Читать книгу "Словен. Первый князь Новгородский - Василий Седугин"

— Молодец! Могу только сказать: храбрая девушка!

После гуляния он пошел ее провожать. Он положил ей руку на плечо и прижал к себе. Она покорно и с тихой радостью подчинилась этой его ласке.

— Я сегодня был как в дурмане, — нежно шептал он ей на ухо. — Для меня этот вечер запомнится на всю жизнь.

— Я тоже… счастлива, — с трудом ответила она; внутри нее все трепетало, от переполнявших чувств она настолько ослабла, что ей казалось, вот-вот упадет.

— Я с нетерпением буду ждать этой встречи…

— А я, наверно, не засну эту ночь…

Они остановились возле княжеского дворца.

— Здесь я живу.

Он воспринял ее слова как должное, ведь она представилась княжеской служанкой.

— Я не хочу покидать тебя, — сказал он, нежно гладя ладонями ее спину, плечи и теснее прижимая к себе.

Она не противилась ласке, прильнув щекой к его сильной груди.

— Я люблю тебя, — горячо прошептал он.

— А я влюбилась в тебя, как только увидела на пристани… Влюбилась в тот самый день, как ты приплыл на своем красочном корабле.

Его огненные губы скользнули по ее горячей щеке, приблизились к губам. Она на мгновение отстранилась, но потом ее что-то толкнуло к нему, и она вновь прижалась к нему с обреченной радостью. Его поцелуй пронзил ее насквозь, ей показалось, что огромной силы вихрь подхватил ее и унес в поднебесную высь…

Сколько длился поцелуй, она не знала, ей казалось — целую вечность.

Наконец он оторвался от ее губ, его пальцы пробежались по ее щеке, скользнули по шее и очертили маленькие крепкие груди. Произнес хрипло:

— Ильмера… Я жду тебя завтра на пристани.

Она молча кивнула и, склонив голову, двинулась ко дворцу, сначала медленно, а потом все убыстряя и убыстряя шаги…

Наутро она уже была на пристани. Он ждал ее. На мгновенье прижал к себе — у нее сердце екнуло и покатилось в пятки, — повел на корабль.

— Все готово. Беру с собой четырех моряков. Они будут заняты веслами и парусом, так что им не до нас. Мы отлично отдохнем. Тем более погода установилась замечательная.

Действительно, удивительно тихим выдалось утро. В небе ни облачка, солнце заливало все пространство ярким светом, на деревьях не шелохнется ни один листочек.

— Принимай гостью, Колояр, — обратился Велезар к пожилому крепышу с окладистой бородкой. — Покажи ей все прелести плавания на судне. Она до этого знала только лодку, да и то, когда переплывала через Мутную.

— И на рыбалке пару раз бывала, — с улыбкой поправила она его.

— Все сделаем в лучшем виде, хозяин, — громким, командным голосом ответил Колояр. — Сначала, боярышня, располагайся за столиком, мы его по приказанию хозяина накрыли. Перекуси на дорожку.

Посредине судна стоял небольшой столик, возле него скамеечка. На столе были разложены фрукты, которых Ильмера никогда не видела.

— Это апельсины, а это ананас, — угощал ее Велезар. — Они очень хорошо утоляют жажду.

От угощения Ильмера была в восторге.

— Куда поплывем? — спросил Велезар Ильмеру. — Хочешь, сначала по течению Мутной в сторону Ладожского озера направимся, осмотрим берега, а потом вернемся и в Мойское озеро войдем…

— Хочу сразу в озеро! Берега реки везде одинаковые, я на них насмотрелась. А вот водной глади еще не видела!

— Будет по-твоему, — учтиво ответил Велезар и приказал морякам:

— Ветра нет, придется садиться на весла. Ну да здесь недалеко, не больше десяти верст. Доберемся быстро.

Судно отчалило от причала и двинулось против течения.

Велезар и Ильмера стояли на носу, любовались разворачивавшимися перед ними красотами. Мимо них проплывал строящийся город, ярко белели в лучах солнца свежеструганные срубы и только что возведенные дома, копошились люди — кто тюкал топором, кто работал пилами, где-то, положив на плечи, перетаскивали бревна. «Наверно, брат сейчас позавтракал и куда-то поспешил по делам, — думала Ильмера. — Может, даже видит наш корабль и даже не подозревает, что я плыву на нем. Вернусь, все расскажу ему. А может, не надо? — вдруг засомневалась она. — Ругать еще примется, что отправилась в путешествие с малознакомым человеком. А какой он мне малознакомый? Мы любим друг друга, и мне кажется, что я знаю его всю жизнь…»

Затем сразу с обеих берегов обступили леса. Стояли стройные сосны в медных панцирях, словно древние старики задумались вековые дубы, мальчишескими стайками то тут, то там виднелся кустарник.

Встречались редкие, приткнувшиеся на пригорках деревеньки, на лугах паслись ленивые стада коров, гуляли беспокойные, всегда что-то ищущие козы, разбрелись по траве овцы. Пастухи, прикрыв ладонью от солнечного света глаза, молча провожали взглядами расцвеченный яркими флагами корабль… Ильмере порой казалось, что это не они, а берега вместе с деревнями, людьми и лесами проплывают мимо них. Очаровательное, восхитительное чувство охватывало ее, и она делилась им с Велезаром, а он отвечал ей влюбленным взглядом.

Более четырех часов понадобилось морякам, чтобы на веслах довести судно до озера. И тут задул легкий ветерок. Все ему очень обрадовались. Быстро был поставлен парус, корабль ходко побежал по невысоким волнам.

Ильмера взгляда не могла оторвать от бескрайней глади воды. Солнечные лучи преломлялись в мириадах блесток, от них слепило глаза; вдоль борта пробегали невысокие светло-зеленые волны, а даль терялась в синей дымке. Над ними с громкими, резкими криками носились белые чайки, некоторые из них ныряли в воду, касались воды и тотчас взмывали вверх, неся в клюве трепещущих рыбок. Воздух, насыщенный острым запахом водорослей, был таким свежим и чистым, что Ильмера почувствовала, как у нее закружилась голова. Она восторженным взглядом осматривалась вокруг, стремясь все вобрать и ничего не пропустить.

К Ильмере и Велезару подошел Колояр:

— Вы знаете о том, что финны Мойское озеро называют Морамс?

— Впервые слышу, — ответил Велезар. — А что означает это название?

— А вот послушай. Во время бури и урагана с него доносятся странные, звенящие звуки, будто кто-то надрывно поет или стонет. Финны говорят, что это духи беснуются, веселятся, отмечая какие-то свои праздники и торжества. И с финского название переводится как озеро поющее, голосистое, песенное, певчее. А уж славяне переделали его на свой лад — Мойское, потому как моются в нем, купаются, освежаются.

Они выплыли на середину озера. Берегов не было видно, всюду простиралась водная гладь.

— Можешь считать, что ты в море, — сказал ей Велезар. — Порой плывешь неделю, другую и вот так же не увидишь даже кромки земли.

— Неужели не скучаешь по земле? Я бы, наверно, с тоски померла…

— Всякое бывает. Но не представляешь, какая радость охватывает, когда сходишь на берег!