Онлайн-Книжки » Книги » 📔 Современная проза » Елтышевы - Роман Сенчин

Читать книгу "Елтышевы - Роман Сенчин"

471
0

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 48 49 50 ... 52
Перейти на страницу:

– И родители ее… Поселили Артема у себя, как работник был. К нам редко приходил, строительство дома вон, как началось, так и… Сам видел. Присылали его сюда за деньгами и чтоб скорее обратно. Но и им отплатилось. Слышала, муж совсем с ума сошел. Как растение. Да и ничего удивительного – жена чуть что по голове его лупила. Вот и долупила – теперь с ложечки кормит.

– Но внука, – настаивал Денис, – надо как-то… Чтоб нашим парень рос.

– Что, на поклон к ним идти? – посуровел Николай Михайлович. – Мне тут вообще ни с кем дела иметь не хочется. Подлые, жадные… Да ворье просто. – Доразлил по стопкам коньяк. – Тут вот мать заболела, прямо свалилась – сознание потеряла, и повез в больницу. Возвращаюсь, дом обшмонан, кое-что украдено… Через несколько дней – опять. Потом вообще, пока спали, «Москвич» обработали.

– Ладно, бать, – выдохнул уверенно Денис, – разрулим проблемы. Все наладим. Ну, за то, чтоб теперь, после всех геморроев, да что там, конечно, и трагедий, начало нам фортить.

– Да уж пора бы…

Выпили. Николай Михайлович достал из холодильника бутылку спирта.

– Давайте паузу сделаем. – Сын поднялся, прошелся по кухне; половицы скрипели, но скрипели сейчас как-то уважительно-уютно, словно под ногами настоящего хозяина.

Заглянув в соседнюю комнату, он увидел висевшую на стене гитару.

– О, наша, старенькая, – снял, вернулся к столу, попробовал струны. – Уцелела и даже настроена боле-мене.

– Гитара-то уцелела, – всхлипнула Валентина Викторовна.

Денис заиграл грустную, неторопливую мелодию. Потом запел:


Иду домой, облепят, словно пчелы:

«Скажи, мамаша, а когда придет Сергей?..»

А у одной поблескивают слезы.

Ты возвращайся, сыночек, побыстрей.

– Ладно, бать, наливай!


…Пришел сентябрь, и пишет сын мамаше:

«Не жди, родная, да ты не жди меня домой –

Лагерный суд судил меня по новой,

За то, что мы порезали конвой»…

Отложил гитару на кровать, не чокаясь, выпил, снова поднялся. Прошел от стола к печке, потянулся. Николай Михайлович с женой молча следили за ним, любовались.

– Пойду пройдусь немного.

Валентина тут же встревожилась:

– Темно уже…

– Да ладно, мам, ты чего! – И снова напел: – «Выйду на у-улицу, гляну на сел-ло-о!..» – Накинул куртку, салютнул рукой и, пригнув голову в низком дверном проеме, шагнул в сенки.

Потом этот его жест рукой долго, будто зайчик электросварки, стоял в глазах Елтышева. Застилал остальное…

А тогда они молча сидели с женой за столом. Мягко светила под потолком лампочка, изредка ударялась о раковину упавшая с носика умывальника капля. Говорить ничего не хотелось, да и не нужно было. Сын, крепкий, закаленный испытаниями, наученный жизнью, готовый и, кажется, способный свернуть горы, наконец-то вернулся. Он здесь. Теперь все наладится. Постепенно, конечно, трудно, но начнут выбираться из этой ямы. Возвращаться в человеческую жизнь.

Николай Михайлович выпил еще немного, с аппетитом съел кусок нежного хариуса, перебрался к печке. Закурил сигарету, далеко выпустил изо рта дым первой затяжки.

– Что, со стола убирать? – спросила жена.

– Да ну погоди пока. Еще, наверно, посидим. Куда нам спешить… Тебе укол-то не пора уже ставить?

Валентина глянула на часы.

– Ой, да! – Метнулась в комнату. – Спасибо, дорогой, напомнил.

«Дорогой»… Так она называла Николая Михайловича давным-давно, в восьмидесятые. Тогда в выходные они вчетвером – он, она и сыновья – гуляли по городу, катали Артема с Денисом на каруселях в парке культуры и отдыха, а потом обедали в открытом кафе на набережной. Шашлыки ели… Шашлыки бы надо как-нибудь устроить.

Затушил едва докуренную до половины сигарету о порожек топки. Хотел положить окурок в пепельницу, а потом бросил на колосники. «Сокращать надо курение. Турник сделать, подкачаться». Напряг, потрогал бицепс на левой руке. «Да, жидковато».

– Эй, хозяева! – раздалось во дворе. – Есть кто?

«Кого там?!» Покупателей спирта сейчас совершенно не хотелось. И вообще пора закругляться с этим. Деньги не ахти какие, а репутация…

Елтышев вышел. Не сразу различил в темноте силуэт у калитки.

– Что нужно? – сказал недовольно.

– Это не ваш парень лежит там?

– Какой парень? Где? – И хотел добавить: «Что за чушь мелете?!» – а сам уже шел на улицу.

Неподалеку от строящегося клуба метался свет карманного фонарика. Не замечая, что бежит, Николай Михайлович повернул туда. Тело горело огнем, и в мозгу мелькнуло удивление: «Почему жарко так?»

Кто-то отшатнулся от Елтышева, кто-то что-то сказал… Николай Михайлович остановился над лежащим на траве человеком. Стоял и смотрел и ничего не видел. Свет фонарика замер на лице. Денис. Неподвижное недоумение… Свет пополз ниже. В груди тонкий, как карандаш, стальной штырек. Николай Михайлович не сразу его и разглядел.

…Рвался, рычал; его держали, крутили руки, били. Он тоже бил, не разбирая, кого, куда. Потом тащили… Очнулся, вынырнул из кровянистого мрака в тесной комнатке. Полно милиционеров, а напротив, в гражданском, знакомый следователь. Уже когда-то допрашивал.

– Я знаю, кто сделал, – хрипло, сквозь боль произнося каждое слово (в висках клокотало), сказал Елтышев. – Знаю…

– Кто?

– Пошли… – Хотел приподняться, но двое милиционеров надавили на плечи, заставили вжаться в стул. – Да я знаю их!

– А доказательства есть? – спокойно задал новый вопрос следователь.

– Да какие доказательства?! Есть до… есть доказательства.

– М-м… Мы, конечно, пальцы с заточки снимем, будем искать. Но только… Курить будете? – Елтышев отрицательно мотнул головой, а следователь закурил. – Но, понимаете, мы можем и старуху ту вспомнить из погреба. Тетку вашу, кажется, да? И Харина, и сына вашего. Все странные смерти, и все на несчастные случаи списаны… Если начать копать, тут столько всего повсплывает. Вам это надо?

– Да я!.. – Елтышев рывком вскочил. – Я тебя, г-гад!..

И тут же несколько рук отбросили его к стене и вниз. На стул.

– Есть у тебя подвал надежный какой? – голос следователя. – Надо его… пускай остынет… Есть, нет?

– За магазином подвал, – снулый голос участкового.

– Во, само то!

– Сейчас за ключами сбегаю.

Глава двадцать шестая

Валентина Викторовна Елтышева живет по адресу: село Мураново, улица Центральная, дом двадцать восемь. Живет одна, ни с кем не разговаривает, но целыми днями сидит у калитки на обрезке бруса. Обрезок заменяет ей лавочку. Утром выволакивает на улицу, вечером заволакивает обратно во двор.

1 ... 48 49 50 ... 52
Перейти на страницу:

Внимание!

Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Елтышевы - Роман Сенчин», после закрытия браузера.

Комментарии и отзывы (0) к книге "Елтышевы - Роман Сенчин"