салад-Бэула показали спереди, сзади, сбоку, в замедленном повторе и рядом стоп-кадров.

— Гляди-ка, — сказал Клэй Петрович, указывая пальцем через плечо Фреда, — это все произошло из-за Кринкл-Ката. Вот, смотри, он толкнул Салад-Бэула… Видишь? Так что это Кринкл-Кат во всем виноват.

Фред Колье сел на свое место и тупо уставился на клавиатуру компьютера. Кринкл-Кат… Кринкл-Кат… Что-то такое он про него слышал. Фред раздумывал минут пять, но так и не вспомнил.

В ложу прессы поступили первые детали и высказывания. Упавшие жокеи потрясены случившимся, но никто не пострадал. Лошади тоже остались целы. Распорядители в растерянности. Проводят расследование и в который раз просматривают то, что было заснято следящей камерой. У Пайпера Боулса могут временно отобрать лицензию, но это маловероятно — во время Дерби на неаккуратную езду обычно закрывают глаза. Пайпер Боулс сказал только: «Кринкл-Кат внезапно рванулся в сторону. Я этого не ожидал и не смог предотвратить столкновения с Салад-Бэулом». Большинство ему поверило.

Фред Колье подумал, что, пожалуй, стоит начать писать статью. Чем раньше начнешь, тем скорее можно будет выпить. А выпить хотелось ужасно. Прислушиваясь вполуха, чтобы не пропустить какой-нибудь свеженькой информации, он принялся бойко описывать с точки зрения очевидца инцидент, который он едва видел. Перечитывая написанное, Фред заметил, что статья начинается словами: «Диверсия с Кринкл-Катом изменила весь ход скачки».

«Диверсия»? Он вовсе не собирался этого писать! Хотя… Фред нахмурился. В голове вертелись другие слова, такие же бессмысленные. Он опустил руки на клавиатуру и напечатал:

«Это будет стоить дорого… десять тысяч сверху… старыми купюрами… половину вперед…»

Фред уставился на напечатанное. Наверное, он все это сочинил. Или ему приснилось. Да, либо одно, либо другое.

Сон. Ну да, конечно. Теперь он вспомнил. Ему снилось, что двое людей договаривались об исходе скачки, один из них был Мариус Толлман, а потом Толлман пропыхтел что-то насчет диверсии с Кринкл-Катом.

Фред Колье расслабился и улыбнулся нелепости этой идеи. Но уже в следующую секунду понял, что то был вовсе не сон. Он слышал, как Мариус Толлман и Пайпер Боулс замышляли диверсию с Кринкл-Катом, и забыл об этом, потому что был пьян. Ну ничего, неуверенно сказал себе Фред, теперь-то он вспомнил, так что все в порядке.

Нет, не все. Если случай с Кринкл-Катом был диверсией, то в чем тут дело? Может, если подождать немного, это тоже всплывет у него в памяти?

Волдырь Шульц истратил деньги Фреда Колье на два хот-дога, мятный джулеп и пять ставок на тотализаторе. Все пять проиграли. Но зато ему удалось спереть еще три бумажника и дамский кошелек — всего сто девяносто четыре бакса. Не слишком урожайный денек. Пожалуй, на будущий год сюда приезжать не стоит.

Мариус Толлман деловито обходил окошечки тотализатора. Распорядители вызвали к себе жокеев, замешанных в инциденте с Салад-Бэулом.

Солнце клонилось к закату. Толпа, разгоряченная, усталая и помятая, начала расползаться. Духовой оркестр удалился. Лоточники, торгующие сувенирами, начали складывать товар. Пинсер-Мувмента сфотографировали в тысячный раз, а из конюшни вывели участников последней, десятой, наименее интересной скачки дня.

Пайпер Боулс стоял у комнаты распорядителей, ожидая, пока его позовут внутрь. Но у Мариуса Толлмана были превосходные посыльные, и пакет, переданный им, благополучно вручили Пайперу. Пайпер Боулс кивнул и сунул пакет в карман. Представ перед распорядителями, он разыграл представление, достойное Голливуда.

Фред Колье стиснул голову руками, пытаясь вспомнить. Выпить бы — и голова сразу прояснится. Диверсия… Кринкл-Кат… Амбереццио…

Стоп! Фред вскинул голову. При чем тут этот Амбереццио? «Ну ладно, значит, Амбереццио».

— Клэй, — спросил он, развернувшись на стуле, — ты знаешь лошадь, которую зовут Амбереццио?

Клэй Петрович покачал головой:

— В первый раз слышу.

Фред спросил еще нескольких коллег, перекрикивая гам, царящий в ложе, не слышали ли они о лошади по кличке Амбереццио. Наконец кто-то ответил:

— Амбереццио — это не лошадь! Это начинающий жокей.

«Другого нельзя. Амбереццио весь из себя честный».

Фред Колье вскочил, опрокинув стул. По радио объявили, что через минуту будет дан старт последней скачки.

— Одолжи сотню, будь другом! — сказал Фред Клэю.

Клэй, знавший о пропавшем бумажнике, дружески улыбнулся и не спеша полез за деньгами.

— Поскорей, бога ради! — воскликнул Фред.

— Ладно, ладно.

Клэй протянул ему сотню долларов и вернулся к работе.

Фред Колье схватил свою программку скачек и принялся пробиваться через расходящуюся толпу к окошечку тотализатора, расположенному на том же этаже, что и ложа. По дороге он листал страницы. Десятая скачка. Возвращение домой, после скачки все лошади продаются, восемь участников… Фред пробежал глазами список участников и нашел то, что искал.

Филип Амбереццио. Едет на лошади, о которой Фред Колье никогда не слышал.

— Сто на номер шесть! — быстро сказал он. Ему выдали билетик, и окошечко закрылось. Сотрясаемый легкой дрожью, Фред снова пробился через толпу и вышел на галерею. Он был единственным репортером, смотревшим эту скачку.